- Я понимаю.
И Бильбо в самом деле понимал. Пока Смауг бесчинствует в Эреборе, пока общий дом гномов оскверняет присутствие дракона, Торин не обретет покоя. Он многие годы грезил возвращением на родину своих предков, цепляясь за мечты об отмщении – ярость поддерживала его силы и гнала вперед. Бильбо знал – что бы он ни делал, Торин никогда не избавится от этой черной тени, пока не отвоюет Эребор обратно или не погибнет, сражаясь за свой дом.
- Ты… в самом деле?
Голос Торина звучал с такой разбивающей сердце надеждой и вместе с тем так устало, что Бильбо с трудом сдержал слезы. Торина столько раз отвергали и предавали, что он перестал верить в то, что казалось ему слишком хорошим, чтобы быть правдой.
- В самом деле.
В конце концов, он говорил серьезно, когда обещал Торину быть тем, кем тот захочет его видеть. А сейчас Торину определенно требовался друг, товарищ, который встанет с ним плечом к плечу в битве и пойдет рядом, даже если тропа, ведущая их вперед, темна и извилиста. А потом, если они каким-то чудом выберутся живыми из этой передряги, может быть, Торин сможет изжить в себе горький гнев и отпустить призраков покоиться с миром.
Он должен сделать это – ради своей семьи, ради Трора, чью голову отсек от тела бледный орк, и ради Траина, обезумевшего от горя. Ради Дис, лишившейся любимого спутника жизни, и ради Фрерина, искавшего брата и сгинувшего в драконьем пламени. Ради Фили и Кили, знавших родину своих предков только по рассказам и легендам. Ради гномов, которые пошли за ним, и ради всех гномов, за которых он бился всю жизнь, не щадя себя. Невозможно было отделить Торина от его королевства, от цели, что вела его долгие годы, потому что Эребор есть Торин, а Торин – есть Эребор. Без своего дома – и Бильбо понимал это – Торин никогда не обретет покой и никогда не сможет отдаться чему-то иному целиком, без остатка.
Но Бильбо готов был ждать.
Пока их дело не завершено, ему придется с этим мириться. И от этой мысли было… больно. Конечно, в первую очередь потому, что ему нужно будет держаться на расстоянии от Торина, но ведь если это была любовь, как Бильбо искренне полагал… Ее мощь настолько велика и ужасна, что делается невыносимо при одной мысли о невозможности быть с любимым, но вознаграждение при воссоединении несравнимо ни с какими радостями земными. Поэтому Бильбо с радостью подождет Торина до тех пор, пока Торин не сможет быть с ним телом и душой, без остатка, а не хрупким осколком страдающего сердца. Бильбо поможет ему исцелиться и вновь научиться доверию – уж это у него, Бильбо Бэггинса, непременно получится. Несмотря ни на что, он все же неплохой друг.
Бильбо погладил Торина по щеке и притянул его голову к себе, чтобы коснуться губами губ в последнем коротком поцелуе, в который постарался вложить все, что испытывал в этот миг, надеясь, что Торину никогда больше не придется гадать, любят его или нет. Руки Торина скользнули к нему на затылок, зарываясь в кудрявые пряди, притягивая ближе с таким напором, что все связные мысли вымело из разума Бильбо, оставив только наслаждение, разносимое вместе с током крови по всему его телу. И все же – преступно быстро – Торин отодвинулся, тяжело дыша и не отпуская Бильбо взглядом.
- Все-таки ты воистину выдающийся хоббит, Бильбо Бэггинс, - выдохнул он и, наклонившись, прижался лбом ко лбу Бильбо.
- Вот и не забывай об этом, господин гном, - ответил тот, шутливо дергая Торина за косичку.
Они простояли так долго – так долго, что Бильбо потерял счет времени и даже не знал, часы прошли или минуты. Никто из них не хотел рушить волшебство момента, поэтому они не спешили отстраняться друг от друга, и в покоях воцарилась тишина, прерываемая только тихим шелестом их дыхания.
- Мистер Боггинс, иди скорее сюда! – неожиданно раздавшийся крик Кили разбил окутавшее их умиротворение.
Бильбо отпрыгнул от Торина, хватаясь за сердце, и показательно закатил глаза, без слов жалуясь Торину на неугомонного племянника.
- Мистер Боггинс, и когда я говорю «скорее», я имею в виду «прямо сейчас»!
Бильбо обменялся с Торином встревоженным взглядом и поспешил выйти к гномам. То, что открылось его глазам, не могло не удивить – и вместе с тем принесло Бильбо мрачное удовлетворение, что на сей раз, ради разнообразия, эта случилось не с ним.
Подлая небесная зверушка, по недоразумению звавшаяся дроздом, кругами летала над Кили, периодически пытаясь спикировать ему на голову, а он безуспешно отмахивался от нее руками.
Бильбо удовлетворенно хмыкнул, но пичуга, словно услышав его голос, вдруг замерла, позабыв про Кили, и уставилась на него блестящими бусинами глаз. Бильбо в ответ сделал страшные глаза и замотал головой:
- Нет-нет-нет! Только не снова, маленький вредитель! Давай, надоедай кому-нибудь другому!
Но дрозд уже на всех парах летел к нему. Бильбо вскинул руки, чтобы прикрыть лицо и уши, и уже мысленно приготовился к болезненным тычкам острого клюва, но время шло, а его никто не клевал. А потом он ощутил, как его осторожно потянули за рукав.
Бильбо медленно опустил руки – дрозд вновь дернул его за одежду, словно пытаясь привлечь внимание. И, увидев, что Бильбо смотрит, отпустил его рукав и залился трелью, мельтеша перед лицом удивленного хоббита, пока у того не закружилась голова.
- Хорошо-хорошо! В чем дело? – сдаваясь, спросил Бильбо, задаваясь вопросом, как так вышло, что он пытается разговаривать с птицей.
Дрозд в ответ коротко чирикнул – словно и впрямь решил ему ответить, вот только Бильбо, не понимая, таращился на него в недоумении, не зная, что предпринять.
Дрозд, как будто потеряв терпение, подлетел к нему и на этот раз пребольно клюнул в лоб, щебеча при этом гневно и сердито.
- Прочь, маленькое чудовище! Я не понимаю, что тебе надо!
Щебет вдруг прекратился, и дрозд упорхнул прочь, нырнув во тьму коридора. Бильбо оставалось только растеряно хлопать глазами.
- Что?.. Что все это значит? - крикнул он вслед птице, запоздало погрозив коридору кулаком.
Остальные гномы сбежались на шум. Глоин несся впереди и угрожающе вопил, что дракону придется сперва перешагнуть через его труп. Сбитый с толку Бильбо повернулся к Торину, потирая пострадавший от дрозда лоб.
- Как он только попал сюда…
Торин пожал плечами.
- Если Смауг вылез через центральные ворота, наверняка, он проделал проход, достаточно большой…
Тут, так же неожиданно, как исчез, дрозд появился вновь, с шумом рассекая воздух темного коридора – только вот на этот раз в дополнение к его щебетанию слышался шум крыльев, размах которых был явно шире. Вслед за пестрой пичугой неторопливо летел иссиня-черный ворон – и даже на первый взгляд он показался Бильбо очень древним.
Дрозд спикировал вниз и приземлился на плечо Бильбо, принявшись возбужденно подпрыгивать на этом привычном для себя насесте. Ворон вальяжно спланировал прямо бедняге хоббиту на голову, заставив его инстинктивно замереть на месте и помянуть про себя семейство пернатых всеми бранными словами, какие он только смог вспомнить. В конце-то концов, он не дерево, он даже не шест – он хоббит, пропади оно все, и вовсе не предназначен быть насестом для птиц!
- Торин Дубощит! – прокаркал ворон.
И Торин… у Торина хватило наглости улыбнуться странному существу, как давно не виденному старому другу.
- Роак, - склонил он голову в почтительном приветствии. - Я полагал, вороны покинули эти места.
- Многие из нас, - Бильбо ощутил, как ворон переступил когтистыми лапами. – Но я не забыл былой преданности.
Дрозд вновь расчирикался, но тут ворон повернулся к нему и пронзительно каркнул. Воцарилась тишина – Бильбо краем глаза увидел, как сжалась маленькая птичка на его плече, и почти – но только почти! – проникся к ней сочувствием.
