Фили вновь посмотрел на него, как на распоследнего недогадливого растяпу, и просиял:
- А ты действительно тугодум, не так ли? Помоги мне Махал, а я-то думал раньше, что удачно пошутил, но теперь вижу, что первое впечатление было верным – иногда ты производишь яркое впечатление не особенно умного хоббита.
Бильбо скрестил руки на груди и раздраженно фыркнул – и эти слова он получил, излив этому бесчувственному гному свою душу и открыв сердце! Теперь он, кажется, начинал понимать, почему гномья раса не особенно знаменита балладами и поэзией, раз уж открытое признание чувств вызывает у них лишь насмешки.
- Но не расстраивайся, - Фили игриво ткнул его в бок локтем. – Я бы не удивился, узнав, что Торин и сам не ведал природы своих чувств до сегодняшнего дня. Вы двое – очаровательно недогадливая парочка.
Бильбо еще раз фыркнул и воинственно вздернул нос:
- Я не очаровательный! И Торин тоже. И будь ты хоть тысячу раз его племянником, тебе бы не поздоровилось, услышь он такое.
- Это точно! – Фили вновь рассмеялся. – Тогда оставим это между нами, идет? Меняю свой бесценный совет на твое молчание.
С этими словами он протянул ладонь для рукопожатия.
- Идет, - проворчал Бильбо и пожал предложенную руку, стиснув пальцы немного сильнее, чем это было необходимо. – Но не смей больше смеяться, или тебе не поздоровится уже от меня.
В конце концов, разговоры с Фили всегда помогали ему находить выход из тупиков, куда порой заводили его непростые отношения с Торином, - но он ни за что не собирался признавать это вслух.
- По рукам! – тут Фили умиротворяюще вскинул ладони, на пальцах одной из которых по-прежнему болтался игрушечный львенок.
- Ладно… Так ты… - смущение вдруг вернулось. Бильбо ощутил, как запылали щеки, но решил, что чем быстрее он перейдет к сути, тем скорее покончит с этой крайне неловкой ситуацией. – Ты в самом деле думаешь, что Торин чувствует ко мне… в общем, что-то чувствует?
Фили сделал вид, что обдумывает ответ.
- В самом деле, мистер Бэггинс, но не мое дело утверждать это наверняка.
Нервное волнение пробрало Бильбо до костей, и одновременно он ощутил, как стены комнаты начинают вращаться.
- Да… да, конечно.
- Думаю, такие вопросы лучше обсуждать между теми, кого они напрямую касаются, - сказал Фили, поднимаясь с кровати и протягивая Бильбо руку.
Бильбо ухватился за нее и тоже оказался на ногах. Теперь они стояли с Фили лицом к лицу напротив старой детской кроватки.
- Я знаю, Фили, знаю, просто… сейчас не самое подходящее время, учитывая Фрерина и дракона.
Фили согласно кивнул.
- Очень мудрое замечание, мистер Бэггинс, но, думается мне, если завтра дракону удастся закусить нашим отрядом, ты пожалеешь о нем.
В его словах была горькая правда, и Бильбо понимал это, но все равно не мог избавиться от охватившего его тревожного беспокойства.
- Торин заслуживает счастья.
Неожиданные тихие слова Фили заставили его вновь вскинуть голову. Фили улыбался.
- И ты тоже. Понимаю, что обстоятельства не очень-то благоприятствуют… но любовь должна приносить счастье и делать людей лучше, разве нет?
- Если бы все было так просто… - со вздохом пробормотал Бильбо, а в следующий момент хитро прищурился.
- А ты многое знаешь о любви.
Фили послал ему загадочную улыбку и подмигнул.
- Я не привык распространяться о своих сердечных делах, мистер Бэггинс, поэтому скажу так: любили меня многие.
Бильбо сердито вздохнул и хлопнул Фили по руке.
- Ты невозможен.
- Именно это они мне и говорили! – посмеиваясь, ответил Фили и, обогнув кровать, направился к двери. Они возвращались к остальным, и Бильбо чувствовал себя гораздо спокойнее, несмотря на ужасные события, уже свершившиеся и те, что наверняка ожидают их в будущем.
В лагере Торин и Кили все еще спали. Бильбо уселся на прежнее место, а Фили помог ему вновь устроить голову Торина на коленях так ловко, что почти не потревожил его сон. Сам Фили улегся с другой стороны, улыбнувшись Бильбо напоследок, и накрыл своей ладонью руку Кили, по-прежнему лежавшую на груди Торина. Он слегка сжал руку брата, и пальцы Кили бессознательно сжались в ответ.
Бильбо улыбнулся, прислоняясь затылком к постаменту статуи. Он чувствовал себя вымотанным – и у него были для этого все основания. Он взбирался по склону Горы, дважды бегал вперед и назад по этому проклятому коридору и был почти обращен в пепел дыханием дракона, которого не впечатлили его красноречие и находчивость. Оставалось надеяться, что Смауг окажет любезность и повременит с возвращением до тех пор, пока Бильбо не урвет хотя бы пару часов сна.
***
Бильбо не мог утверждать наверняка, но ему казалось, они провели в круглой зале многие дни. Скудные припасы компании подходили к концу, но под сводами Горы по-прежнему не раздавалось ни звука, который мог бы возвестить о возвращении Смауга. Зачем бы дракон ни направился, это задержало его надольше, чем они ожидали. Делать гномам было особенно нечего, кроме как есть, спать и беспокоиться о грядущем – тревога, снедавшая каждого, была так сильна, что ощущалась плотным облаком, окутавшим отряд.
Единственной отрадной новостью последних дней было то, что Торин теперь вновь мог спать. Собственно, с тех самых пор он так и не открыл глаз, а Бильбо неотлучно был рядом, служа ему подушкой, и отходил лишь ненадолго, когда Фили с Кили вытаскивали его размять ноги. Сам он спал в лучшем случае урывками. Задремывал на несколько часов, но стоило Торину шевельнуться, как глаза его сами собой распахивались. Сны, которые он видел в короткие минуты отдыха, были смутны и далеки от приятных, - и это отнюдь не помогало.
В очередной раз задремав, через короткое время Бильбо проснулся с задушенным возгласом. Ему снились серые призраки - такие ледяные, что замораживали плоть, и огонь – такой горячий, что плавил кости. А еще - устрашающие челюсти, почти сомкнувшиеся вокруг него, от которых он изо всех сил пытался убежать. Вокруг было по-прежнему темно, ничего не изменилось с тех пор, как Бильбо уснул, только вот… Торин исчез, а его шуба лежала на плечах хоббита. Фили спал на спине, а Кили перекатился на то место, где раньше лежал Торин, и закинул руку брату на голову.
Бильбо поспешно огляделся вокруг и увидел Бофура и Бифура, стоявших в дозоре. Они строгали кусочки дерева, которые, видимо, прятали в своих рюкзаках, и тихонько о чем-то переговаривались. Бильбо поднялся на ноги и потянулся, разминая затекшую спину, но шубу Торина решил не снимать. Стараясь не разбудить прочих гномов, он осторожно заковылял к двум дозорным, ступая как можно тише, и уже открыл было рот, чтобы поинтересоваться, куда запропастился Торин, но тут Бофур улыбнулся ему и кивнул на одну из дверей по правую сторону от лестницы.
- Он там, парень.
Бильбо скороговоркой поблагодарил и направился в указанном направлении, раздосадованный и слегка обеспокоенный тем, что шутливое замечание Фили о его недалекости в некоторых вещах может оказаться правдой – учитывая, что все вокруг, кажется, были в курсе.
У двери он помедлил. Нужно ли поговорить с Торином прямо сейчас? Или стоит отложить на потом? Да и будет ли это «потом»? Вопросы теснились у него в голове и сменяли друг друга быстрее, чем его мысль поспевала за ними.
Глубоко вздохнув, Бильбо попытался запихнуть эти сомнения обратно, в тот сумрачный и смутный уголок мозга, откуда они так и норовили выползти на свет. Он с усилием повернул ручку двери, перешагнул порог и вошел в комнату.
Размерами она была сходна с покоями Дис, но в отличие от их пестрого убранства производила впечатление истинно гномского жилища – или так показалось Бильбо. Скорее всего, это были прежние покои самого Торина – по крайней мере, здесь преобладал цвет того самого глубокого синего оттенка, что и материал, из которого была сшита его шуба. Если у Дис мебель была деревянной и каменной, а драпировки, украшавшие стены, свезены из всех уголков далеких королевств, то Торин предпочитал металл и камень. В углу комнаты стоял неброский, но славно сработанный шкаф, а кровать сверкала тем же обсидиановым блеском, что и статуя Ауле. Во всем чувствовалась тяжеловесная резкость, но Бильбо решил, что своеобразная красота этих покоев ни в чем не уступает вычурным украшательствам, так любимыми эльфами.
