- Нет, - почему-то теперь Торин на него не смотрел. – Нет, все в порядке. Продолжай.

Бильбо кивнул, удвоив усилия, чтобы не давить на рану лишний раз.

- Она неглубокая и, кажется, выглядит хуже, чем есть на самом деле.

- Со мной все хорошо, - пробормотал Торин, по-прежнему глядя в сторону.

Бильбо усмехнулся.

- На этот раз я, пожалуй, даже тебе поверю.

После того, как исчезли кровь и грязь, покрывавшие лоб гнома, стало очевидно, что камень, скорее всего, не ударил его плашмя, а лишь задел острым краем, пропоров кожу. Несколько дней наверняка будет дергать и болеть, но это, слава Эру, была не та рана, с которой не могла бы справиться мазь. Поэтому мази Бильбо не жалел, щедро втирая ее в кожу Торина, - теперь нужно было только подождать, чтобы она впиталась и начала действовать. Бильбо в последний раз критически оглядел рану и остался доволен. Он, наконец, выпутал пальцы из волос Торина и повернулся, чтобы взять платок, подаренный ему Бардом, не заметив при этом, как слегка качнулась вперед голова гнома, словно потянувшись за его рукой.

Кивнув на платок, Бильбо спросил:

- Не плеснешь сюда немного воды?

Торин послушно наклонил флягу, намочив ткань, и Бильбо вновь придвинулся к нему поближе, принявшись оттирать грязь с его лица. Торин возмущенно вскинулся, пытаясь отвернуться от мокрой тряпки и настойчивых рук хоббита.

- Нет никакой необходимости меня мыть! Я не какой-нибудь беспомощный гноменок!

Если бы Бильбо мог раз и навсегда закатить глаза да так и ходить, это было бы самым лучшим олицетворением того раздражения, которое неизменно вызывало у него упрямство Торина Дубощита.

- Тебе непривычно, потому что это делаю именно я – а точнее, проверяю, нет ли других ран. Но если ты хочешь умереть от воспаления такой пустяковой царапины, - тут Бильбо мрачно прищурился, - то, естественно, никто не посмеет тебе перечить.

Торин не нашелся с ответом, но продолжал сверлить его горящим взглядом.

- Что ж, приму твое молчание за «конечно, ты прав, Бильбо, я просто слишком упрям, чтобы признать это».

Тут он угрожающе поднял платок, глядя на Торина с вызовом, и вновь провел влажной тканью по его щеке. Постепенно он стер всю видимую пыль и грязь, а под конец осмелел настолько, что осторожно повернул голову Торина из стороны в сторону, проверяя, не забыл ли чего.

Сам Торин не противился больше - просто закрыл глаза и замер. Бильбо знал, что гном очень устал. Не просто от тяжкого пути, когда им пришлось несколько дней карабкаться по склону Горы, но и душой. Вспомнилось вдруг, как Торин сидел поодаль от лагеря, глядя на разрушенные врата Эребора в сгущавшейся темноте. Задумавшись, Бильбо вдруг осознал, что не мог вспомнить, когда в последний раз видел его спящим с тех пор, как они выступили из Озерного города.

Проведя платком по щеке Торина в последний раз, Бильбо убрал лечебные принадлежности в рюкзак и уселся рядом с гномом, точно так же прислонившись спиной к скале.

- Как долго это продолжается?

Торин приоткрыл глаза и покосился на него.

- Как долго продолжается что?

Бильбо потянулся за рюкзаком, достал одеяло и набросил его на ноги им обоим.

- Не притворяйся глупцом, Торин. Как долго ты уже не спишь?

Торин застыл, и на мгновение Бильбо показалось, что он собирается отрицать и спорить, но потом его плечи устало опустились, а руки бессильно упали на колени.

- Несколько дней.

Бильбо вздохнул и повернулся к нему.

- Торин…

Гном продолжал неотрывно смотреть куда-то в угол пещеры, но Бильбо знал, что на самом деле его глаза не видели ничего.

- Торин, посмотри на меня.

Медленно-медленно Торин перевел на него взгляд, и едва это случилось, Бильбо торопливо заговорил:

- Тебе нужно отдохнуть. Нам всем нужно, чтобы ты был сильным как никогда, а для этого ты должен хоть немного поспать.

Взгляд Торин был странно… остановившимся. Ни отголоска той вынимающей душу боли, что до краев наполняла его ночью в лагере – сейчас в нем плескалась только усталая безликая пустота.

- Я… не могу.

- Почему? - тихо спросил Бильбо, удерживая его взгляд.

Торин наконец отвернулся. Он провел рукой по лицу, основанием ладони потер глаза.

- Я… вижу сны.

Бильбо кивнул.

- Какие сны?

Его голос бы ровным и не выдавал ни капли тревоги, которая узлом скрутилась в груди.

Торин долго молчал, потом еле слышно выдохнул:

- Те, что хуже самой страшной битвы. Я вижу день, когда пал Эребор. Вижу, как дракон разрывает моего брата на куски. Вижу ярость Трора, лишившегося Аркенстона. А еще… - тут он крепко зажмурился. – Кили и Фили, сгорающих заживо. И тебя, - и добавил после некоторой заминки. – Вокруг тебя смыкается пасть зверя, а я просто стою рядом, потому что ослеплен жаждой золота.

- Это всего лишь сны, Торин, - тихо сказал Бильбо. – Сны, и ничего больше.

- Нет, это не просто сны, - возразил Торин. Он вновь откинул голову на холодный камень, словно хотел остудить свои беспокойные мысли. – Я боюсь, что вижу грядущее, которое ждет нас всех. И в таком исходе будет моя вина.

- Ты никому не позволишь погибнуть за горы золота и сокровищ, как бы велика ни была их ценность, - резко ответил Бильбо. Он не мог слышать, как Торин терзается самообвинениями и виной - особенно сейчас, когда они уже отыскали проход в Гору.

Торин горько рассмеялся.

- Неужели? Эта жажда – в моей крови, Бильбо. Мой дед так не хотел расставаться с Аркенстоном, что готов был погибнуть сам и погубить меня. Фрерин… он тоже умер по этой проклятой причине. Если я… - Торин глубоко вздохнул, - если я позволил своему брату погибнуть, почему ты думаешь, что этого не повторится вновь?

- Потому что это вздор, Торин, и ты сам это знаешь, - сердито ответил Бильбо. – Твой брат погиб вовсе не по твоей вине, ты был занят спасением деда. Понятия не имею, что за история у вас с Аркенстоном, но абсолютно уверен - если бы дошло до такого, что тебе пришлось выбирать между любым из нашей компании и этой штукой, ты выбрал бы жизнь друга.

Торин прервал его, не открывая глаз.

- Аркенстон – это… наше величайшее сокровище. Сердце Горы, камень более древний, чем любой другой самоцвет или рудная жила, когда-либо найденная гномами нашего рода. Владеть им – значит владеть вместилищем всех граней жизни, что наполняет этот мир, отраженных в одном-единственном камне.

Бильбо попытался представить себе этот Аркенстон, но не смог даже приблизительно прикинуть, с чего начать.

- Какими бы ни были ошибки твоего деда, ты не обязан повторить их только потому, что вы одной крови, - убежденно сказал он. – Ты сильнее, Торин. Что бы ты себе не думал, я уверен – ты сильнее. Камень – пусть даже древний, волшебный, да какой угодно - не стоит ничьей жизни. – Бильбо отыскал под одеялом руку Торина и ободряюще сжал пальцы. – И я не сомневаюсь, что ты сам это знаешь. Твой дед не справился, но ты – не он, Торин, и тут меня ничем не переубедишь.

На некоторое время воцарилась тишина.

- И что же я сделал, чтобы заслужить такую веру в меня, Бильбо?

Бильбо пожал плечами.

- Просто был собой – я тебе об этом и говорю! Тебе не нужно делать что-то специально, достаточно лишь… быть, я полагаю.

Торин вдруг рассмеялся – это был тихий, хриплый, но искренний смех. Он смеялся так долго, что некоторые гномы стали оглядываться и бросать на них любопытные взгляды.

Чувствуя, как щеки заливает румянцем, Бильбо буркнул:

- И что такого смешного я сказал?