— Знаешь, — негромко начал Рэй, положив голову Норману на плечо, — в последнее время в моей жизни происходит какой-то кромешный пиздец…
— Расскажи мне, — Норман глубоко вздохнул и ласково погладил его по спине. Объятия помогли успокоиться и ему тоже, поэтому теперь он был готов слушать.
Рэй набрал в лёгкие побольше воздуха, собираясь с духом. Мысленно он уже отобрал то, что нужно было рассказать. То, что мучило его сейчас больше всего. То, что Норман точно поймёт и примет.
— Не знаю даже, с чего начать… — на выдохе произнёс Рэй, отстраняясь от друга и заглядывая ему в глаза. — За это время столько всего произошло…
— Начни с самого начала, — Норман присел рядом и осторожно взял его за руку. Рэй невольно сжал её.
— В общем, это всё Мира… — помолчав немного, продолжил наконец он. — С тех пор, как она появилась, всё пошло наперекосяк…
— Например?
— Например… — Рэй на секунду задумался, стоит ли говорить ему о провалах в реальности, но быстро понял, что это плохая идея. — Да та же вечеринка. Та девка, которая обижала Миру, принесла на вечеринку отравленный наркотиками сок. Из-за этой суки отравились несколько человек… И это всё моя вина…
— Это всё и правда ужасно, но почему ты винишь в произошедшем себя? Ты ведь ни в чём не виноват, — Норман приобнял его свободной рукой за дрожащие плечи. Пальцы второй он скрестил с пальцами Рэя.
— Этот сок предназначался для меня… Если бы я не пошёл на эту проклятую вечеринку, то никто бы не пострадал… — Рэй низко склонил голову и до крови закусил губу. Его руки мелко затряслись.
Норман помолчал немного, а потом вдруг сказал:
— Я не считаю тебя виноватым, и те люди, я уверен, тоже. Так что и ты не считай.
— Спасибо, конечно, за поддержку… — на долю секунды губы Рэя тронула лёгкая улыбка, но она тут же пропала. — Но это ещё не всё…
— Что ты имеешь в виду? — Норман непонимающе склонил голову набок.
— На той вечеринке у нас с Мирой случился половой акт… А сегодня… — он глубоко вздохнул и сжал руки в кулаки. Слова давались ему с трудом, но он всё равно пересиливал себя. Пытался, по крайней мере. — А сегодня она сказала мне, что я ей нравлюсь…
— И что ты ей ответил? — в голосе Нормана слышалось напряжение. Похоже, он уже начал догадываться, к чему клонит Рэй.
—…А я сказал, что подумаю. Она плакала, на нас смотрели люди, поэтому я…
Над ними сгустилась напряжённая тишина. Рэй совсем затих. На Нормана он даже не смотрел. Ему было стыдно. Он понимал, что поступил неправильно, и потому ожидал, что Норман начнёт его осуждать. Морально он уже подготовился к тоннам нотаций в свой адрес. Был готов даже получить пощёчину. В конце концов, это меньшее, что он заслужил.
Однако Норман молчал. Просто крепко держал его за руку и смотрел в одну точку. Выглядел при этом он хмуро. Рэй буквально каждой клеточкой тела чувствовал его напряжение. Казалось, оно заполнило собой каждую частичку воздуха в комнате, делая его особенно тяжёлым. От этого становилось трудно дышать.
Но молчание по-прежнему не прекращалось. Это сильно давило. Рэя сводила с ума эта тишина. Ему хотелось, чтобы Норман сказал хоть что-нибудь. Что угодно. Лишь бы только это проклятое молчание прекратилось.
Но Норман ничего не говорил. Судя по ощущениям, молчал он целую вечность, прежде чем наконец сказать хоть что-нибудь. И Рэй был искренне рад, когда услышал его тихий голос.
— Рэй, ты… — начал было парень, однако договорить ему не дали.
— Норман! — вдруг раздался звонкий детский голосок в коридоре, и в комнату вскоре заглянула радостная Шерри. Заметив Нормана, она широко улыбнулась и тут же подбежала к нему. — Вот ты где! А я тебя по всему дому ищу, — радостно воскликнула девочка, однако, когда она заметила выражение его лица, то и сама изменилась. — Что-то случилось? Ты выглядишь грустным… — взволнованно спросила она.
— Нет-нет, всё в порядке, не бери в голову, — Норман тут же поменялся в лице и натянул добрую улыбку. Ему явно не хотелось расстраивать малышку. — Так зачем ты меня искала, Шерри? — спросил он, ласково погладив её по голове.
— Мы с девочками сделали кое-что, хотели показать тебе, — Шерри, кажется, успокоилась, увидев его улыбку. Норман с облегчением вздохнул.
— Ох, правда? Тогда пойдём скорее, — он мило улыбнулся ей и поднялся с кровати, взяв девочку за руку.
Когда они уходили, Норман кратко обернулся на Рэя. На долю секунды их взгляды пересеклись, однако оба тут же отвернулись друг от друга. Напряжение между ними спало, но Рэй теперь был точно уверен, что их общение больше не будет таким, как раньше. Да ничего уже не будет таким, как раньше.
И в этом виноват только он сам.
***
Они с Эммой кружились точно так же, как и в ту Рождественскую ночь. Только теперь обстановка вокруг них изменилась. Теперь их окружала абсолютная белая пустота, и кроме них двоих вокруг не было ничего. Да и сами они больше не были детьми.
Эмма смотрела ему прямо в глаза и улыбалась. Её руки лежали у него на плечах, его собственные — обвивались вокруг её талии. Они кружились медленно, очень плавно, кажется, в вальсе. Рэй не слышал музыку, но она и не была ему нужна. Мелодия играла у них с Эммой в головах, и они двигались под неё, кружась в причудливом танце.
Что-то в этой ситуации казалось Рэю странным, неправильным. Каким-то ненастоящим, фальшивым. У него было такое чувство, будто что-то здесь не так. Будто ещё немного, и эта идиллия прекратится.
Не сразу, но Рэй всё же понял, что не так. Эмма. Её улыбка выглядела натянутой, неискренней. Как-будто она пыталась скрыть от него что-то. И смотрела она как-то холодно, с каким-то осуждением, что ли. Совсем не так, как раньше.
А потом она резко остановилась, и Рэю пришлось сделать то же самое. Улыбка медленно сползла с её лица, руки, лежавшие у него на плечах, крепко сжали их. Взгляд стал совсем холодным, прожигающим, даже каким-то ледяным. У Рэя от этого пробежали неприятные мурашки по спине.
— Эй, ты чего, Эмма? — неуверенно спросил он. В груди неприятно зашевелилось чувство тревоги.
Эмма молча глядела на него пару секунд, а потом вдруг приподнялась на носочки и прошептала ему в самое ухо:
— Зачем ты это сделал?
***
Рэй резко подскочил на кровати, широко распахнув глаза и тяжело дыша. Сердце бешено колотилось в груди, отдаваясь неприятной пульсацией в висках. Перед глазами всё плыло, подушка полностью пропиталась потом.
Это был кошмар. Это был самый настоящий кошмар. Рэю они уже давно не снились, но то, что он увидел сегодня, нельзя было назвать обычным сном. От обычных снов сердце так не бьётся. Даже от тех, что снились ему в последнее время.
— Ч-чёрт возьми… — выдавил из себя Рэй, с трудом проговаривая каждое слово. Горло совсем пересохло, поэтому он, вслепую нащупав бутылку, отпил немного воды. — Этот сон…
После вечернего разговора с Норманом этот кошмар оставил более болезненный след, чем мог бы. Он буквально добил и без того нервного Рэя.
Сначала Норман, теперь и Эмма. С каждым днём всё становится только хуже. Если раньше он видел Эмму только в детских воспоминаниях, то теперь она пришла к нему и в настоящем. И она явно была им недовольна. Рэй хорошо запомнил её взгляд. Он навечно отпечатался в его памяти, остался болезненным клеймом на мозгу.
Она его осуждала.
Рэй в этом даже не сомневался. Она осуждала его точно так же, как и Норман, как и он сам. Разница только в том, что она не могла сказать ему об этом в лицо.
— Господи, когда же это всё закончится уже… — Рэй обхватил руками голову и уткнулся лицом в подушку, тихонько завывая.
Когда он ложился, то зацепил краем глаза настенный календарь. Красным маркером было обведено в жирный круг число 15. Сегодняшнее число. Его день рождения.
***
Утро началось не с кофе. Младшие дети разбудили Рэя с криками и поздравлениями с днём рождения. Этот небольшой ритуал они соблюдали ещё с тех времён, когда жили на ферме. Раньше Рэй радовался этому каждый год, пускай и не показывал этого, но теперь всё было иначе. Теперь даже внимание младших детей не приносило ему радости. Но для них он улыбался. Просто чтобы они не волновались.
