— Прекрати всё это. Мы нашли другой выход, не нужно больше никого убивать.
— Опять ты об этом, — Рэй раздражённо цокнул и брезгливо поморщился. — Эмма, тебе уже давно пора понять, что твой план — херня. Не будет никакого счастливого мира, где люди и демоны смогут жить свободно. Либо они, либо мы. Другого не дано.
— Рэй, послушай…
— Нет, это ты послушай, — вдруг непривычно грубо перебил её он. Пустой пистолет он на эмоциях отбросил в сторону. — Вы — самые дорогие для меня люди. Я не могу допустить, чтобы с вами что-то случилось. Если вас не станет, моя жизнь просто потеряет смысл. Поэтому я, чёрт возьми, делаю это всё только ради вас. Я хочу, чтобы у вас было счастливое будущее. Я сделаю всё, пока у меня ещё есть время. Поэтому, Эмма, даже не думай мне мешать. Ты меня не остановишь.
— Да что ты, чёрт возьми, вообще несёшь?! — теперь взорвалась уже Эмма. Она за долю секунды оказалась рядом с Рэем и схватила его за воротник рубашки. — Ты — такой же член нашей семьи, как и все остальные, и мы должны жить все вместе. Мы будем счастливы только тогда, когда ты будешь с нами, понимаешь? Мы, чёрт возьми, здесь благодаря только тебе. Когда мы думали, что нам всем конец, то только мысли о тебе помогали нам двигаться дальше.
— Эмма права, — Норман, до этого хранивший молчание, тоже подал голос и уверенно ступил к ним. — Когда нам было плохо и тяжело, только мысли о тебе не давали нам опустить руки. Мы двигались дальше только потому, что думали о тебе. Мы хотели изменить этот мир, потому что об этом нас попросил ты. А сейчас, когда мы узнали, что ты жив, мы невероятно счастливы, и мы хотим, чтобы ты больше никуда не исчезал, чтобы всегда был с нами. Потому что ты — наша семья.
— Так что это ты даже не думай мешать нам и жертвовать своей жизнью ради нас, глупый Рэй, — - уже более мягко сказала Эмма, после чего взяла дрожащие руки Рэя в свои. — Мы заключили новое обещание, Рэй. Мы можем сбежать отсюда все вместе. Так что давай сделаем это вместе, давай уйдём отсюда и будем жить счастливо вместе в мире людей, — она солнечно улыбнулась.
Рэй чувствовал себя странно. Пока Эмма и Норман говорили, перед его глазами мелькали картинки из прошлого. Их первая встреча, игра в догонялки, в которую предложила поиграть Эмма, первый вечер в библиотеке, который они провели вместе, втроём. Одно воспоминание сменяло другое, и чем дольше это происходило, тем теплее становилось у Рэя в груди. Он вспоминал каждый эпизод из детства, каждый день проведённый в Благодатном доме, и с каждой секундой всё я с ней осознавал: все они — семья. Эмма, Норман, Гильда, Дон, Анна, все остальные дети. Все они — одна большая и дружная семья, которая всегда была готова поддержать его в трудную минуту, и которую он отвергал. Понимая это сейчас, ему становилось стыдно. Он ведь до сих пор помнил, как тянулись к нему дети. Они восхищались им, хотели на него равняться, а он отвергал их. Не желал считать семьёй, более того, он собирался оставить их там, на ферме, умирать. Но сейчас он понял, что это всё было глупо. Понял, что важных людей в его жизни гораздо больше, чем он думал.
А ещё он понял, что план, по которому он действовал, и правда неправильный. Вообще всё, что он делал, — неправильно. Отрицание очевидных вещей, отвержение помощи семьи и людей, которые действительно им дорожили. Всю свою жизнь он совершал ошибки, закрывался от других и не видел того, что лежало буквально на поверхности. Но теперь он всё понял, и от осознания всего этого ему стало даже как-то грустно. Он и сам не заметил, как на глаза навернулись слёзы, которые моментально покатились по щекам. Это было такое странное ощущение, на самом деле. В последний раз Рэй плакал в глубоком детстве, когда ему приснился кошмар про демонов, и потому он совершенно забыл, каково это. Как оказалось, чувство это не из приятных. Но с другой стороны, вместе со слезами из него выходили все негативные эмоции, которые он держал в себе столь долгие годы. Впервые в жизни он испытывал такую лёгкость. Когда он плакал, то выплёскивал наружу всё плохое, что скрывал от чужих глаз, и ему действительно становилось легче и спокойнее на душе. Он наконец освободил сердце от сомнений и страхов, и сейчас ему было уже всё равно, увидит его слёзы кто-то или нет. Главное, что теперь он наконец-то свободен. И у него наконец-то появилась настоящая семья.
Однако, даже несмотря на всё это, оставалась одна вещь, которая его беспокоила.
— Я… Я хотел бы этого… — всхлипывая, прошептал Рэй. — Но, боюсь, у меня слишком мало времени… Да и… — он повернул голову в сторону Барбары, Число и Винсента, которые находились в отключке после сражения с королевой. — Сомневаюсь, что они меня простят, когда узнают правду…
— Мы обязательно что-нибудь придумаем, не волнуйся — Эмма ободряюще улыбнулась и мягко обняла его. Норман тоже к ним присоединился и обнял его с другой стороны. — Да и ребята, думаю, простят тебя, если ты им всё объяснишь. Ты ведь это всё не по злому умыслу делал.
— Я в этом очень сомневаюсь… Я ведь, считай, использовал их в качестве пушечного мяса…
— Если ты им действительно дорог, то они обязательно тебя простят, — сказал Норман.
— Мы тоже тебя прощаем. Но пообещай, что больше не будешь рисковать своей жизнью и жизнями других, хорошо? Мы за тебя переживаем, — Эмма серьёзно посмотрела Рэю в глаза.
— Я обещаю… Нет, я клянусь, — пообещал Рэй, и это было первое в его жизни обещание, которое он действительно дал искренне.
========== 18. Дверь в человеческий мир (Норман/Эмма) ==========
Комментарий к 18. Дверь в человеческий мир (Норман/Эмма)
Вообще, это должна была быть своего рода попытка передать те чувства, которые Эмма испытывала перед тем, как попасть в человеческий мир, но мне кажется, что получилось не очень…
Эмма сделала глубокий вздох и посмотрела перед собой. Там, впереди, находился лифт, ведущий в человеческий мир. Та самая дверь, которую они так долго мечтали найти. Эмме, если честно, даже и не верилось, что они наконец-то сделали это. Всё сейчас происходящее казалось ей простым сном, ненастоящим, фальшивым, быстротечным, который вот-вот закончится. Но, к её огромному счастью, это был не сон. Это происходило в реальности. Они действительно вернулись сюда, в Благодатный дом, где их ждали ворота в мир людей. Им пришлось изрядно повозиться, преодолеть множество препятствий и трудностей, чтобы добраться до них, но теперь они стояли здесь. Они вернулись туда, где всё и началось. В какой-то степени, Эмме это казалось ироничным. От мира людей их отделяли всего лишь одни ворота, которые им просто нужно было пересечь. И всё это время они находились совсем близко, буквально прямо у них под носом. Ну не иронично ли?
Но, так или иначе, Эмма сейчас была счастлива. Ведь мечта, к которой она стремилась целых два года, наконец-то сбылась. Они все вместе добрались до выхода в мир людей. И сейчас им просто оставалось перешагнуть эту грань, захлопнуть двери лифта, и они наконец-то будут свободны. Казалось бы, ничто не могло испортить такой радостный и одновременно волнительный момент. Вот только Эмма знала, что не всё так однозначно. Она прекрасно помнила о своём обещании, которое дала Богу демонов. И она понимала, что её счастье недолговечно. Она прекрасно осознавала, что как только перешагнёт порог лифта, для неё всё закончится, и оттого ей становилось особенно грустно. Но также она понимала, что по-другому просто нельзя. Она сделала это ради остальных, ради того, чтобы они спаслись и могли жить счастливо. И потому она совершенно ни о чём не жалела, ведь счастье и благополучие дорогих и близких для неё людей было ей гораздо важнее своего собственного.
Но она соврала бы в первую очередь самой себе, если бы сказала, что ей совсем не грустно с ними расставаться. Конечно же она не хотела их отпускать, ведь они, в конце концов, её семья. Они — её любимые братья и сёстры, люди, с которыми она выросла и прожила счастливую жизнь. И конечно же ей, как и любому члену их большой разношёрстной семьи, хотелось быть в мире людей с ними. Хотелось играть с ними в догонялки, рассказывать страшилки у костра летними вечерами, наблюдать за тем, как растут и развиваются самые младшие. Хотелось спать с Норманом, держась за руки, как раньше, хотелось читать книжки в библиотеке с Рэем и смотреть всем вместе на звёзды. Но она понимала, что это всё просто невозможно. Она сделала свой выбор, и потому не имела права жаловаться. Но она, впрочем, и не жаловалась никогда. Напротив, она стойко выдерживала все невзгоды и с улыбкой принимала судьбу такой, какая она есть.
