Перед глазами Нормана смутно проносились кусты, трава, деревья. В его лёгких всё горело, он практически задыхался. Но бежать не переставал. Наоборот, только ускорялся. Норман всегда был достаточно слабым ребёнком, и потому плохо бегал, но в этот раз он прилагал все усилия. Он знал: останавливаться нельзя, ни в коем случае нельзя, иначе их поймают и вернут обратно. А он не хотел обратно. Нет, тогда все их усилия будут напрасны, смерть Рэя будет напрасной.

За их спинами горело место, которое они когда-то называли домом, — результат идеального плана Нормана. Они с Эммой хорошо постарались, чтобы всем удалось сбежать. Она отвлекала маму, пока он разливал бензин. Одна брошенная спичка — и языки пламени распространились по всему дому. Огонь за считанные минуты охватил третью плантацию, и потому детей пришлось срочно эвакуировать. К беглецы воспользовались этим, чтобы сбежать. Их побег нельзя было назвать идеальным: их чуть не поймали у самых верёвок, а Эмма потеряла ухо. Но они всё же выбрались на свободу, они сбежали, они спаслись.

Когда Рэй заявил, что он не допустит отправку Нормана, они с Эммой даже не представляли, на что он решится пойти. Они не ожидали совершенно, что он решит пожертвовать собой. И потому они просто ничего не смогли сделать. Они не успели. Рэй просто-напросто ушёл. Оставил их одних, сказав, чтобы они боролись за своё счастье и даже не думали сдаваться. В тот день он был совершенно невозмутим. Лишь сказал на прощание, чтобы они разрушили эту чёртову систему.

И именно это сейчас они собирались сделать.

Бежать с каждой секундой становилось всё труднее. Перед глазами всё расплывалось. Воздуха не хватало, голова начинала кружиться. Но Норман не останавливался. Он не мог позволить себе остановиться даже на пару секунд, чтобы отдышаться. Знал, что тогда его точно поймают. А потому продолжал бежать-бежать-бежать, до сгорающих лёгких, до бешеного сердцебиения, до боли в коленках. Он уже практически не чувствовал ничего, но упорно бежал вперёд, ничего не видя перед собой. Инстинкт самосохранения гнал его прочь, как можно дальше от проклятой третьей плантации. И он не мог, не хотел ему сопротивляться.

В какой-то момент Норман почувствовал большой упадок сил. Ноги подкосились, и он практически упал на землю. Благо, его успела подхватить Эмма. Она плотно схватила его за руки и потянула на себя.

— Норман, держись!.. Давай, осталось ещё немного!..

Её голос был каким-то глухим, доносился будто бы из-под толщи воды. Норман почти не мог разобрать, что она говорит. Впрочем, ему это и не потребовалось. В какой-то момент сознание начало покидать его. Звуки, цвета, запахи — всё это смешалось в одну кашу. Он уже совсем не мог ничего разобрать. Он был способен только бежать, будучи ведомым Эммой. До тех пор, пока сознание окончательно его не покинуло и он не погрузился в темноту.

***

Пришёл в себя Норман уже в какой-то пещере. Холодной, сырой, но всё-таки безопасной. Дети нашли её, пока он был в отключке. За это время они успели расположиться там, даже смогли развести костёр. Норман лежал достаточно близко к нему, поэтому ему было тепло. Но он всё равно иногда подрагивал от холода. Всё же, он по-прежнему лежал на земле. И от её прохлады не спасал ни огонь, ни даже спальный мешок.

Когда картинка перед глазами стала более отчётливой, Норман чуть приподнялся. Но тут же лёг обратно, почувствовав неприятное покалывание под рёбрами. Тело всё ещё болело после долгого бега. Особенно в области груди. Каждое, даже самое неловкое движение давалось Норману с огромным трудом. И он морщился от боли каждый раз, стоило ему хотя бы немного сдвинуться с места.

Поняв, что подняться у него не получится, он решил хотя бы осмотреться. Тем более, что шевелит головой было не так больно. Поэтому, в конце концов, он медленно повернулся вправо. Он увидел костёр, позади него — спальные мешки, в которых уютно расположились дети. Они тихонько сопели, малыши держались за руки. Устали, бедняжки. На губах у Нормана расплылась лёгкая улыбка. На душе сразу же стало теплее, когда он увидел всех братьев и сестёр в целости и сохранности. Однако выражение его лица тут же сменилось на обеспокоенное. Он заметил, что одного из ребят не хватает. И по его коже пробежал неприятный холодок, когда он понял, кого именно.

Эмма. Рядом с ними не было Эммы.

Остатки сна как рукой сняло. На их место пришло беспокойство. Оно охватило Нормана с ног до головы. Забралось под самые рёбра, заполнило собой весь организм, каждую клеточку его тела. Сердце шумно застучало, запульсировало в висках. В голове начали крутиться сотни мыслей, и они были далеко не самого хорошего содержания.

Однако голову Нормана вдруг посетила одна мысль. На фоне всех остальных она казалась самой здравой. Поэтому он, дабы проверить её, медленно повернулся влево. Он не ошибся. Эмма сидела, оперевшись спиной на стену, и тихонько сопела. Её плечи были расслабленно опущены, грудь мерно вздымалась. Когда Норман увидел её, живую и невредимую, ему сразу же стало легче. Беспокойство постепенно отступило. С бледных губ сорвался вздох облегчения. Норман заметно расслабился. Слава Богу, Эмма тоже здесь. А если она здесь, значит, всё хорошо.

Помедлив немного, он аккуратно накрыл её ладонь своей. Так, чтобы не разбудить. Он не хотел потревожить её сон, поэтому старался быть максимально осторожным. Правда, у него всё равно не получилось. Эмма из-за его прикосновения вздрогнула, заморщилась, зашевелилась. Нехотя приоткрыла один глаз. Будучи ещё сонной, она не сразу поняла, что именно её разбудило. Но потом опустила голову вниз и заметила ладонь Нормана на своей. Ей хватило всего лишь пару секунд, чтобы окончательно проснуться. Она тут же перевела взгляд на него и широко распахнула глаза.

— Норман! — громким шёпотом, стараясь всеми силами сдерживать крик, произнесла она, по двинувшись ближе к нему. На её лице отразилась искренняя радость. — Слава Богу, ты очнулся… Как ты себя чувствуешь?

— Двигаться немного больно, но я в порядке, — Норман слабо улыбнулся. Он соврал. Ему было невыносимо больно шевелиться. Но он решил не беспокоить Эмму. В конце концов, от него и так уже много неприятностей. Ему не хотелось создавать ещё больше проблем для них.

— Вот как. Это Хорошо, — Эмма облегчённо вздохнула. — Может, ты хочешь чего-нибудь? — она кивнула на мешок с провизией.

— Нет…

— Ну хорошо. Тогда отдыхай. И если захочешь чего-нибудь, не стесняйся говорить мне, ладно?

— Угу…

Остаток ночи они провели вдвоём. Эмма сидела в основном около Нормана, но иногда подрывалась к детям, если им снился кошмар. В остальное время она сидела у костра и следила за тем, чтобы он не потух. Норман же молча наблюдал за ней. Ему хотелось чем-то помочь, быть хоть капельку полезным. Но он понимал, что сейчас ничего не сможет сделать. В таком положении он просто бесполезен. Как бы прискорбно это ни было, но ему пришлось смириться.

Поэтому он просто лежал и наблюдал за Эммой. Это было всё, что он мог. В голове постоянно крутилось множество мыслей. И чем больше времени проходило, тем больше их возникало. Норман не мог не думать о будущем. Он понимал, что теперь их жизнь не будет такой лёгкой и радостной, как раньше. Теперь они выбрались за пределы стены и вынуждены бороться за своё существование. Теперь у них нет права на ошибку. Один малейший просчёт мог стоить им жизни. Поэтому он, Норман, должен постараться. И он постарается. Ради своей семьи.

И ради Рэя, который отдал свою жизнь за их свободу, тоже.

========== 2. Не уходи (Эмма/Рэй) ==========

— Что это значит, Рэй? — голос Эммы предательски дрогнул. Она в упор глядела на Рэя, остановившегося в проходе, чтобы попрощаться с ней. Его лицо было невозмутимым, но она чувствовала волнение, которое он испытывал. Буквально кожей его ощущала.

— То и значит, — лишь холодно ответил Рэй. Он упорно избегал зрительных контактов, но Эмма даже не собиралась сдаваться. Она хотела понять, что конкретно он сейчас чувствует, поэтому искала с ним встречи глазами.