— Что за… — защитная броня паладина смягчает падение.
Кит все еще сидит в кресле, привыкая к пронзительной боли, что расползается от щеки к шее и носу. Красный спасает его, в который раз; за это Кит по-настоящему благодарен.
— Кит, — в голосе Широ сквозит тень сомнения. — Кит, — повторяет он с большей уверенностью, кидаясь вперед.
Слышно, как с щелчком распахивается створка в стене. Широ чем-то шуршит, вскрывает упаковку и прикладывает к лицу что-то холодное. С тихим шипением неизвестный гель растворяется на поврежденной коже, покрывает ее охлаждающей защитной пленкой.
Кит отстегивает ремни безопасности, опирается на протянутую руку. Глаза Широ распахиваются в изумлении, он низко опускает голову, придерживая Кита за плечи.
— Шрам, — говорит он. — Ты… никогда не рассказывал, как его получил.
Кит невольно улыбается. Да, в его духе — скрывать от Широ очевидное, чтобы того не съедало чувство вины.
— Если бы Красный не дернулся, возможно…
— Если бы Красный не дернулся, — перебивает Широ. — Я бы не понял, что это ты. Почему ты босиком?
Из множества важных и не очень вопросов, Широ выбирает самый странный.
— Потому что лег спать без обуви, — отвечает Кит. — Я не знаю, сколько у меня времени, — спешно добавляет он. Оказывается, произнести это вслух не так тяжело, как проговаривать в мыслях. — До сих пор не понимаю, по какому принципу работает эта штука. Я не уверен, что это мое будущее…, но тут есть Львы, значит — есть Вольтрон. Я посмотрел дату, прошло около трех лет… Широ, это и вправду ты?
Широ хмурится, внимательно слушает, вскидывает брови и снова хмурится.
— Это я, — подтверждает он, сжимая руку в кулак.
Кит замечает, что бионические пальцы Широ, как и сама ладонь, теперь белого цвета, с голубыми прожилками искусственных вен.
— Это… — он столько раз прикасался к Широ без разрешения, что сознание путает миры и чувства.
Кит хватает Широ за руку, подносит ладонь к глазам и с восторгом наблюдает за движением лазурного потока в маленьких узких каналах, имитирующих вены.
Широ наблюдает за ним с улыбкой.
— Это подарок Альянса.
Огонек надежды, пока еще тусклый и крохотный, загорается на уровне сердца.
— Когда ее заменили? — спрашивает Кит.
— Года три назад. Как только кое-кто вызволил меня из плена.
Хорошо, что Широ придерживает его за плечи. Тело наливается свинцом, хочется опуститься в кресло или на пол — неважно, лишь бы не стоять на ногах.
Широ, словно через пелену, зовет Кита по имени. Не дает упасть, подхватывает на руки.
Глаза застилает темнота. Невозможно различить, где болит больше. Кита сгибает пополам. Широ опускает его на пол, придерживает голову и склоняется над Китом. Металлическая обшивка Красного согревает спину.
— Я выпил таблетки, — сипло говорит Кит. — Много таблеток. Мы нашли их на базе Хаггар… жидкое золото. Они похожи на жидкое золото. Широ, я…
Время на исходе. Это ощущается и душой, и телом: Кит почти достиг предела. Он не знает, куда вернется, и будет ли за мраком новый мир после того, что уже удалось пережить.
Хочется думать, что жалеть не о чем. Даже если Кит погибнет, он хотя бы видел, что в некоторых реальностях ему не пришлось терять Широ: они были по-настоящему счастливы, и (от этого почему-то горько) были вместе.
— Я столько раз видел тебя… разного… в Гарнизоне, до и после. Даже когда ты был младше, или я был девчонкой… — задыхаясь, рассказывает Кит. — Широ, я…
Боль ненадолго отступает. Притупляется, затаившись в каждой клетке тела.
Широ прикладывает палец к губам Кита, качает головой:
— Знаю, — отвечает он. — Только это должен выслушать не я.
Кит видит, Широ говорит правду; этот рассказ предназначен для другого времени.
Он глубоко вдыхает, стараясь унять дрожь, охватившую тело.
Это затишье перед бурей, ничего не кончилось. Перед последней агонией всегда наступает момент истины и просветления.
— Я никогда не переставал искать тебя, — даже если он говорит это не своему Широ.
В этом мире Кит не девчонка, чтобы расплакаться от переизбытка чувств, но глаза почему-то мокрые. Наверное, потому, что неизбежность рядом, а он так не хочет умирать.
Как глупо умереть, так и не встретившись с Широ… там… дома.
Что есть дом для него теперь? Лачуга посреди пустыни, одиночная каюта на базе клинков или Замок паладинов?
— Мы никогда этого не обсуждали, — сбивчиво заговаривает Широ. — Но ты тоже не говорил про шрам. Да и какая разница? Черт, — он волнуется. — Может, мы поэтому и не обсуждали… потому что ты и так все знал?
— Успокойся, — просит Кит.
В каком бы он сам не находился состоянии, не хочется, чтобы Широ волновался.
Это работает: Широ возвращается к нему. Берет себя в руки и словно выныривает из водоворота тревожных мыслей.
— Помнишь наше первое серьезное столкновение с Зарконом? В тот момент, когда я синхронизировался с Черным, воспользовавшись баярдом, меня вышвырнуло в астральный мир. Наверное, это как-то связано с тем, что баярд долгое время был у Заркона… может, эксперименты Хаггар увенчались успехом, или сработала магия друидов. Ловушка захлопнулась: я не смог вернуться обратно.
Голос Широ, вопреки значению слов, действует успокаивающе, расслабляет невидимые зажимы в теле. Кит закрывает глаза и вслушивается.
— Хаггар заточила мое сознание в астральную клетку, а тело поместила в запечатанную магией капсулу, после чего внедрила шпиона в Вольтрон, создав полностью идентичную копию. Видимо, эксперименты над оболочкой велись со времен моего чемпионства на Арене. Разве что тогда Хаггар не представляла, какой козырь достался ей в руки.
Широ немного нервничает. Зачесывает назад волосы Кита, осторожно поворачивает голову, чтобы рассмотреть след на лице: поврежденная кожа под пленкой мази окрасилась в стальной синий. Кит видит свое лицо и Широ крупным планом на одном из мониторов Красного.
Кое-кто подглядывает. От этого внезапно поднимается настроение.
— Там время будто остановилось. Я не знаю, сколько бродил в темноте. Мне даже хотелось умереть, просто потому что в смерти могло быть что-то помимо черноты. Иногда я видел его глазами. Не все. Какие-то особенно-яркие моменты, пробивающие на эмоции. После таких скачков меня переполняли злость и отчаяние: кто-то в моем теле причинял боль людям, которых я люблю, и я ничего не мог с этим поделать! А потом я как-то вышел к свету. Не знаю, как это получилось; просто из ниоткуда появилась золотая нить, как в детских сказках, — Широ невесело усмехается. — И меня вывело в другую реальность.
Кит закрывает глаза; внутри по инерции разрастается неистовое желание во что бы то ни стало отыскать Широ. Он ведь тоже бродил в темноте, ведомый одной целью.
— Я помнил все, что помнили они, — шепчет Широ. — И чувствовал то же самое. Кит… там, в пустыне, это был ты?
— Я сказал, что верну тебя домой, — сипло выдыхает Кит.
Широ кивает. Хмурится, закусывая губу.
— Это всегда были мы, — зачем-то говорит Кит. — Ты и я.
Он вспоминает.
Раньше этим пользовались друиды, потом — солдаты. Первые могли увидеть будущее, другие — подсмотреть, как сложилась судьба в иных реальностях.
Капсулы в прозрачных коробках отбрасывают золотистые тени на полки, энергия внутри них пульсирует и дрожит теплым ровным светом.
— Квинтэссенция, — догадывается Кит.
Во рту совсем пересохло, жутко хочется пить. Тело знобит, а ноги замерзли так, что даже включенный обогрев Красного не помогает согреться. Второй приступ близко.
— Как мне тебя найти? — внутренняя паника разрастается.
Время на исходе. Кит должен узнать, как вызволить Широ!
И Широ гасит зародившееся волнение, называет координаты базы, добавляет что-то еще, но Кит уже не различает слов.
Он не уверен, что они останутся в памяти. Честно говоря, он ни в чем не уверен. Боль ломает кости и крошит их в песок. Рот наполняется кровью, голова — красным маревом.
