Но пора и нам двигать. По моему сигналу Най аккуратно двинул машину вперед, выводя ее на намеченную позицию. Хоть бы только все шло, как надо…

Наконец, фургон выехал на позицию, совершенно неразличимый в ночи под скрытом. До ближайшего караульного от нас было не больше сотни шагов, ветер дул от их лагеря, так что услышать шорох колес по мокрому песку там вряд ли кто-то сумел. Потянулись минуты ожидания. Но вот раздался писк из переговорного амулета. Пит на месте. Еще через пару минут он отстучал условный сигнал, закладка сюрпризов удалась. Еще несколько минут ожидания, и из амулета раздался радостный голос Пита:

— Док, здесь Пит! Я увел у них пирогу, только здесь ни демона не видно, отгребаю на фарлонг ниже по течению, там пристану к берегу.

— Отличная новость, Пит! — ответил я. — Действуй по своему усмотрению, мы начинаем по плану. Конец связи.

— Конец связи, Док.

Ну вот у нас все и готово. Как раз подошло время той самой «собачьей вахты», предрассветный сон самый крепкий, сейчас мы их и прижучим.

Только я потянулся к управляющему минами амулету, как мыс за индейским лагерем озарила яркая вспышка, через секунду донесся звук взрыва. Я тут же хлопнул ладонью по активатору, окрестности озарили еще несколько почти одновременных вспышек. Видимо, кто-то из зусулов пошел шариться на плоты или лодки, да наткнулся на минный амулет, попытался отодрать и активировал, они же все на неизвлекаемость настроены были.

Тем временем у индейцев в лагере разразился хаос и переполох. Зажигались факелы, из вигвамов вываливались сонные воины, все дружно путались друг у друга под ногами. Затрещали выстрелы, добавив еще больше хаоса и неразберихи в творившееся там действо. На каждого стрелка у нас приходилось по три винтовки, так что нужную плотность огня вполне удалось обеспечить, выбив больше половины зусулов к тому моменту, когда потребовалась перезарядка. Когда стрельба стихла, десятка два индейцев попытались прорваться с противоположного от фургона края полуострова, но были встречены картечью из дробовиков засевших там в засаде Албена и Манкора с помощниками. Прорыв сорвался.

Фургон рванул к лагерю, над которым зависли ярко сияющие и нестерпимо визжащие светошумовые артефакты. Несколько ближайших к нам вигвамов разнесли в клочья стрелы с залитыми в наконечники файерболами. Мы вооружились заряженными дробью двустволками, на ближней дистанции это страшное оружие, при этом точно не пройдет навылет через стены строений и не заденет кого не надо.

Перед нами свалили и подожгли несколько вигвамов, пришлось объезжать неожиданное препятствие, что дало зусулам несколько секунд на то, чтобы перегруппироваться. Рисунок боя изменился, до сих пор это было избиение, резня, если угодно, теперь же по нашей защите стучали артефактные боеприпасы. Индейские шаманы их тоже умеют делать, сволочи такие. Впрочем, хоть защита и гудела, а машину сотрясали разрывы файерболов, мы двигались вперед, методично отстреливая любого, кто неосторожно высунулся. Внезапно обстрел прекратился, и прямо перед фургоном возник будто из воздуха старый индейский шаман, поднявший руку, призывая остановиться. Два заряда дроби пролетели сквозь него, не причинив ни малейшего вреда. Глянув магическим зрением, я не увидел в этом месте никого, кроме небольшого плетения. Иллюзия. Шаман, похоже, мастер этой техники.

— Притормози, послушаем, что он скажет, — велел я Наю. Тот послушно остановил машину так, чтобы я мог через окно общаться с иллюзией шамана.

— Я знал, что ты придешь, бледнолицый шаман, — сказала иллюзия.

— Раз знал, должен был просчитать последствия, — ответил я.

— Недооценил я тебя, виноват, — ответил призрак шамана. — Нам есть, что обсудить. Приходи к нам один и без ваших громовых трубок.

— А если приду на фургоне и с друзьями? — уточнил я.

— У нас ваши женщины. Мы их убьем. — просто ответил призрак.

— Ты понимаешь, что после этого я не успокоюсь, пока не вырежу все ваше племя до последнего старика и младенца? — спросил я, глядя ему в глаза. Это была констатация факта, а не угроза. Действительно вырежу ведь.

— Просто посмотри на это, — за спиной иллюзорного шамана появилась неприятная картина. Все три девушки были привязаны к похожей на трехногую лестницу-стремянку конструкцию из жердей и до колен обложены хворостом. — Приходи один, иначе мы подожжем костер. Есть разные способы умереть, огонь — не самый приятный из них. Подумай об этом, бледнолицый шаман.

Твари! Какие же они твари! Знают ведь, что я не смогу рисковать и приду. Главное, я-то им зачем понадобился?

— Ждите, я иду.

Иллюзия шамана кивнула и растаяла в воздухе. Я же прошел в салон и открыл оружейный шкаф.

— Сар, подойди сюда, будь добр, — когда не до конца оправившийся от ранения орк подошел, я вручил ему автомат с запасным магазином. — Ты знаешь, как этим пользоваться. Первые шесть пуль артефактные, там файерболы и молнии, остальные обычные. Займи позицию на крыше, если что-то пойдет не так, не дай уйти шаманам.

Сар кивнул, взвел затвор и поставил на предохранитель. Я же снял оружейный пояс с кобурами револьверов и нацепил эльфарский меч. То, что надо. Подумав, я достал из шкафа Глок, быстро снарядил пару магазинов экспансивными патронами, после чего сунул пистолет и запасной магазин под бронежилет. Пара гранат и несколько артефактов дополнили комплект. Пора. Я надел каску, распахнул боковую дверь и спустился на мокрый песок. Волнения не было. Был какой-то злой азарт. Трепещите, твари!

Я медленно шел по мокрому от дождя песку, поигрывая файерболом на ладони левой руки. Редкие капли дождя испарялись с громким шипением, попав в шаровую молнию. Не было ни малейших идей по поводу того, что меня ждет впереди, и как освободить женщин. Ясно одно: с террористами не договариваются, их уничтожают. Оглянувшись на фургон, я его не увидел. Плетение скрыта надежно маскировало нашу машину, только завихрения дыма и оптические искажения по границе поля примерно обозначали, где она может находиться. В магическом зрении картинка была чуть более понятная, контуры машины угадывались, пусть и размыто. Сара с автоматом разглядеть было невозможно. А раз я его не вижу, вряд ли другие смогут разглядеть, что очень хорошо.

Нужно пройти всего с полсотни шагов, за вторым рядом вигвамов ждут оба шамана и дюжина воинов. Встречающая делегация, мать их! Остальные зусульские воины хаотично разбежались по остаткам лагеря, судя по всему командование мы выбили, что очень хорошо. В ухе пискнула горошина переговорного амулета, голос Албена:

— Фургон, здесь Албен. Захватили лошадей, сейчас седлаем полторы дюжины и двигаем к вам верхом.

— Принял, — ответил голос Ная, и снова наступила тишина в эфире.

Лошади — это просто замечательно. Вооруженные дробовиками и револьверами, маршалы с помощниками в конном строю запросто помножат на ноль остатки зусульских индейцев. Это отличный козырь в рукаве. Кстати, почему у племени Опонги жилища больше похожи на юрты, а у этих длинноногов натуральные вигвамы? Черт, не о том думаю!

Тем временем ноги меня донесли до второго ряда вигвамов, еще несколько шагов, и взору открылась целая площадь, противоположный конец которой упирался в воду. В центре площади и была установлена та самая конструкция. Три длинные жердины, поставленные пирамидой, горизонтальные перекладины, и три женских тела, привязанные к этим перекладинам. Внизу куча хвороста, да еще и щедро политого маслом, судя по запаху, ветер как раз дует с той стороны. И несколько индейцев с факелами вокруг. Подожгут, мерзавцы, при малейшем шухере, и ничего не сделаешь. На полпути к костру стояла целая делегация, два шамана, нацепивших на себя весь положенный трэшак, и по пять воинов с копьями в две расходящиеся колонны, прям почетный караул. Шаманы опасные. Демоны их разбери, какой у них возраст, но немолодые, оба ростом на полголовы ниже меня, широкоплечие, жилистые, у стоящего слева скула рассечена шрамом от ножевого удара. Как маги оба значительно сильнее меня, да и поопытнее в боевых делах будут. Погасив файербол, что грел левую ладонь, я остановился, не доходя несколько шагов до ближайших воинов.