- Именно, так. Но ещё до господина Ле Га она была любовницей одного принца, в последствие ставшего королём. Я, разумеется, не стану говорить его имя… но!

- Месье Брантом, - закатил глаза герцог Де Бурбон, - мы и так знаем о ком вы говорите!

- Оставьте эти псевдоанонимные замашки. - договорил за брата Де По.

Брантом слегка стушевался, и на его лице отобразилась растерянность.

- Ах, господа, вы правы. Так вот, что я говорил. Госпожа Бабу в свою молодость имела спрос в самых высоких кругах. Так сказать ей выказывал своё расположение сам король. А потом как водится у Его Величества, она перешла в наследство господину Ле Га.

- О, Боже Святый, - воскликнул Де По не без ревности.

- Ха, а вы что не знали? Кстати, на месте мадам Бабу сейчас не отказалась бы оказаться ещё одна дама с похожей биографией. Это мадмуазель Шатонёф, наследовавшая в свое время Франсуазе Бабу. Уж эта-то вертихвостка не преминула воспользоваться положением и вмиг оказалась бы в августейшей постели.

- Король никогда бы так не поступил! - взвился Де По, - как вы можете осквернять подобными предположениями святую скорбь человека, оплакивающего своего мёртвого друга!

- Ну что вы, сударь. Я лишь рассказал вам о женской сущности. Уверен, что мадам Бабу именно на это и рассчитывает, привлекая всеобщее внимание своим видом.

- По вашему мнению она лицемерна? - сквозь зубы процедил Де По.

- Её слёзы были бы куда белее ценными, если бы она проливала их в одиночестве и скрытно от глаз двора, - настаивал Брантом.

- Надеюсь за это утверждение вы будете после смерти находиться в чистилище, - саркастически проворчал Де По.

- Господин Ле Га был моим другом, - чуть задетый этой дерзостью продолжил Брантом. - И моя душа скорбит о нем, но выразить это так же открыто я не в силах.

- Вы знаете, месье Брантом что мы с братом обязаны Ле Га жизнью, - проговорил Маринус

- In pace requiescat. (лат. да почиет в мире) - скорбно произнёс Де По.

- Клянусь, что мы отомстим его убийцам! - пламенно обещал Де Бурбон.

Брантом при этих словах вздрогнул. На его глазах выступили слезы.

-Господа! Господа! Горе, горе! О, Небо, как можешь ты оставаться равнодушным к человеческим страданиям?

-Что с вами, сеньор Де Бурдей? - удивленно спросил Натаниэль.

- Да ведь сеньор Де Витто также является моим хорошим другом.

Братья Бомонт отшатнулись от Брантома как будто он был болен чумой.

- Не удивляйтесь, что все проходимцы являются моими друзьями, господа, - усмехнулся Брантом, - такой уж я человек. И не бойтесь меня. Я не участвую в таких авантюрах, что сеньор Де Витто. И конечно ничего не знал о готовящемся преступлении, а если бы знал, то попытался бы предотвратить.

-Господин Брантом, - спросил Маринус настороженно, - но откуда вы знаете о том, что это был Де Витто?

Брантом отреагировал весьма спокойно, не поменяв скорбной мины на лице

- О вражде между Ле Га и Де Витто я знаю не понаслышке. Да ведь я собственной персоной много раз пытался примирить этих двоих. Об этом меня просил Де Витто. Но вы знаете упрямство и благородство Ле Га. Он наотрез отказался, не мог простить, что Де Витто убил его друга. Тогда я предлагал им сразиться на дуэли, но тут уже отказался Де Витто.

-Подлый трус, - выплюнул Натаниэль.

Брантом пожал плечами, не парируя это высказывание.

-Де Витто считал, что Ле Га просто арестует его вместо сражения.

-Это было бы правильно, - сказал Маринус.

-Но не честно.

-Нет никакого смысла вести себя честно с подлецами.

-Прошу вас господа, - взмолился Брантом.

Маринус решил сменить тему, чтобы пощадить чувства своего собеседника:

- А вы ведь прибыли к королю на аудиенцию по важному делу.

-Да. Я уже посетил Его Величество, - губы Брантома сжались в тонкую линию.

-И как ваши успехи?

-Я собирался занять должность сенешаля Перигора, но мне было отказано.

Братья Бомонт деликатно промолчали, так как знали, что момент был выбран как можно неудачнее. Король с подозрением отнесся ко всем людям своего брата. Главным образом потому что в это же день пришли известия из Фландрии.

Франсуа Де Франс, собрав свои войска, куда входили и католики и гугеноты Франции и немецкие и швейцарские наемники, только войдя в Южные Нидерланды взял без боя цитадель Камбре. Область Камбрези являлась суверенным церковным княжеством, ограниченным сюзеренитетом испанского короля. И ее управлял назначенный епископ де Берлемон.

Благодаря коменданту Д’Энши, стороннику Генеральных Штатов, герцогу Анжу удалось изгнать архиепископа Луи де Берлемона, сына барона де Берлемона, губернатора Намюра и Артуа. Берлемоны были фламандким не очень знатным дворянским родом, возвысившимся благодаря службе испанцам.

Эта победа значила очень много в глазах всего протестантского мира, обозначив не только слабость Испании, но и Папы Римского. Елизавета Английская благодаря этому событию возобновила переговоры о женитьбе с принцем Франсуа. Это вознесло герцога Анжу на такие высоты, что не могло не вызвать волнения во Франции. Партия “политиков” давних сторонников принца воспряла духом, в то время как партия ультракатоликов готовилась поднять народные возмущения.

Король ревниво воспринял военные и политические успехи брата. Подтачиваемый возмущением католической Лиги во главе с Гизами и своей матери Екатерины Медичи, Генрих опасался, что Филипп Габсбург объявит войну Франции. Ибо условия мира Като-Камбрези, заключенный между Франциском I и Карлом V были нарушены.

Генрих решил не посылать никакой помощи брату, несмотря на уговоры братьев Бомонт, душой радеющих за фландрийскую компанию.

Ссоре между братьями Валуа способствовало так же то обстоятельство, что герцог Анжу прислал письмо с требованием освободить Маргариту и отправить ее к мужу в Наварру. Но и здесь Генрих не спешил выполнять обещание. Это привело к размолвке с Королевой-Матерью. Генрих надеялся найти в ней поддержу своих планов, но ее поведение говорило об обратном.

Побег и триумф Франсуа во Фландрии, интриги Маргариты, смерть Ле Га и бесконечная поддержка королевой партии Гизов вызвала в короле Генрихе недоверие. И он отказался от ее советов.

Екатерине Медичи пришлось осуществить так долго готовящийся переезд из Лувра в Тюильри. Эта перемена обозначила не столько уход Королевы-Матери от дел, сколько период окончательного охлаждения между ней и сыном.

Король Испании Филипп II предпринял ответные действия. Во Францию пришли известия, что во Фландрию был отправлен сводный брат Филиппа - Хуан Австрийский, незаконнорожденный сын императора Карла. И первым его шагом в противостоянии Сыну Франции - принцу Франсуа Валуа, было взятие крепости Намюр.

Началась негласная война между Испанией и Францией. Генрих был в отчаянии.

Глава 17, в которой тайное общество мистически настроенных врачевателей встречаются с демоническими докторами из Франции.

Flashback

Париж прислушивался к звону лунных струн. Они ниспадали с чёрных небес, отражались от снега, задевая острые края снежинок.

По серебряным волнистым улочкам, похожим на кровеносную систему города, вместо крови текли тени. Тени двигались быстро, они спешили. Их широкополые кожаные шляпы задевали стены домов и оставляли на них глубокие царапины, а плечи и рукава теней покрылись белой пылью.

- 18-й день по Лунному календарю, луна вошла в свою полную фазу,- сказал доктор Бен, с его шляпы посыпалась известь. Она упала на землю и стала похожей на снег.

Завыли собаки. Ветер принёс сладковатый запах смерти. Тени обогнули церковь Св. Себастьяна и оказались возле часовни Св. Филиппа Нери. У её подножия стояла в снегу белая пирамида, выполненная из белого мрамора. Серебристый луч луны падал на пирамиду, в нем один за другим вращались три черных шарика. Вокруг висело семь мальтийских крестов.

Доктор Бен и его спутник Доктор Джеки приблизились к пирамиде, вьюжистый ветер заметал их следы.