-Сударыня, довольно этого представления! Убирайтесь в свою комнату и не показывайтесь мне на глаза, пока я не прощу вас!
Франсуаза Бабу ушла вслед за гвардейцами, унесшими покойника.
Король, переведя взгляд на пленника, рассвирепел еще больше, так как также очень любил Ле Га и не мог простить его смерти.
-Немедленно говорите, кто вас послал и где ваши никчёмные сообщники? - закричал Генрих.
- Если вы того желаете, то я скажу, - ровным тоном, будто его не трогали всеобщие стенания, смерти и трагедии, молвил Маленький Дьявол.
- Да я этого желаю, глупец! - Генрих топнул ногой.
- Тогда я должен буду сказать, что вы и так знаете, кто послал меня, Ваше Величество. Именно поэтому я действовал так смело и открыто.
- Что ты мелешь, безумец? Я не понимаю!
- А я всё прекрасно понимаю, - жестко заметил Шико, устремляя тревожный взгляд на короля.
- Я хочу сказать, что это вы, Ваше Величество, велели мне прийти в комнаты братьев Бомонт и поглумиться над ними, - голос Маленького Дьявола потонул в криках, взорвавшихся в воздухе как бочонок с порохом.
Генрих отшатнулся от пленника, побелев как мел.
- В устах твоих яд! - вскричал Натаниэль, оживший от оцепенения. С быстротою молнии Де По выхватил кинжал у Келюса из ножен и вонзил по самую рукоятку лезвие в щеку Маленького Дьявола. Лицо наемника тут же оросила кровь, задыхаясь и захлебываясь, он повалился на пол, протягивая связанные руки к королю.
- Боже Милосердный! - произнесла Королева-Мать.
Генрих поражённый смотрел на Де По. А граф собрался еще раз воткнуть кинжал в Маленького Дьявола. Келюс поспешил оттащить Де По от тела наемника.
-Не надо, успокойтесь, дружочек, - успокоительно прошептал Келюс, сжимая обезумевшего Натаниэля в объятиях, - он и так, кажется, уже мертв. Черт возьми, как это вы поразили его с одного удара. Пусть проваливает в Ад, туда ему и дорога.
Маринус только с ужасом обозрел окружающих. Рука Шико недвижно застыла на его плече.
-Господь Мой! За что ты послал эту кару на наш дом! - громко возопила Королева-Мать.
-Матушка! Довольно!- рявкнул Генрих, - и вы сестра, все отправляйтесь спать! Ла Валетт! Где ваши гвардейцы? Немедленно выполняйте приказ! Обыскать все покои и найти людей в мокром платье либо испачканных в крови. Не выпускать никого из Лувра, пока я не прикажу! Отменить утреннее открытие ворот! - Генрих закончил свою речь на такой гневной ноте, что придворные буквально сотряслись как осенние листы на холодном ветру и также быстро разлетелись по собственным апартаментам в страхе и тревоге ожидая обыска, ведь известно, что каждому есть что скрывать, особенно от короля.
Что касается барона Де Витто, то он хитрый проныра унес ноги сразу после того, как братья Бомонт бежали. Рассудив, что несчастные сейчас же поднимут панику, и найти беглого преступника станет нетрудно, Де Витто мчался по коридорам, призывая Фортуну повернуться к нему лицом. Так и случилось возле одних из дверей, в крыле Королеве-Матери, где располагались ее фрейлины, барон встретил прекрасную Франсуазу Де Монсоро, возвращающуюся с любовного свидания. Настигнув даму Де Витто настолько пылко умалял о спасении, что она пустила непрошенного гостя и ничего не имела против, когда он совершенно разделся, выкинув платье в окно и улегся под одеяло, изображая не то страстного супруга, не то бесстыдного любовника. Этот маскарад пришелся кстати, и вошедшие гвардейцы застав любовничков, так сказать за делом, только посмеивались в усы и не слишком тщательно обыскали покои, оставив персону Де Витто и вовсе без внимания.
Последний из убийц, Сен-Люк почти попал в западню. Путь к его апартаментам оказался отрезан, также как и в комнаты для гвардейцев, где он иногда ночевал, неся караул в Лувре. Боясь быть узнанным или даже выданным, Сен-Люк не решился обратиться за помощью ни к кому из придворных, так как своим нечестивым поведением нажил много врагов.
Слыша приближающиеся шаги и свет фонарей Сен-Люк, способный на любые чудачества, принял весьма оригинальное решение - он ворвался в ближайшие покои, которые принадлежали королеве Франции - добродетельной Луизе Де Водемон-Валуа. Ничего не подозревающая королева почивала, ее ангельского мира, где она жила в молитвах, посте и свершениях милостей для бедствующих, не коснулось всеобщее сумасшествие.
Поэтому Сен-Люк беспрепятственно проник в спальню, где разделся по пояс и швырнул мокрые рубахи под полог ложа. Королева Луиза проснулась вдруг и увидела перед собой обнаженного мужчину. Ее охватил страх, ведь она точно поняла, что это не ее муж, поэтому она, прижав руки к груди, закричала. Тут же проснулись ее фрейлины и также пришли в неописуемое волнение.
На шум тут же сбежались гвардейцы во главе с Генрихом.
Мчась впереди других, король вообразил, что убийц поймали. Но когда он ворвался в покои, сопровождаемый всей делегацией, то перед ним предстал лишь полуобнаженный Сен-Люк.
-Сен-Люк! - Генрих грозно сдвинул брови, - что ты тут делаешь? Что происходит? Мадам!
Королева Луиза, едва не лишившись чувств, с трудом встала, указывая на нарушителя спокойствия.
-О мой добрый государь! - воскликнула она дрожащим голосом, - этот господин тайком проник в мою опочивальню и имел дерзость явиться раздетым.
Из голубых глаз королевы потекли слезы, и Генрих не видя причины не верить словам Луизы, обратил свой взор на Сен-Люка.
-Что это такое? Может, потрудитесь объяснить, Сен-Люк! - Генрих выкрикнул эти слова так громко, что королева Луиза и ее дамы подпрыгнули на месте, а гвардейцы содрогнулись.
-Государь, я лишь…это такая шутка…навроде штурма Ла Рошели…карточный спор. - Сен-Люк нарочно выдумывал эти оправдания, надеясь, что король, как это раньше у него бывало, оценит его безрассудное чувство юмора.
Генрих пронзил Сен-Люка страшным взглядом и, вскинув руки, закричал:
-Как вы смеете оскорблять Ее Величество?! Как вы смеете нанести такое оскорбление своему королю!
-Послушай, Генрих, - вмешался Шико с таким видом, с которым обычно сообщал важные вещи.
-Не смей влезать сейчас! - не поворачиваясь, ответил гневно Генрих.
Шико, как бы ни был близок к королю, пришлось замолчать, прикусив ус. Потому что он догадывался, что Сен-Люк появился тут не случайно. Но у короля уже началась бурная истерика и, выплеснув на Сен-Люка весь поток яростной скорби, что сковывала его душу, Генрих изгнал своего бывшего фаворита из Парижа, пообещав назавтра же подать в суд на Оскорбление Его Величества. Что являлось одним из самых серьезных обвинений во Франции и Англии, карающееся четвертованием.
Тем не менее изгнание Сен-Люка с последующей конфискацией его владений и разжалованием из дворян, никак не утешило братьев Бомонт. Которые подозревали, что он и был один из нападавших. То, что король обошелся с ним более ли менее милостиво, отпустив на свободу, зародило в них ужасное подозрение насчет тех слов, что сказал Маленький Дьявол перед смертью.
После того как королева Луиза смогла вновь улечься спать, а гвардейцы заняли свой караул, Генрих в нервическом припадке, весь дрожа от пережитого удалился в свои покои, куда за ним никто не последовал, опасаясь новых репрессий.
Шико, схватив Натаниэля и Маринуса за руки, отвел их в сторонку. Охватив их бледные и кровавые фигурки жалостливым взглядом, Шико сказал, с трудом подбирая слова:
-Вам негде заночевать, да вы и ранены и испуганы до смерти. Быть может, вы окажите честь мне и заночуете в моих покоях?
-Ах, господин Шико, это было бы очень удобно, - просто ответил Маринус, у которого уже не хватало сил на любезности.
- Мне необходимо только переодеться в что-нибудь сухое и чистое, а что до сна, то мне совсем не хочется отрываться от реальности? - неестественно бодрым голосом сказал Натаниэль.
На лице Шико застыло тревожное выражение, из груди вырвался горестный вздох:
-Ну вот еще! Вы едва стоите на ногах. Я отведу вас к себе, а потом позову вашего лекаря Реми, он займется вами, а сам побегу к моему королю и узнаю, что ему нужно. А наутро мы с вами встретимся и все решим.
