-Не сказать, что вы перевелись и куда-то пропали из спальни короля, - заметил Маринус, отчего-то насторожено всматриваясь в Шико. Тот в свою очередь рассматривал танцующих.

-О! Поглядите-ка! - воскликнул он, дотронувшись черной перчаткой до руки Маринуса, - вашему брату грозит смертельная опасность!

-Что! Черная Лилия! - вскричал Маринус.

-А! я и забыл про этого негодяя! Видимо, Черная Лилия хорошенько заплатил этому дурню королю Франции, чтоб он насел всем свои весом на графа Де По и раздробил ему все кости!

- Как вы можете братец Шико, эдакое буффонство, когда мы и впрямь ожидаем смертельной опасности? - нахмурился Маринус.

-Ну, я же шут, дорогой Маринето! - Шико развернул герцога в центр зала, где некая очень дородная и высокая дама в золотисто-голубом платье с выдающимся декольте выплясывала вольту с малюсеньким графом Де По в его черном и простом наряде. При этом эта дама словно кобылка высоко подпрыгивала, оголяя свои прелестные мускулистые ножки. Графу Де По приходилось несладко, ведь он обязан был подставлять свое плечо и вовсю кружить огромную дамуазель.

-Оh My Got! Perfect lady, - воскликнул голос возле Маринуса и Шико, - сеньоры, извините, что прерываю вашу беседу, но я герцог Марк Лазарус Бокс, посол Ее Величества королевы Английской. Я в восхищении и хотел бы спросить у вас, кто эта прекрасная девица, что танцует в центре зала?

Шико доверительно склонился к англичанину и сообщил:

-Это Генриетта Де Англере, и должен вас предупредить, что она уже не девица!

-Оh infandous! - в ужасе сказал посол и ушел.

Когда паванна закончилась, то Генрих Французский, весьма довольный своей дерзкой выходкой, присел на свой трон, чтобы охладиться при помощи лимонных и флердеоранжевых напитков. Ему нестерпимо хотелось поделиться с кем-то вроде Шико своими соображениями на тему того, как он весело придумал провести всех, станцевав в виде дамы с кавалером. Но Натаниэль уже ушел куда-то, а все миньоны разбрелись по залу.

Оглядывая зал, Генрих вдруг обнаружил, что прямо напротив него стоял кардинал Де Бурбон. Король ахнул, недоумевая, что здесь делает духовное лицо, как приглядевшись повнимательнее обнаружил, что этим человеком был вовсе не кардинал Бурбон, а незнакомец, наряженный в кардинальскую мантию, шапку, перчатки и алую маску на все лицо.

Человек этот обладал высоким ростом и показался королю смутно знакомым. У Генриха была хорошая память, и он любил наблюдать за жестами людей, запоминая их и расшифровывая их тайное значение для себя.

Король жестом подозвал кардинала к себе, подозревая, что тот не зря стоит и смотрит прямо на него.

- Друг мой, что вижу, кто мог быть столь же дерзок сколь и глуп, чтобы нарядиться кардиналом? - изумился король, - кто ты маска?

- Я ваш покорный слуга, - ответил Кардинал знакомым голосом, похожим на металлический скрежет.

- Шико? Безбожник!

- Лучше быть безбожником чем гугенотом.

- Теперь я узнаю тебя, это ты Шико.

- Как скажите, Ваше Величество, если вам кажется, что в маске Кардинала я более всего похожу на шута.

- Конечно, это ты, безбожник Шико! Как только ты это сказал, сразу стало ясно, что ты - дурак!

- Прикажите снять маску с любого из этих разнаряженных господ, вам сразу станет ясно кто из нас тут шут.

-Ты злобствуешь, Шико, это значит, ты сердишься, неужели ты до сих пор дуешься на меня за то, что я приказал тебе следить за королевой Маргаритой? Впрочем неважно, будь упрямцем и глупцом раз тебе так хочется.

Генрих сострил гордое и оскорблённое лицо, это напряжение, возникшее между ним и Шико, всё более усугублялось. Когда Шико обижался на Генриха, он тут же начинал манерно называть короля на вы и срываться на придворных, подхлёстывая кого-нибудь злой шуткой.

- Я никогда не обижаюсь на Ваше Величество, - прервал молчание Кардинал мягким тоном.

- Правда? - тут же растаял Генрих. - Почему?

- Потому что на дураков не обижаются.

- Шико! Негодник, ты не мог сказать что-нибудь милое! Теперь придётся снова выслушивать твои колкости, - рассмеялся король, - скажи лучше, как я играл?

- Ваше Величество, вы так похоже изображали из себя красивую девушку, что молодые дворяне в массовом порядке избирают вас дамой своего сердца.

- Ах, Шико, молчи! где же наши маленькие друзья, герцог Де Бурбон и граф Де По? Ты не видел, куда они запропастились? Что за костюм придумал себе этот выдумщик, мой маленький Натаниэль? Он весь в черном, как будто у него траур. Как думаешь, этим он хотел мне угодить? Подумай только, как я ловко все придумал. Сам я наряжен в девицу, поэтому с легкостью могу танцевать с любым кавалером на балу, не нарушая при этом правил приличия. Что скажешь? Эта шутка достойна даже тебя! Как ты оцениваешь ее, Шико?

-Какая-то тупость, - Кардинал, увидев подходящую к королю процессию, встал на свое обычное место за троном так, что его почти не было видно.

-Ты опять завидуешь! Ты всегда завидуешь моему великолепному чувству юмора! Право же! Даже ты, Шико, не лишен пороков! Ну где ты там? Ах, Господь Милосердный, сюда идет герцог Анжу. Ле Га! Господин Ле Га, подойдите ко мне, - закончил король самым своим мрачным тоном.

Барон Ле Га и вся свита Генриха тут же окружила короля, поджидая принца.

Брат короля, Монсеньор отправился засвидетельствовать ему свое почтение, дабы поддержать ту дружбу, что установилась между ними в это время. Королева Маргарита Наваррская сопровождала его. Казалось, что нет никого красивее этой пары в зале. Это замечали все присутствующие и громко выражали свой восторг по поводу костюмов и статности брата и сестры короля.

Генрих, в своем женском платье восседавший на троне, остался недоволен таким проявлением восхищения. Поэтому надменное выражение его лица можно было разглядеть и сквозь прозрачную полумаску, что он носил. К тому же Генриха терзали мысли о сговоре Маргариты и Франсуа против него. Ведь когда эти двое объединялись, то обязательно случалось какое-нибудь несчастье.

Миньоны, чтобы угодить Генриху принялись бранить роскошный наряд герцога Анжу, называя его варварским. И когда принц оказался возле трона, то его встретили непристойные смешки и насмешливые взгляды Можирона, Келюса, Шомберга, Грамона и других любимчиков Генриха.

Кнез Петру Дракулешти почувствовал себя неловко, оказавшись между двух огней. Поэтому опасаясь лишиться в один момент и дружбы короля Франции и принца, он незаметно отошел от трона, затерявшись среди придворных.

Герцог Анжу, давно привыкший к таким проявлениям неуважения, еще более горделиво выпрямился, а королева Маргарита сказала достаточно громко:

-Эти гадкие турчата не стоят и ногтя на вашем мизинце, Монсеньор, потому что вы сейчас воевода Дракула, который сажал на кол таких как они и прибивал железными гвоздями шапки к их глупым головам.

Эти слова были приняты с восторгом одной половиной зала, которая поддерживала герцога Анжу, и с недовольством той части дворян, что хранила верность королю.

Принц Франсуа сдержанно кивнул сестре и поприветствовал короля, притом голос принца дрогнул, так что понятно было, что он обиделся таким неприятным приемом. Генрих довольно улыбнулся.

Можирон и Келюс громко затеяли разговор на тему принца, будто его тут и не было.

-Хорошо, что Монсеньора не было на пиру, а то его некрасивую и горбатую фигуру было бы неприятно видеть в дневное время, совершенно правильно ему являться, слившись с сумерками, прикрывая свое уродство, - сказал Келюс.

-Вы правы, - подхватил Можирон, - Монсеньор напрасно так старался принарядиться, так как его физиономию и хилое телосложение не скроют эти богато украшенные платья.

- Если бы только король приказал мне, я бы убил герцога Анжу самолично, - мстительно сказал Ле Га, взирая прямо в лицо принцу.

Герцог Анжу с прискорбием и досадой взглянул на короля, надеясь, что он остановит эти разговоры. Но Генрих делал вид, что говорит с человеком в костюме кардинала. Они смеялись. И Франсуа, поняв, что ему здесь не дождаться справедливости, исполнившись гнева и обиды, развернулся и, не попрощавшись с королем, направился прочь из бальной залы. Вслед ему неслись насмешки и оскорбления.