РОКСОЛАНА: Оставь меня! Я лучше умру чем буду твоей!

Султан: Но почему?

РОКСОЛАНА: потому что я не хочу быть твоей рабыней!

Султан: Но я полюбил тебя прекрасная Хюрем! Ради того чтобы быть с тобой, я женюсь на тебе!

КАРТИНА 4

( дворец султана)

ДЕЙСТВИЕ 4

Великий Визирь Ибрагим-паша встречает янычара. Янычарами в Турции называли военную силу, опору царствующей династии.

Визирь: наш повелитель обезумел от любви и хочет жениться на неверной, на рабыне, недостойной нашего падишаха. Нет таких слов, которые бы послал мне Всевышний, чтобы образумить влюбленного мужчину. Поэтому остаётся одно средство. Смерть разлучит нашего повелителя и Роксолану.

Янычар: что мне делать, мой господин?

Визирь: вот возьми этот яд и добавь его в рахат-лукум наложнице Хюрем-Хатун.

Янычар: слушаюсь и повинуюсь.

КАРТИНА 5

(гарем)

ДЕЙСТВИЕ 5

Янычар приходит к Роксолане.

Янычар: Я янычар по имени Филипп Жан Де Эвон, юношой я сбежал из дома на корабле. Но меня захватили в плен турецкие воины. Я стал янычаром. Но как француз я не могу позволить свершиться несправедливости. Вот рахат-лукум, который я отравил по приказу Великого Визиря. Его я должен был отдать тебе, но увидев твою красоту, я не могу этого сделать.

Янычар съедает отравленный рахат-лукум и падает у ног Роксоланы.

Пока разворачивался третий акт, по слухам сочинённый самим Шико, некоторые дворяне собрались вдали от прочих глаз на балконе под картиной Леонардо Да Винчи Мадонна с Иисусом, держащим в руках котенка.

Эти дворяне были облачены в совершенно одинаковые костюмы из черного атласа, черные плащи и шляпы с высокой тульей по испанской моде. Вместо лиц у каждого из подошедших была абсолютно белая маска, не имеющая никаких отличительных признаков.

Двое из них были высокие статные мужчины, а двое других напоминали их пажей, маленькие хрупкие как дети.

Один из мальчиков держал в руках букет из четырёх чёрных лилий.

- Лис-Нуар, - сказал он тоненьким голоском, - вот мы изготовили эти лилии сами, возьмите их с собой на бал. Думаю, что сей флер де лис ещё сильней смутит нашего шпиона, - мальчик раздал своим всем по цветку.

Другая маска пренебрежительным жестом закрепила черный цветок на камзоле и заявила яростным голосом:

- Сеньор Де По! Над нами будет смеяться весь Париж! Если меня кто-либо узнает, то я не оберусь позора! Скажут граф Де Бюсси сеньор Де Амбуаз обряжен как последний нищий! Костюм без единого украшения! А эта маска! Черт бы ее побрал! Да это форменное издевательство над честью дворянина! Она белая как полотно, на ней нет ни бриллианта ни золота, ни даже разноцветных красок как у других! Еще чего меня заподозрят в бедности! А ведь если бы не ваше самомнение, граф Де По, я бы блистал в своем небесно-голубом костюме императора Октавиана!

- Прекратите нытьё, господин Де Бюсси. - бросил Де По.

- Не смейте разговаривать со мной в таком тоне! Вы забываетесь юноша, каждой вашей дерзости я веду счёт и отвечу вам на них уколами шпаги. И боюсь, на вашем теле не останется живого места от этих ударов. Так что поостерегитесь и поберегите себя, заранее придержав свой пыл.

Де По подошёл к Бюсси вплотную и, взяв свой цветок лилии как шпагу, приставил её к сердцу графа.

- Мне как раз не пришло в голову ничего достаточно дерзкого или остроумного или даже какой-нибудь дурацкой шутки, поэтому просто, господин Де Бюсси, я вас не боюсь. И буду говорить то, что хочу и когда хочу. Лучше уж вы сами проявите благоразумие и прекратите мне указывать, я этого не терплю. О, да я просто в бешенстве! Носите свою маску и не кричите на весь Лувр, что вы сеньор де Амбуаз, - говоря тихим ровным голосом, Де По смотрел Бюсси прямо в глаза.

- Что верно то верно, я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал меня под этой уродливой маской.

- Брат! Господин Де Бюсси! Бросьте кипятиться! Эти маски по своему значению не менее почетные и опасные, чем маски каких-нибудь арлекинов и пьерет, в которые наряжены остальные дворяне. Эта белая маска, - герцог Маринус де Бурбон, обвел пальцем в черной перчатке свою бесстрастную маску, - называется лярва. Она делается специально полностью белой, потому что ничего не выражает и скрывает за своей личиной злых демонов, духов, которых невозможно узнать. В Албании их называют лауры.

- В Албании! - взбешенно повторил Бюсси, правда вся его ярость осталась невидима, скрываемая холодным ликом маски.

-Да, это такая страна неподалеку от Далмации! - ответил герцог де Бурбон, - что вы молчите, господин Шико? Вас устраивает эта маска? - обратился Маринус уже к четвертой маске. - Или вы подобно господину Де Бюсси предпочли бы свой старый костюм?

-Нет, - ответил Шико, - меня вполне устраивает эта маска. Костюм так хорош, что дает возможность остаться совершенно неузнанным.

В этот момент пьеса завершилась громогласными восклицаниями и всеобщим весельем, похвалами королю и другим актёрам. Король отправился освежиться в уборную.

И внимание всех зрителей обратилось на настоящую королеву бала - Маргариту Наваррскую. Она и ее сводные брат и сестра герцог Генрих Ангулем и герцогиня Диана Ангулем были облачены в необычные костюмы, сияющие яркими красками.

- Кого они изображают, жителей Индии? - спросил Шико.

- Герцог Ангулем, облачился в Великого Визиря Бальтазара Бурбона Бхопала. - пояснил Маринус Де Бурбон.

На внебрачном сыне Генриха II и леди Марии Флеминг, были одеты белые широкие шальвары, золоченый камзол, украшенный шкурой тигра и тюрбан с павлиньим пером и огромным Бриллиантом Индии, присланным в подарок настоящим визирем Бхопала, племянником Генриха Наваррского, сыном вице-короля Неаполя.

Диана Де Шательро, герцогиня Ангулем, герцогиня Де Этамп, графиня Де Коньяк, дочь самой Дианы Де Пуатье, облачилась в наряд Ариадны, о чём можно было догадаться по клубку из золотых нитей в руках дамы.

Королева Маргарита Наваррская, затмившая своей красотой всех королев Европы, надела костюм Делийской Принцессы из рода Великих Моголов. Густые золотистые кудри Маргариты, не требующие завивки, были уложены в каскад, ниспадающий вдоль спины. Прическа перевивалась золотистыми сеточками, усеянными рубинами, изумрудами, гиацинтами и кораллами. Гибкий стан Маргариты опоясывало сари цвета круази. А из его складок виднелись тут и там оголенные участки белой упругой кожи.

Запястья нежных рук и щиколотки стройных ног украшали золотые браслеты. На ступнях были одеты шелковые персикового цвета балетки.

По залу пронеслись восхищенные крики, а некоторые кавалеры едва не лишились дара речи и даже сознания, завидев такое совершенство. Господин Бюсси пришел в неистовство, едва не сорвав с себя маску.

-Пресвятой Бог! - зарычал он, - как я подойду к этой жемчужине! Как верну ее расположение, если я выгляжу как какой-нибудь наемный убийца!

-К такому бриллианту может подступиться только настоящий принц!

-Я и есть принц! - гордо заявил Бюсси, ударив себя в грудь, - принц из рода Клермон!

-Вы много на себя берете, Бюсси, - язвительно заметил Маринус, - какой из вас принц! Вот я и мой брат наоборот могли бы претендовать на звание принцев крови, ведь род Бомонт берет свое начало от рода Бурбонов и является его побочной ветвью! Наши славные предки носили звание Великих Коннетаблей Наварры и на своем гербе…

-Да что вы такое говорите! - перебил Бюсси, - я не такой знаток генеалогий как вы, но уж точно знаю, что род Клермон является родоначальником рода Бурбон! Поэтому я куда больший принц чем вы с братом вместе взятые!

-Но мой титул герцога Бурбон, которым меня наделил король Наваррский дает мне право называться куда большим принцем крови, чем вам! Тем более что титул Клермона перешел вам в наследство вместе с землями вашего дяди, а не по прямому наследству!

-Может, прав называться принцем у меня и меньше чем у вас, но я все же куда больший принц, чем вы!