-Верится с трудом, - ответил Маринус.

-Сейчас же я исправлюсь, чтоб ни упасть в ваших глазах, - съязвил Бюсси, - а то вы смотрите так высоко, что мне и не взобраться на эдакий пьедестал.

Брантом с интересом наблюдал за перепалкой, своим ловким умом тут же смекнув, что за партия тут разыгралась.

-Дорогой сеньор Де Бурдей, - громогласно заявил Бюсси, найдя выход из затруднительной ситуации, - Я придумал как помочь этому горю. Передайте той даме, что ей неправильно донесли мои слова. Передайте, что я выразился следующим образом: “Как! Эта норовистая кобылка еще не перебесилась?” Ибо мне известно, что ее обозлило не то, что я сравнил ее с женщиной легкого поведения, а то, что назвал ее старухой. Когда же она узнает, что я обозвал ее молодой кобылкой, ей покажется, будто я еще уважаю в ней пыл ее вечной молодости.

И Брантом, Бюсси и герцог Анжу весело посмеялись, довольные таким поворотом событий. Маринус и Натаниэль презрительно вскинули брови.

- Господин Бюсси, я устрою все так, что ваши исправленные слова донесут означенной даме, да только, чтобы вы ни сказали и чтобы ни сделала та дама, ее все равно будут почитать старой заезженной клячей, которая, несмотря на свои древние года, все еще ржет и взыгрывает, завидев вдали табун.

-Господа! Господа, прошу вас! - веселым тоном остановил поток скабрезностей герцог Анжу, - вы нечаянно можете оскорбить добродетельные уши наших маленьких друзей. Они еще видно не привыкли такого слушать.

-Ах, неужели его величество потчует вас историями из Библии или нравоучениями Фомы Аквинского? - невинно поинтересовался Бюсси.

Принц изобразил такой строгий взгляд, что Бюсси, к своему сожалению, понял, что теперь в доме Анжу еще долгое время нельзя будет поносить короля. Началось очередное перемирие между Валуа. Брантом не мог скрыть удивления такой новости.

-Да, мы с его величеством пускаемся в долгие возвышенные споры о литературе, читаем жития святых и разбираемся в философских трактатах. Но вам это, наверно, так скучно, Бюсси, что вы уже зеваете, - заявил граф Де По.

-Мне по вашей милости не спалось полночи, - пробубнил Бюсси.

-А мы сегодня вообще не ложились, - в тон пробормотал ему Бурбон.

-А чем это вы все ночью занимались? - тут же поинтересовался Брантом.

Но ему никто не ответил, так как герцог Анжу усадил всех за стол: по одну свою руку Брантома и Бюсси, а по другую - Маринуса и Натаниэля.

-Скажите лучше, друг мой, Брантом, - обратился принц, - как поживает моя сестрица?

- Монсеньор, я шлю вам нижайший поклон от вашей сестрицы. Она приказала расцеловать вас в обе розовые щечки, так как помнит вас еще совсем младенцем.

-Как ее здоровье?

-Весьма цветуще. Хотя недавно ей довелось упасть с лошади…

-Ах, Господь Всемогущий!

-Все обошлось наилучшим образом, хотя одна история и озарила это происшествие…Ну да не буду сейчас рассказывать, чтоб не обидеть никого. Так, вы господа сеньор Де Бурбон и сеньор Де По, прибыли к нам прямиком из Наварры?

-Так и есть, сеньор Брантом. Король Генрих Наваррский нас приютил и облагодетельствовал. Мы безумно скучаем без него.

-Ах, как же там поживает прелестная роза нашего двора, жемчужина среди женщин, королева Маргарита Наваррская? - по лицу Брантома наконец пробежала легкая тень грусти.

-Великолепно. Живет, что птичка на воле. Каждый день шлет нам письма.

-В молодости мне приходилось служить при дворе другой Маргариты Наваррской. И она забавляла меня тысячами веселых и познавательных историй. Как жаль, что вы ее не застали. Но клянусь Богом, что вы напоминаете мне одного героя из “Ста Новелл”.

-Вот как?

-Конечно. Жана Де Сентре. Он был такой же маленький и хилый словно куропатка. Его приключения приходились на пору царствования Иоанна. Так вот этот мальчик устроился пажом к королю. И славный наш король все ему доверял, баловал и очень любил. И частенько отсылал носить записки к своей сестре, с которой приходилось советоваться ему по государственным делам. Сестра Его вошла уже в пору зрелости, ей было почти тридцать лет. Возраст для дамы пустячный, согласитесь, учитывая, что красота ее сохранилась в полной мере и расцветала все сильнее с годами. Так вот эта-то дама безумно влюбилась в нашего маленького пажа, которому шел только шестнадцатый годок. Да и сам из себя он был не высок и не статен, навроде вас. Но сестру короля было ничем не умерить. И она стала привечать к себе пажа разными подарочками и безделицами. Потом однажды она спросила у Жана, в кого он влюблен из придворных прелестниц. Он ответил, что ни в кого. Тогда Дама стала допрашивать, называя имена всех красавиц, так часто поступают женщины, допрашивая своих возлюбленных. Мне самому не раз приходилось быть свидетелем такой игре. Но паж отвечал на каждое имя: “Еще чего! Только не в эту!” Так она ничего и не узнала от него. Но продолжала привечать. Тогда Жан и сообразил, что она сама влюблена в него, тем более что перепутать было невозможно, ибо она уж слишком жарко ласкала его. Дама та призналась ему в любви и предложила обучить сей цветочек любовной науке. Представьте, какие штуки выкидывает порой женская натура!

-И что же тот паж, как вы его назвали, Жан Де Сентре?

-Ах, он-то несмотря на то, что был обделен статью, однако ж? еще не лишился рассудка и отдался на волю той даме, тем более, что предполагаю, ему это было очень приятно. Ведь что может быть милее любовной науки? Но вы так хмуритесь, герцог Бурбон, будто решили монашествовать до конца своих дней, - рассмеялся Брантом.

-Нет. Просто я не нахожу такие связи правильными, - ответил Маринус.

-Ах, вас послушать, вы как юная девица, что носится со своей невинностью как курица с яйцом. Однако ж все равно разобьет рано или поздно. В ваши годы я уже…хотя можно подумать вы бы отказались от милости той дамы.

-Может, и отказался бы.

-Конечно, - влез Бюсси, - такие голубчики как вы предпочитаете милости короля.

Герцог Анжу весьма красноречиво устремил взгляд на Бюсси, тот закатил глаза.

-А между прочим, - усмехнулся Брантом, наблюдая эту внезапную любовь к королю, которой воспылал принц, - тот паж стал большим человеком, добился много должностей, прославился как воин когда подрос. Но я бы не сказал, что этому он обязан сестре короля. Это просто занимательная история из его жизни. Наверняка, вы тоже далеко пойдете.

-Месье Брантом, - сказал герцог Анжу, - господин Бурбон и господин Де По бывали во Фландрии и Голландии, а вы такой любитель путешествовать, что наверно сможете нам что-то веселое рассказать об этом.

-Да, и там мне приходилось бывать. И еще в Англии. И даже в Марокко. Да только по честности скажу вам: нигде друг от друга людей не отличишь. Все думают об одном.

-И о чем же?

-Ну, уж точно не о том, как свою невинность сохранить. На вашем месте, сеньор Бурбон, я бы не стал так заботиться о целомудрии. Так как это всего лишь мысль, порожденная в голове. Это доказала Юнона, родившая от Юпитера из его собственной головы. А Венере, покровительнице любви, девственность была даже противна. Вот, весталки в Древнем Риме не имели права выходить замуж до тридцати лет. Были очень уважаемы и почитаемы народом, но что из этого вышло? А я отвечу вам: ничего хорошего! Всему свое предназначение. А у женщин оно одно, и зов природы ничем не обманешь. Вот, существует, говорят такое дерево, листья которого чудодейственно влияет на наши желания. Дабы погасить огонь, разыгравшийся в чреслах, следует применять такие листья. И что вы думаете? Кто-то их употребляет? Ничуть! Даже монахи и то, на такое не способны. Кстати, рассказывал мне один знакомый, что видел в лесу монаха, забавляющегося с монашкой, и что самое непотребное происходило это в одной из мерзких позиций, нарисованных в книжке Арентино. А вы говорите обет целомудрия. А вы видали эту книжку?

-Нет. - отрезал граф Де По.

-А сколько там мерзких вывертов нарисовано, вашего воображения не хватит.

-Пожалуйста, не стоит пересказывать, а то я боюсь лишиться аппетита. - герцог де Бурбон потер глаза, пытаясь настроиться на разговор, но это ему никак не удавалось, потому что его мозг туманился от долгого отсутствия сна.