И герцог Анжу пригласил братьев Бомонт и графа Де Бюсси рассесться по мягким креслам. За окнами уже начало темнеть, ведь известно, что дни на исходе осени коротки и холодны, поэтому залу наполняли множество сияющих свечей.

Герцог де Бурбон с тяжким вздохом опустился в кресло и на мгновение прикрыл веки.

- Я могу говорить о нашем деле при господине Бюсси? - спросил Маринус более низким и спокойным голосом, чем обычно. Таким он у него делался, когда герцог сильно уставал.

Бюсси прикусил ус с досады, но ничего не сказал.

- Да, когда я сделаюсь королем Фландрии, то Бюсси станет моим генералом, не так ли, Бюсси?

Бюсси неопределенно хмыкнул, так как не знал еще готов ли он покинуть Францию.

- Когда вы явились ко мне прошлой ночью, как какой-нибудь гёз в своей простой одежде, то я сначала было не поверил вам, но теперь, когда вы смелостью и находчивостью доказали мне свою верность, я бы хотел знать на какие привилегии могу рассчитывать во Фландрии?

- После того как морские гёзы под флагом Османов одержали победу в сражении при Хаарлеммермеере как вы знаете губернатором назначен герцог Альба и он своей железной рукой перевел тысячу бойцов на тот свет. Ту информацию, что я вам сейчас выложу, является строго секретной. Совет Семнадцати Республик, при котором нам приходилось присутствовать, хочет вступить в новый союз с Османской Империей…

-Но возможно ли это, господа? - взволнованно спросил Анжу, - когда султан Сулейман умер, а вместе с ним и союз протестантов с магометянами против испанцев.

-Мы с братом решили озаботится этой идеей сами. На престоле османов сидит теперь внук Сулеймана Великолепного - Мурад III, и его паша, наш хороший друг и бывший собрат по вере - серб Соколу Мехмед-Паша . Мы думаем, что при нашем посредничестве, возможно было бы заключить новый договор.

Герцог Анжу ничем не выдал внутреннего волнения. В жилах его текла кровь Медичи, и он никогда не переставал быть хитрым политиком. Эти господа не бахвалятся, они тайные друзья великих мира сего. Только кто они сами? Франсуа не знал ответа, но ждал, так как только время способно преподнести разгадки.

-Так, продолжайте, - кивнул принц.

- Мы считаем, что такому союзу вполне могут благоволить французы, ведь такое уже бывало.

-Помилуйте, но разве Франция не потерпела напасти из-за этого?

-Все средства хороши, чтобы разрушить империю Испании.

-Вы руководствуетесь девизом голландских гёзов: “Лучше османы, чем паписты!”, и видно носите на груди полумесяц, как они, - заметил Бюсси.

-На груди я ношу христианский крест, - холодно ответил Де По.

-А мне кажется, вы носите его в ухе! В то время как на груди у вас портрет короля.

-Так вот, - продолжил Бурбон, говорил он медленно, и раздражался, когда его поминутно прерывали, потому что совершенно лишившись сна, он боялся забыть все важные сведения, коими его снабдил принц Вильгельм Оранж, - мы предлагаем вам устроить самый великий союз против Филлипа II, союз Голландии, Франции и Османской Империи, а вы, монсеньор, встанете во его главе при посредничестве и, конечно, военной помощи вашего брата, милостью божией короля Франции.

У Франсуа закружилась голова от волшебных перспектив.

-А что же Англия?

-Они молчат, они не решаются. И я бы не стал будить этого спящего льва, потому пока Генеральные Штаты Брюсселя еще не испросили помощи у Елизаветы I, мы и помчались сюда во Францию. Чтобы просить вашей защиты. Ибо если наша победа состоится, то вы покроете себя и Францию славой.

-Как хорошо, что вы стараетесь во благо Франции, - саркастически заметил Бюсси.

-Но я наполовину француз! А в сердце целиком!

В эту минуты двери распахнулись, и к говорившим проследовал новый гость. Это был высокий сухопарый дворянин около сорока лет, державшийся впрочем, весьма молодцевато. Одет он был скромно, без всякого щегольства. Коротко стриженые волосы, борода и усы обладали рыжевато-золотистым оттенком, который позволял угадать в нем уроженца солнечной Аквитании.

Герцог Анжу и прочие приветственно повставали со своих кресел.

-Сеньор Де Бурдей! Рад вас видеть, - принц благосклонно улыбнулся своему гостю.

Пьер Де Бурдей Де Брантом галантно поприветствовал своего господина, встав на одно колено, как это было принято в Испании при встрече с членами королевской семьи.

- Как! И Господин Бюсси, самый мой лучший друг здесь! - воскликнул Брантом, обменявшись поцелуями с Бюсси. - Хорошо, что я вас тут встретил, потому что должен передать вам одну презанятную новость!

-Что ж, ваши новости всегда стоят того, чтоб их выслушать. Но о чем, черт вас дери, вы толкуете?

-Господа! - возвестил герцог Анжу, - я хотел еще представить моим новым друзьям герцогу Маринусу де Бурбон, графу Де Бомонт и графу Натаниэлю Де По Де Бомонт Де Лерин моего хорошего знакомца, который состоял еще на службе у моего отца, а теперь у меня, сеньора Пьера Де Бурдея Де Брантома.

- Как интересно, два месяца назад я уехал в Испанию, теперь возвращаюсь и нахожу, что у нашего доброго и благонравного короля Генриха новые друзья, а я уж о вас наслышан. Париж как всегда полнится слухами.

-А вы только приехали из Испании? - спросил Натаниэль.

-Да, я бывал там по одному пустячному делу, и мне пришлось видеть прекрасную и несравненную королеву Елизавету Французскую, нашу милую принцессу, которая красотой своей затмила прочих европейских принцесс и вельможных дам Испании, а ведь в Испании дамы настолько славятся своей красотой, что сравниться с ними могут только знаменитые куртизанки Рима, а они знамениты своим умением обольщать нас, мужчин. Когда бывал я в Милане, приключилась со мной одна история. Шел я со своим другом-приятелем герцогом Сфорца по улице и вдруг я вспомнил, что был в дни своей юности влюблен в одну такую распутную девку. А вы знаете, как можно о юности влюбиться в распутниц. Когда ты молод, вот так как вы, например, - Брантом обратился к братьям, рассматривая их со смесью жалости и недоумения, которое отчетливо читалось на его лице, - так таких неопытных птенчиков манит огонь сладострастия, который щедро разжигают в своем камине итальянские куртизанки и прочие опытные женщины. А камин у них преотменный, горячий и сладостный, - хохотнул Брантом, - опытные конюхи говорят, что строптивых молодых жеребцов стоит объезжать только бывалым наездникам. Потому, чтобы укротить норов жеребца требуется крепкая уздечка да надежное седло. А у кого седло надежнее, чем у такой-то кобылицы? Ха-ха! Кстати о кобылицах. Бюсси! Друг мой! Я обещал передать вам новость. Так слушайте! На днях вы обидели одну дородную даму, весьма почтенного возраста, которая явилась при двор, вы сказали, как я помню: “Как эту кобылу все еще водят крыть молодых жеребцов?” Да и та дама смертельно на вас обиделась, хотя я полагаю в этой шутке нет ничего обидного, потому что любого спроси и вам ответят, что эта дама, не буду здесь называть ее имя, любит молоденьких юношей и постоянно их использует для собственного удовлетворения, неплохо одаривая их деньгами за это.

Наконец, поток речи Брантома прервал Бюсси:

-Как! Эта дама обиделась? Это непорядок! Кто же донес ей мои слова?

-Да вы сами знаете этих придворных сплетников, от них ничего нельзя держать в тайне. Любые твои слова переврут десять раз, перековеркают и донесут до нужного объекта в таком-то непотребном виде, что потом стыдно показаться на глаза. Да, милые господа, герцог Бурбон и граф Де По, вы ведь и не знаете о ком мы говорим, вы ведь недавно при дворе?

Натаниэль поднял руку:

-Мы не хотим знать имя той дамы, что вы так беззастенчиво обсуждаете, да еще и поносите!

-Впрочем, я ни капли не удивлен, господин Бюсси, - процедил Маринус, - что вы обидели женщину. С вас такое станется.

-Ха! Это просто шутка! - вступился за друга Брантом, - иных невозможно обидеть.

-Что вы говорите, герцог де Бурбон, - заметил уязвленный Бюсси, - я не хотел бы обидеть женщину. Это не в моих правилах.