Шико, покамест никого не было, развалился в кресле напротив и дремал, один глаз открыв, а другой - прикрыв, чтобы иметь возможность даже во сне наблюдать за Генрихом и читать по его лицу.

Раздался стук, и вошел Ла Валет, имевший привилегию входить к королю без доклада в любом месте и в любое время. За ним привели арестанта Де Камерона, которому разрешено было одеться в свой костюм, даже не из жалости к нему, а чтобы не оскорбить благочестивые очи короля. Процессию завершили братья Бомонт, ужасно веселившиеся паданием своего врага.

- Ваше величество, - Ла Валет поклонился, его лицо пылало. - Вот тот самый предатель, имя которого было написано на заговорщеских документах. Мало того, что он отпирается от своих злодеяний, так еще и имел дерзость просить вашу милость о просьбе.

Генрих надменно выслушал Ла Валета, не удостоив его своей обычной ласковой улыбки.

- Подведите его, - бросил король, не прекращая подкармливать огромную птицу.

Эрнотон Де Камерон предстал перед государем, смело взирая на него.

-Сир, ваше величество, - Эрнотон упал на одно колено, - нижайше прошу выслушать меня и прошу вашей защиты, ибо вы один - мой господин и повелитель, которому я клялся в верности.

Король подал попугаю засахаренные ягоды. Шико даже не подумал разлепить второй глаз, хотя пальцы его сжали подлокотники кресла.

- Государь, позвольте мне все объяснить, - Ла Валет внутренне клокоча обратился к Генриху, - при аресте мы обнаружили у Де Камерона таинственное письмо, которое он отказывается мне отдать.

-Так заберем его силой! - вперед неожиданно выскочил герцог Де Бурбон и даже толкнул Де Камерона, сжимающего дощечки в руках.

-Герцог! - осадил его король, а потом обратился к своему капитану, - Ла Валет, почему вы мне это говорите? Почему не забрали письмо? От кого оно? Там есть важные сведения?

-Наверняка, ваше величество, но этот проходимец, не имеющий чести, взялся утверждать, что письмо не имеет к делу никакого отношения и что оно от женщины.

-И что? - бросил Генрих, подманивая к себе ласку, выбравшуюся из клетки, кусочками мяса.

-Государь, прошу дайте мне слово, - стоя на коленях, попросил Де Камерон.

Король кивнул, едва заметно.

- Это письмо от моей возлюбленной, оно не содержит никаких тайн, кроме любовных. И я не имею право дать его кому-то читать, потому что могу погубить честь и доброе имя этой дамы, а мне оно дороже всех на свете. И я умоляю, взываю к вашей великой милости и благородству, не велите господину капитану читать сие послание амура. Ибо я запятнаю свою честь, если погублю мою любовь.

-Ты погубил ее, когда замышлял против короля! - вставил разъяренный герцог Бурбон.

Генрих остановил его жестом. Взгляд короля нечаянно встретился с взглядом графа Де По, который пречувствительно покраснел, вспоминая свой сон в августейшей кровати.

- Ах, герцог, Маринето, - оживился Генрих, - вы не понимаете ничего в любви, вы не влюблены. Вы очень уж жестокосердный и не представляете, как одно-единственное письмо от предмета, которого любишь, может воспламенить сердце.

- Какие пустяки! Любовное письмо! - хмыкнул Маринус, - не понимаю в чем тут честь! Все эти письма понаделали уже много бед, к тому же я прекрасно знаю кто возлюбленная этого господина.

-Кто же?

-Это герцогиня Монпансье.

Присутствующие удивленно воззрились на герцога.

-И письмо это написано не от любви, а от злости. Там содержатся весьма важные сведения, применив которые мы приведем на эшафот семейство Гизов!

Король вздрогнул. Шико разлепил глаз. Эрнотон прискорбно ахнул и прижал дощечки к себе.

-Брат! Поддержи меня! - воззвал Бурбон.

-Так и есть, - сонно ответил граф Де По, - господин Ла Валет, зачем вы вообще притащили этого негодяя оскорблять взор короля, отрубите ему сначала руки, потом возьмите письмо, а потом уже и голову ему отсечем и повесим перед окнами госпожи Монпансье.

Братья засмеялись.

-Ах, какой вы жестокий, - мрачно бросил король.

Натаниэль передернул плечами.

- Я бы так и поступил, тысяча чертей! - ответил Ла Валет, - ваше величество, дозвольте мне забрать письмо.

-Нет! Нет! Пощадите если не меня, то мою любовь, клянусь кровью Христовой, что там ничего кроме любовных посланий! - Де Камерон, дрожа, обратился к королю, - позвольте мне сохранить хоть остатки чести, не запятнав хотя бы мою любовь. Единственное, что погубило меня, заставив стать предателем, это любовь, и я на все пойду, лишь бы в смерти сохранить верность своей госпоже.

-Ах, как он любит! - Генрих подпер подбородок кулаком, что всегда делал в минуты глубокой задумчивости.

-Подлец! Предатель! Отдай письмо! - взвился герцог Бурбон, чуть было не накинувшись на Де Камерона.

-Оставьте его! Вы же видите, он плачет и страдает! - сказал король.

-Он лживый лицемер, государь! - Маринус в отчаянии и озлобленности обернулся к королю.

-Прощу пощадить мою любовь, мое сердце обливается кровавыми слезами, - молил Де Камерон, сжимая письмо.

-Он так благороден! - вздохнул Генрих.

-Государь, прикажите, я высеку его, а потом посажу на испанский стул! - вставил Ла Валет.

-Ла Валет! - Генрих грозно взглянул на своего фаворита, - вам ли предлагать такое, в то время как вы не уследили за своим подчиненным!

-Ла Валет тут ни при чем, влезешь ли в голову таким искусным лицемерам и притворщикам! - защитился граф Де По.

-Ах, вы защищаете его!

-Да он мой земляк, и весьма умный человек, зря вы гоните на него напраслину, сир, - ответил Натаниэль.

В это время Маринус и Ла Валет, сговорившись, решили отобрать письмо у Де Камерона, но он вскочил на ноги и со слезами на глазах, закричал, встав в середине кабинета:

-Не подходите! Если кто-то отберет сие послание, то я просто разорву его, и никто не прочтет! Клянусь своей честью!

- Оставьте пустые клятвы, ваша честь, Де Камерон, ничего не стоит. - зло сказал Де По.

Ла Валет в бешенстве кинулся на своего гвардейца.

-Оставьте его! - громогласно объявил Генрих, все застыли. - Этот человек и так уже погиб, у нас на руках достаточно доказательств его вины. Подпись в документе, этого хватит, чтобы четвертовать его. Считайте, что он уже мертвец, так будьте милостивы, дозвольте ему хоть немного насладиться последними минутами жизни. Он любит, и это оправдывает его. Оставьте письмо его любимой, и пусть он омывает его слезами в камере, ожидая страшного часа. Я дарую ему такую милость. Ибо Всехристеанейший король должен быть милостивым. И я как защитник дворян не могу видеть, как вы его оскорбляете.

Ла Валет с сожалением отступил, подчинившись.

-Если такова ваша воля, государь!

-Достаточно, уведите его! - Генрих сел опять на кресло.

Ла Валет поклонился и велел гвардейцам взять Де Камерона под конвой и вывести из кабинета.

-Но в этом письме должны быть важные сведения! - Маринус не мог успокоиться. И вместе с братом, несмотря на грозный взгляд короля, вдруг устремился за Де Камероном. Братья подскочили к арестанту, Натаниэль ткнул сапогом в ногу Де Камерону, а Маринус ударил чувствительно палкой для собак по ладоням. Эрнотон, в ужасе вскрикнул, не представляя, что его так можно оскорбить, но от боли выронил письмо. Маринус, ничуть не смутившись, подхватил его. Ла Валет лично удержал разъяренного виконта, от того, что тот хотел накинуться на Бурбона и Де По и наверно убить их.

-Что вы вытворяете! Герцог! Де По!- вскричал Генрих, король вскочил с кресла и подбежал к дверям, где разыгралась эта сцена.

-Не бейте его по рукам! Он дворянин! Бейте только по голове! - выкрикивал Шико своим мощным голосом, размахивая руками. Шут тоже вмешался в действие, коль скоро не смог стерпеть неуёмной жестокости братьев.

- Не смейте защищать заговорщика, господин Шико. - ответил Де По.

- Кодекс чести дворянина не даёт мне права спокойно смотреть, как вы унижаете этого человека. - Шико направился к Бурбону и Де По. Шут встал рядом с королём, который давно не видел Шико в таком огорчении.