- Огня! - крикнул Шико.
Генрих недовольно закатил глаза.
- Шико! Как ты смеешь вламываться без предупреждения.
Натаниэль поспешно отодвинулся от своего сюзерена и скрестил на груди руки.
- Ты же сам позволил ночевать у тебя, чувствовать себя свободно, - заявил Шико. - А я еще никогда так не хотел завалиться в твою кроватку как сейчас! Маринето! Где ты? Пошли устроимся у короля под бочком, он так славно сопит и бормочет во сне!
- Так это я Маринусу и Натаниэлю сказал, потому что им негде спать. А у тебя Шико есть своя комната! - проворчал король, но его никто толком не услышал.
-Слушай, я сюда велел еще Д’Эпернона пригласить! - Шико упал на постель. Натаниэль встал.
-Куда ты, дружочек? - проблеял шут. - Полежи тут со мною! Ну, не хочешь, как хочешь! Тогда может ты, Маринус? Тоже нет? Предатели! Уйдите все! Покиньте меня! - завопил Шико, - и ты, Генрих, проваливай! Я должен все обдумать!
Глава 8. Декамерон
Жан-Луи Де Ногаре Де Ла Валет, будущий герцог Д’Эпернон, происходил из прославленной военной фамилии, родился в Пуату, был гасконцем и ярым католиком. Поэтому нет ничего удивительного, что он отличился беспредельной храбростью и умом в войне с протестантами, получил под свое командование французскую роту гвардейцев и стал одним из любимых миньонов короля.
Все эти качества привели к немалому количеству недоброжелателей, но Ла Валет, любившей своего суверена, не обращал внимания на такие мелочи как парижские слухи.
Тем более, что сегодня на исходе ночи он получил весьма важное задание: арестовать заговорщика и предателя Франции Эрнотона Де Камерона. Плохо было только одно, что этот зловредный человек был лично отобран Ла Валетом на службу в королевских гвардейцах.
Получив приказ для ареста, Д’Эпернон в сопровождении герцога Бурбона и графа Де По, выехал из Лувра прежде, чем успели открыть главные ворота.
-Если повезет, то мы застанем Де Камерона в Розовом Кусте, куда он, наверняка, вернулся, если только Роксана не зашибла его насмерть, - радостно потирая руки, возгласил Маринус Бурбон.
- В таком случае мы четвертуем его мертвое тело, - философски заметил Ла Валет, державшийся наряжено, ибо опасался королевской немилости из-за совершенного промаха.
Натаниэль и Маринус наоборот были необычайно веселы, несмотря на то, что не сомкнули глаз сегодняшней ночью. Единственное, что они успели так это переодеться в самые роскошные одежды по случаю такого праздника как арест Де Камерона.
Граф Де По одел тёмно-зелёный камзол с чёрными и серебряными вышивками, такими же были его чёрные замшевые ботфорты. Белыми в костюме графа стали перчатки и подбой на чёрном плаще. Всё это дополняли серебряные звёздочки, украшавшие своей россыпью рукава одежды Натаниэля, и жемчужные цепи. А герцог Де Бурбон облачился в камзол, плащ и чулки ярко-багряного цвета. Что считалось вызывающим и смелым нарядом.
Когда солнце едва успело позолотить шпили Нотр-Дама и крыши Турнельского дворца отряд гвардейцев добрался уже до злосчастной гостиницы для влюбленных.
Де Камерон, до сих пор дожидавшийся свою госпожу, успел уже прийти в отчаянье. Не было вестей, не было костюма, чтобы одеться, да еще и голова ужасно болела от полученного удара.
Где-то за час до рассвета, наконец, появились известия. Черная Лилия, проходя мимо окон гостиницы, сумел передать Эрнотону письмо для герцогини Монпансье.
Так что когда Де Камерон услыхал яростный стук в дверь, то пришел в неописуемую радость и в чем мать родила бросился открывать, впуская дорогих гостей. Коими оказались вовсе не очаровательная Екатерина Де Гиз, а грозные друзья короля при шпагах.
-Ба! - выкрикнул герцог де Бурбон, - да он уже подготовился к отправке на тот свет!
- Каким он пришёл в этот мир, таким и уйдёт.- заметил Де По.
- Господин Де Камерон!
- Ла Валет пренебрежительно осмотрел голого виконта и зачитал ему приказ, пока самого бедолагу окружили солдаты, не дав ему даже возможности прикрыть свою телесную наготу. Де Бурбон и Де По в стеснении отвернулись, осматривая интерьеры башенки, на стенах которой были развешаны картинки фривольного содержания, способствующие разжиганию любовного пыла.
-Что у вас в руках, Де Камерон? - услышали братья холодный голос Ла Валета.
- Фу, не говорить же ему прямо, что у него там. - скривился Де По.
Тут же они развернулись, уставившись на молодое и цветущее тело гвардейца. В его правой руке покоилось письмо. Оно было написано на специальных деревянных дощечках, закрытых хитрым замочком. Такими пользовались многие дворяне того времени, чтобы сохранить в секрете свои записи.
-Это мои записи, - Де Камерон сильно побледнел, только что он собирался отпираться по поводу предъявленных обвинений, но письмо от Черной Лилии, конечно бы, усугубило его положение. Не говоря уже о том, что оно предназначено было герцогине Монпансье, и получилось бы, что Эрнотон погубил свою возлюбленную.
-Дайте их сюда, - Ла Валет протянул руку повелительным жестом.
-Нет, господин, - слова с трудом срывались с губ Де Камерона.
-Что значит нет? - удивлению Ла Валета не было предела. - Я сейчас же велю посадить вас в тюрьму без лишнего разбирательства, тем более что у меня есть на это все основания. Так не усугубляйте же ваше положение, господин Де Камерон, еще и непослушанием.
-Я не могу отдать вам эти дощечки, - пролепетал Эрнотон, краснея.
-Что вы такое городите?
- Это любовное письмо одной дамы. Я не могу распоряжаться такими вещами как честь женщины. И я запрещаю и вам делать это. Письмо от женщины священно и никто не имеет права его вскрывать!
-Что за глупости! Это наверняка от ваших сообщников. Немедленно отдайте письмо, иначе я прикажу вырвать у вас его силой! Мало вам того позора, что вы стоите перед нами в таком непотребном виде, не имея ни одежды ни шпаги, так еще и к своему позору хотите прибавить сопротивление королю!
Эрнотон прижал к груди письмо и состроил яростное и отчаянное лицо, так что стало понятно, что он собирается сопротивляться до последнего, защищая честь своей дамы, а на самом деле ее жизнь.
-Я предан королю и ни в чем ему не сопротивляюсь! - взревел он.
-Тогда именем короля я приказываю: отдайте мне это треклятое письмо, сударь! - багровея, закричал Ла Валет, разозленный неожиданным сопротивлением.
-Именем короля заклинаю вас не требовать от меня такого! Я подчиняюсь лишь его величеству, и лишь ему клялся в верности, поэтому требую лишь его вмешательства! Пусть король прикажет мне!
-Ах ты подлый предатель! - не удержался Бурбон, - как ты смеешь апеллировать к королю, которого предал чуть ли не на смерть! Скотина! Падаль!
- Не смей произносить своими нечестивыми устами имя короля, подлый предатель! - добавил Де По.
-Успокойтесь, господа - капитан королевских гвардейцев Ла Валет пришел в себя, - пусть будет так, - мы приведем этого разбойника в Лувр, тем более, что его надо хорошенько допросить прежде чем бросить в застенки. Но будьте покойны, потом он ответит за свои дерзости и мерзкое поведение!
-Благодарю вас, господин капитан! - Эрнотон низко поклонился, пытаясь скрыть дрожь в коленях. У него не осталось почти ни одного шанса на спасение, кроме того, что если бы он проявил достаточное усердие по спасению господ Гизов, то можно было рассчитывать, что они смогут спасти его от казни, выкрав из тюрьмы или подкупив палача. Подбадриваемый этой надеждой, Эрнотон Де Камерон облачился в плащ, выданный ему гвардейцами и под вопли хозяйки Розового Куста был арестован, не имея при себе даже шпаги.
Лувр.
Утро, которое не просто началось для короля, а скорее являлось продолжением бессонной ночи, преподносило все новые заботы.
Король и Шико дожидались Д’Эпернона Ла Валета в кабинете. Генрих, облачившись в полностью черный костюм и черную току на голове, украсился лишь отложным воротничком по-итальянски и золоченым крестом. Он сидел, сложив ногу на ногу, и подавал ягоды и орехи огромному цветастому попугаю.
