-Ну да, - устало подтвердил Бурбон, - это правда. Как насчет этого предателя?

-Кто этот Эрнотон Де Камерон? - холодно спросил Генрих.

-Он служит в ваших гвардейцах под началом Д’Эпернона.

-Позвать его сюда! - повелел король.

-Де Камерона?

- Д’Эпернона!

-Кто еще был здесь написан? - спросил Шико.

-Не знаю. - помедлив, герцог Бурбон посмотрел на королеву-мать, - когда мы добыли бумагу, была лишь подпись Де Камерона. Остальное он успел оторвать, видимо.

- Надо его арестовать и пытать, - сказала Екатерина Медичи. Она с величественным выражением взирала на Маринуса, ее глаза будто что-то хотели сказать герцогу. Ее губы дрогнули в подобии улыбки. Бурбон едва заметно вскинул бровь.

-Сын мой, - вмешалась королева-мать, - уже скоро рассвет. Давайте отложим разбирательство. Я уже стара, мне нужен отдых.

Король оглядел мрачно всех собравшихся.

-Этих троих убийц колесовать. Шико, Де По и Де Бурбон, за мной!

И король отправился к себе. Королева-мать рада была, что легко отделалась, пожертвовав всего лишь жизнями наемных убийц, которых сама недавно вытащила из петли.

Покои Генриха

Придя только в опочивальню его королевского величества, Маринус и Натаниэль, всё ещё глубоко оскорблённые, чувствовали своё право на то, чтобы рухнуть на королевскую кровать. Шико возмущённо всплеснул руками и уселся в кресло, для Генриха места не осталось, и поэтому он присел на краешек своей постели, задумчиво разглаживая пальцем шёлковое покрывало.

-Так вы следили за нами? - спросил Маринус.

-Нет! Я только ходил по своим делам, кто виноват, что вы всегда оказываетесь там, где и я! - заорал Шико, притворно разозлившись.

- Не кричи, Шико, - заботливым шёпотом сказал Генрих, - Натаниэль заснул.

И вправду из-за всех посетивших за сегодняшнюю ночь треволнений граф задремал на королевском ложе, позабыв о присутствующих.

- Ба, он и правду спит как младенец, - согласился Шико, - а ведь, кажется, у него была бессонница.

- Да! - подтвердил Маринус, - но из-за пережитого стресса его наоборот потянуло в сон.

Генрих как ангел-хранитель уселся у изголовья и с блаженной улыбкой наблюдал как спит Де По. Маринус встал с постели и стал прохаживаться по комнате.

- Пусть спит у меня. Я всё равно не хочу спать, - сказал Генрих.

- Да, тем более что в нашей комнате сейчас и, наверное, ещё долгое время ни я ни Натаниэль не сможем спокойно спать, - заметил Маринус.

- Я пожалую вам новые комнаты, раздельные, если хотите, - предложил Генрих.

- Благодарю, ваше величество, я срошу у Натаниэля, как он хочет, когда проснется.

- Ладно же, позже это обсудим, мой милый дружочек, Маринето, а ты не хочешь спать? Или ты так обиделся на меня, что не можешь рядом находиться? Почему ты вскочил и убежал?

- Государь, мне сон не идёт.

- Мне тоже, поэтому я пойду и отдам приказ арестовать заговорщиков. - сказал Шико.

-Каких? - нахмурился Генрих.

-Эрнотона Де Камерона, например.

-Ах, да!

-Я знаю, где его искать, государь, можно я тоже пойду.

- Конечно, можно, дружочек. Шико, ты уж защити нашего малыша герцога, а то и в Лувре подстерегают опасности.

- Да я знаю какие в Лувре бывают опасности, - Шико со значением посмотрел на короля, но тот сделал вид что ничего не понял или понял по-другому.

- Генрих, - протянул Шико.

- Шико, - в тон ему ответил король.

- Ложился бы ты спать, Генрике, - настойчиво произнёс шут.

- Иди уже, - отмахнулся Генрих. - Я посижу тут, помолюсь, - вздохнул Генрих и принялся перебирать чётки.

- Да, усердно помолись, сын мой,- напутствовал Шико.

Генрих сделал молитвенную мину и пошёл к аналою, где преклонил колени. Шико и Маринус ушли. Спустя минут сорок, помолившись, Генрих утомился и прилёг на кровать рядом с Натаниэлем, который спал уже крепко. Генрих лично потушил свечи и в темноте долго лежал, углубляясь в романтические грёзы. В них король представлял, как они с Де По могли бы проводить время, читать романы у камина, охотится, ездить верхом, фехтовать, посещать мессы. Всё делать вместе и никогда не разлучаться. Любимая мечта короля была: вместе с очередной своей пассией бросить всё, отречься от мира и уйти в монастырь, и жить вдвоём в одной кельи, посвящая себя одному лишь Богу, денно и нощно молиться, сочиняя новые псалмы, и в конце концов умереть во сне. В этих мечтах Генрих пытался найти выход своей грешной любви.

- Натаниэль, - тихо позвал Генрих.

Де По не проснулся.

- Натаниэль, - настойчиво повторил Генрих.

- М-м-м, что? Кто здесь? Где я?

- Это я Генрих, ты у меня в спальне.

- О, ваше величество, простите меня.

- Ничего.

- Я должен идти, где Маринус? - сонный Де По вскочил и стал метаться по постели.

- Они с Шико ушли, постой, успокойся, никуда не уходи, - пытался вразумить Натаниэля король.

- Да, да точно, - наконец Де По пришёл в себя, и тяжесть всего случившегося обрушилась на него снова. В темноте Генрих не видел его лица, застывшего как погребальная маска, но голос юноши изменился, и воздухе будто повисло что-то неприятное, тяжёлое, невидимое.

- Натаниэль, ты можешь спать у меня этой ночью, прости что разбудил. Кстати, я уже обещал Маринусу выделить вам новые покои. Какие ты хочешь: раздельные или совместные? - в знак своей вины Генрих решил забросать своих фаворитов милостями.

- Благодарю, ваше величество, я, если позволите, спрошу у брата, что он хочет, - ответил Натаниэль потусторонним голосом.

Повисло молчание, Генрих скорбно зашептал молитвы. А узел в груди несчастного короля затягивался туже, даже в сердце отчётливо кольнуло. Как будто сам Натаниэль своим холодным молчанием ударил Генриха в самое сердце.

- Не молчи же, умоляю, скажи хоть слово, - сказал король.

- Помолимся ещё, ваше величество. Да избавит нас Господь от искушения и от лукавого.

- Ты меня ненавидишь. Я чувствую, я тебе неприятен, раз так я уйду сейчас же, оставлю тебя в покое, - плаксиво сказал король.

- Нет, нет - горячо и страстно ответил Натаниэль, - никогда не настанет тот день, когда я не буду счастлив быть подле вас, о мой король, - граф судорожно выдохнул и горько усмехнулся.

- Тогда почему ты так холоден со мной?

- Я холоден, разве? - безжизненно ответил Де По

- Ты обижаешься, Натаниэль, мой ангел, за то, что я несправедливо обвинил тебя и Маринуса, так?

- Думаете я злюсь, что вы приревновали меня? - так тихо сказал Де По, что Генриху пришлось придвинуться к графу поближе.

- Конечно, нет. Но пострадали невинные дети. Каждая человеческая жизнь бесценна. Когда мы с братом взяли этих мальчиков на службу, я думал, мы дадим им лучшую жизнь, а, оказалось, им пришлось пожертвовать собой. Умереть вместо нас. Да, лучше кто-нибудь другой, чем Маринус, я бы не хотел, чтобы там были мы. Но как же это нелепо. Череда нелепых случайностей спасла нас от гибели. Но почему? Почему вы не позволили мне сразу расправится с этими убийцами. Ах, как вы жестоки. но вы думали, что мы встречаемся с любовниками и даже на секунду не усомнились в этой лжи. А нам с Маринусом вы не поверили. Все наши слова были что о стенку горох.

Де По весь клокотал внутри и сейчас он снова был на грани, но об этом говорило лишь его шумное дыхание.

- Но ведь и в этой нелепой случайности есть плюсы. Не будь я таким ревнивцем, то ты мог бы умереть сегодня ночью. И твой брат тоже.

- Да, вы правы, мой король, - хриплым шёпотом ответил Де По.

- Я бы не хотел потерять тебя - откровенно сказал Генрих и коснулся волос Натаниэля. Из груди юноши вырвался мучительный вздох.

- Ах, малыш, скажи, ты любишь меня?

- Конечно, государь всем сердцем. Я отдам за вас свою жизнь.

- Я знаю, но не как король тебя спрашиваю.

- И тогда мой ответ останется прежним, я вас люблю.

Генриха очень взволновали слова Натаниэля, король хотел прижать к себе своего юного друга и поцеловать. Но тут с шумом дверь в королевскую опочивальню распахнулась, и, громко беседуя и хохоча, вошли Шико и Маринус.