- Да, так вот белку наизнанку вывернул и людям показывал, да! Все смеялись в зале истерика была, - демонстрируя свою ладонь, говорил Натаниэль.

- Да, - в тон брату одинаково с ним растягивая слова, отвечал Маринус, - однажды белки не было, он татарчонка наизнанку вывернул, вот так вот в зал показывал, в зале истерика была, - и тоже демонстрировал ладонь, изображающую вывернутого татарчонка.

Правда никто не понимал о чём они говорят, так как изъяснялись братья по-русски, но так заливисто смеялись, что могли нарушить этикет, к счастью, король находился в глубокой задумчивости и не заметил ничего.

Самый главный человек в этой комнате Шико I обойдя все кампании, решил присоединиться к миньонам, выкрикивая лягушке, в данный момент Келюсу, самые мерзкие оскорбления, которые можно было только выдумать, пинал его ногой под зад, но ухитрился при этом ни разу не попасться. Как только возникала такая опасность, то он спешил ретироваться и с умным видом выслушивать глупости, что несли Маринус и Натаниэль или перезаказывать певцу мелодии, чтобы разозлить кого-нибудь из братьев.

Возле кушетки братьев Бомонт лежал котенок пантеры. Он был увечный на задние лапки, они повредились при рождении и оттого котенок еле ходил.

-И откуда вы только взяли это чудище? - спросил Шико, посмотрев на пантеру.

-Это Идеал Эталон Апполон Джексон, его нам подарил герцог Анжу, - сообщил герцог Маринус Де Бурбон.

Шико презрительно хмыкнул.

- Идеал Эталон Аполлон Джексон, - нежно произнёс Натаниэль, ласково взглянув на котёнка.

Король возмущенно ахнул, на секунду оторвавшись от своего занятия.

-Подарил пантеру-калеку, как мило с его стороны.

Миньоны прыснули со смеху, и король едва заметно улыбнулся, поощряя их.

Натаниэль обиженно насупился.

-Этого котенка Монсеньору привезли мореплаватели из Африки, но его ножки были повреждены. Мы не хотели, чтоб его пустили на шкуру, поэтому Его Высочество был так любезен, что подарил Идеала Эталона Аполлона Джексона нам.

-Означает ли это то, что вы опять гостили у герцога Анжу? - холодным тоном спросил Генрих.

-Да, сир, это означает именно это, - не смутившись, ответил Маринус.

-Разве нельзя было подобрать подарок более изящный, чем искалеченная кошка? - с презрением протянул король, рассматривая маленького Идеала Эталона Аполлона Джексона словно гадкого червяка.

-Каков даритель, таков и подарок, - заметил Шико, - я был бы крайне удивлен, если бы Монсеньор подарил бы что-то, что ни вызывало жалости и вместе с тем отвращения у каждого приличного человека.

-Господин Шико! - воскликнул Маринус.

-К вашим услугам, боюсь, судари мои, вы придумали для этого котёнка имя, желая каждым из них компенсировать его уродства. И вы потерпели в этом фиаско, так как сколько не называй Идеала Эталона Аполлона Джексона так, всё равно он не станет красив как Аполлон, идеален как Венера Милосская и уж тем паче не будет эталоном кошачьей грации. Так же как и герцог Анжу, сколько бы не дарил подарков, сколько бы не назывался ангелом, останется злодеем и предателем. - Шико с готовностью обернулся к герцогу.

-Да, сударь, - с гневной миной заметил Натаниэль, - пусть этот котенок вызывает жалость. Но вместе с тем он вызывает в сердце добром и чувствительном любовь, милосердие и уважение к чужой жизни, разве это не благородные чувства? И только истинно благородное сердце, коим обладает Монсеньор, способно так тонко и чутко подметить, что будет сладко для моей души и души моего брата. Ибо этот подарок вызвал слезы умиления на наших глазах, и я благодарен герцогу Анжу за то, что он сохранил жизнь нашему Идеалу Эталону Аполлону Джексону и тем самым оставил нам на память прекрасное свидетельство своей благородной и нежной души.

-Клянусь задними лапами Идеала Эталона Аполлона Джексона, а его зад очень напоминает зад его бывшего хозяина, я сейчас разрыдаюсь! - и Шико извлек из рукава батистовый платок с вышитыми на нем инициалами Генриха Валуа и громко высморкался в него. Потом выбросил платок в угол комнаты, заявив, что не собирается носиться с соплями, как с чем-то драгоценным.

-Какое бесстыдство! - заметил Генрих, продолжив игру в бильбоке, - слушать все эти заявления о моем враге здесь и из ваших уст.

-Ах, государь, согласитесь, что мы ни слова не сказали о вашем враге здесь и сейчас, - с готовностью возразил Маринус.

Генрих слегка дернул бровью и предоставил Шико отдуваться за него.

Натаниэль, же обернувшись к музыкантам, приказал им играть мелодию, которую какое-то время сам напевал, но с которой они не были знакомы. Музыка и голос графа Де По вскоре заглушили причитания Шико об ущербном хозяине и его пантере.

Братья Бомонт с безмятежным видом кидали друг другу мяч, но вот мяч выскользнул из рук Маринуса или это Натаниэль слишком сильно подал и снаряд упал прямо в гущу беленьких щенков, что клубились словно огромный пушистый ковер под ногами Генриха. Щенки испуганно взвизгнули. Генрих яростно схватил мяч и собирался запустить им неведомо куда, но тут же появился Шико и мяч отобрал, приняв им лупить по миньонам.

-Господа! - возмутился король, - вы задели моих щенков! Как не стыдно быть такими неловкими!

-Ах, государь, - заметил Натаниэль, - все равно вы не любите этих крошек, используя их как лечебные тряпочки.

-Что за речи! Я немного привязан к этим комочкам, потому что они забавляют меня, в то время как моя голова занята дурными мыслями. В то время как вы, дорогой друг, любите своего котенка только потому, что он увечный. У вас сердце нежное и глупое как у женщины, ведь женщины чаще всего привязываются к созданиям обездоленным и обделенным всяким талантом. Такова женская натура.

Натаниэль фыркнул, Маринус отправился забирать свой мяч.

-Ты тысячу раз прав, Мой король, - вмешался Шико, подняв мяч как бы случайно над головой маленького Бурбона, так что тот никак не мог достать до него, - сердца братьев Бомонт похожи на их ручки. Беленькие, хрупкие, ничего не умеют держать, но при том очень нежные.

-Шико, отдайте мяч! - сказал Маринус.

- Пни его ногой, Маринус вот сюда прямо в голень, - посоветовал Натаниэль брату.

Шико возмущенно посмотрел на графа, но поднял мяч еще выше.

-Перестаньте, отдайте мне мяч, Шико! - заканючил Бурбон.

-Так возьмите! Разве я его держу? - Шико невзначай скользнул взглядом по герцогу и отскочил в сторонку, так как на него неслись Шомберг и Можирон, изображающие лягушек. Причем выкатившиеся на лоб глаза и свесившиеся на плечи языки придавали им значительное сходство с этими гадами.

Маринус, воспользовавшись этим, забрал мяч и ушел к своему брату с обиженным видом.

Шико с изяществом тетерева устроился на подлокотнике королевского сиденья. Генрих не отрывал затуманенного взгляд от своей игрушки, и шут очень похоже изобразил на лице слабоумную отрешенность, на манер короля следя глазами за скачущим шариком на нитке. Миньоны недовольно переглянулись, некоторые даже грозно сдвинули брови, а со стороны кушетки донеслось нечто похожее на смешок. Но король не видел передразниваний Шико, и поэтому не знал над чем смеются Де По и Бурбон.

Шико между тем приник лицом к уху короля, раскачиваясь в такт подпрыгивающему мячику.

-Что вы делаете, сударь? - с раздражением спросил король, обращаясь к Шико.

-Я, мой господин, проверяю как ваше ухо, пекусь о здоровье Вашего Величества, - елейным голосом пропел Шико.

Генрих снова не увидел задумавшего шутку лица Шико и со свойственным ему детским доверием принял слова шута всерьез.

-Ах, оставьте, сударь. Пусть этим займется мой лекарь в свой час, - пытаясь загладить раздражение в голосе, ответил король.

-Нет-нет, государь, лекарь не знает об одной важной особенности, свойственной Вашему Величеству, - отвечал Шико, состроив глумливую рожу, чего король опять не заметил.

Миньоны, скрестив руки, а кое-кто и ноги, следили за продолжением шутки.

Маринус и Натаниэль, как будто нарочно подражая королю, без остановки играли в мяч, на деле не упуская ни одного слова или жеста короля и шута.