– Хорошая девчонка, – повторил я. – А где же твои: «Богиня, роскошная, феноменальная, изумительная, невероятная, космическая, неземная»? – усмехнулся, отпив газировки.
Джастин закатил глаза, зная, что я прав. Он всегда именно так описывал девушек, и они падали к его ногам. Но Кайла быстро их своей худой ножкой на шпильке отталкивала. Она та ещё стерва, поверьте. Чтобы вы лучше понимали, Джастин из очень обеспеченной семьи. Очень в квадрате, а то и в кубе. На первом курсе он познакомился с Кайлой. Они переспали. Об этом прознали его родители и счастливо пожали руки с родителями Кайлы, которые тоже купались в бабках и пили из хрустальных бокалов, сидя на золотых унитазах. Так наш горе-романтик и попал. А всего лишь потрахался на вечеринке в честь посвящения в студенты.
Такой вот секс, опасный, мать его. Нужно иметь радар, как у меня. Чтоб так не влипнуть. Хотя, что с меня взять?! Тачку? Попробуй, отбери. Без рук останешься. А ничего у меня больше и нет.
– Воспитывать её должны были родители, а не ты. Да и поздновато для перевоспитания, не находишь? – заключил наш мудрый Диего.
Мне порой казалось, что у него в мозгу была вмонтирована природная мудрость. Иногда он выдавал очень дельные вещи.
– Что я могу сделать? – взвыл Джастин. – Я брыкался, отказывался от этого союза, но вы же знаете моих родителей! Хотя, нет. Я-то их редко вижу, вам-то откуда их знать, – заржал он.
– Надо было делать как я, – улыбнулся Диего. – Спать только с теми, кого сам выбираешь, а не с теми, кто вешается на тебя. Никогда не знаешь, что у них на уме. Так хоть меньше шансов попасть по-крупному.
Говорю же, мудрый «танцор».
– Давайте переведём тему, – вскинул руки в примирительном жесте Джастин.
– Ты сам её и поднял, – довольно парировал я, проверяя свечи.
– Когда у тебя следующая гонка? – перевёл тему Диего.
– На следующей неделе, но точную дату пока не знаю. Буду ездить с этим мажором на Camaro. Бамблби хренов, – прорычал в ответ.
– Он всё не унимается, да? – заржал Джастин. – Всё хочет померяться болтами?
– Да тут, как бы, и меряться не надо, – тихо засмеялся Диего. – Ясно же, что Трэвис своим его обмотает и заткнёт.
Мы заржали.
– Да, он не теряет надежды, как он говорит: «Показать на что способны американские тачки». Я знаю, на что они способны. Но точно не его. Но он свято верит, что мой Nissan GTR r35 испугается его впрыска, – пожал плечами, разглядывая свою чёрную красотку.
Я её купил на деньги, вырученные с продажи родительского дома. Они пролежали на банковском счёте до моего шестнадцатилетия. А потом я приобрел её, мою рабочую лошадку и долго ковырялся с ней, доводя до ума. С семнадцати лет я начал гонять и зарабатывать этим себе на жизнь. Вроде, справлялся неплохо. Во всяком случае, у дяди денег не брал уже очень давно.
– У вас какая-то неразрывная связь просто. Был бы он геем, подумал, что он запал на тебя, – подколол Джастин.
– Кто знает, может он и из этих рядов, – усмехнулся Диего.
– Нет, он сейчас обхаживает какую-то девчонку, насколько я слышал. Сам её не видел, но подружка Кайлы видела её на твоей прошлой гонке. Говорит, «Ничего такая, но слишком отрешённая». Как я понял, она не проявила никакого интереса к гонкам, просто стояла в стороне, словно ей всё это на хрен не сдалось, – выдал последние сплетни наш Бибер.
– Ну, с таким гонщиком я её отчасти понимаю. На что там смотреть? Хоть он и не гонял в тот раз, но, если она с ним и гонки ей не интересны, то мне с ней всё понятно. Очередная безмозглая курица клюнула на его понты, развесив свои уши и ждёт от него бриллиантов за минет, – заключил я, закрывая капот.
– Ну фиг знает. Я её не знаю. Поэтому выводы сделать не могу, – пожал плечами Бибер.
– Согласен. Пока человека не узнаешь, не стоит бросаться подобными заявлениями, – поддержал его Диего.
– А мне и не надо знать её. Я знаю его. Он тупой мажор, который думает, что всё в этой жизни можно купить. И тех баб, которых он приводил с собой объединяют две вещи – жадность и меркантильность. Ладно, хрен с ним и с ней. Завтра будем отдыхать, парни, – усмехнулся ч, закуривая сигарету.
– Когда ты уже бросишь эту дрянь? Почему у тебя самые долгие отношения с привычкой, которая тебя убивает? – улыбнулся Джастин, выходя следом за мной на улицу.
Затянувшись, ощутил, как горьковатый дым заполнил лёгкие и тепло разлилось по всему телу.
– Потому что живым отсюда ты не выберешься. Поэтому нет смысла беречь себя до пенсии, – криво улыбнулся, выпуская колечки изо рта.
– Какая мудрая мысль, – засмеялся Диего, выходя к нам. – Живым из жизни ты точно не выберешься. Но вот пожить подольше мог бы, если бы не тянул в рот эту гадость.
Покосился на него, прислонившись к ставням гаража.
– Выключите режим опекунов, оба, – ткнул в них по очереди тлеющей сигаретой. – Мне нравится курить. Меня это расслабляет. Мозги проясняются сразу. Я же никому не навязываю свою привычку. Никому насильно ничего в рот не запихиваю.
Они переглянулись и тяжело вздохнули. Да, я курил с шестнадцати. Знаю, что вредно. Знаю, что ничего хорошего эта привычка в себе не несла. Но в моей жизни хорошего и так было немного, поэтому какие-то сраные сигареты хуже не сделают.
Когда мне было шесть лет моих родителей зверски убили у нас дома. Была ночь, мы уже легли спать. Мы тогда жили в небольшом городе Шеридан, штат Арканзас. Мой отец, Бен, занимался перепродажей автомобилей. Мама, Джессика, работала официанткой. Я только пошёл в школу. Так вот, однажды ночью я проснулся от странного шума. Послышались какие-то шорохи, скрип, всхлипы. Я вышел из своей комнаты и пошёл в родительскую спальню. Там я обнаружил своих родителей, сидящих на полу боком ко мне и прижатыми спинами друг к другу. А над ними стояли два мужика с ножами. Мама, заметив меня, заорала, чтобы я бежал и позвал на помощь. Но я не успел и дёрнуться, как меня схватил один из этих ублюдков и, приставив нож к горлу, начал угрожать родителям, чтобы они заткнулись. Из того, что я помню, они пришли за деньгами, которые отец им задолжал и уже полгода не отдавал. Отец на это заявление пытался убедить их, что деньги будут в ближайшее время. Но этим ублюдкам было явно всё равно на его заверения.
Помню, как тот, что держал меня прохрипел мне на ухо: «Вот, что бывает, когда мужчина не держит своё слово». В следующее мгновение его напарник зарезал моего отца. Я не мог ни пошевелиться, ни отвернуться, ни вскрикнуть. Я словно прирос к полу и онемел. Но я помню крик мамы, когда она услышала папины хрипы. Тот ублюдок нанёс ему то ли пять, то ли шесть ударов ножом в живот. Затем они убили маму. Опять-таки на моих глазах. А потом и меня полоснули по животу, словно рыбу потрошили. Дальше я плохо помню, только вспышками. Помню тёплую кровь на руках, которая лилась потоком на пол. Помню, как полз по лестнице вниз к выходу из дома. Помню, как с трудом выбрался на улицу и упал во дворе. Как потом я узнал, меня случайно заметил сосед, который поздно возвращался с рабочей смены домой. Он позвонил 911 и меня каким-то чудом спасли. Хотя я потерял дохрена крови. Врачи сошлись во мнении, что я выжил, потому что у молодого организма были силы и резервы для борьбы и он смог справиться с этим. Организм может и смог, только вот мой мозг всё помнил. И не особо справлялся с задачей уберечь меня или спасти. Меня до сих пор мучали кошмары. Почти каждую ночь я просыпался в холодном поту, заново переживая тот ужас.
Как только меня выписали из больницы, то дядя, Харви, забрал меня к себе в Лос-Анджелес, где он уже много лет работал страховым агентом. Его жена, моя тётя, Миранда, постаралась стать мне матерью. Она обалденная женщина. Но не мама. Но я их очень люблю, правда.
В десять они отправили меня к психологу, заметив, что я плохо сплю. Честно? Стало немного легче, но не сильно. Зато из сеансов я запомнил, что через сны мы проживаем наши переживания. Логично, не правда ли? Это я и без них знал.
