— Думаю, что про вторую мировую уже все давно всё знают, — ответил Николай.

— Да я про третью.

— А, ты об этом…

— Но какое это имеет отношение к нынешним событиям? — журналист продолжал заваливать лоббиста вопросами.

— Нет, послушайте меня. Вы помните? Или мне стоит всех тут просвятить?

— Что именно Вы имеете в виду?

— То, что по тому договору целая страна лишилась права иметь регулярную армию, — по его голосу было слышно, что он доволен сложившейся ситуацией, — я думаю, они прекрасно знают о том, что требуют от проигравших сегодня.

— Как думаешь, если бы наших станций не было, дошло бы до этого? — спросила женщина, заметно погрустнев.

— Война всё равно бы началась.

В его взгляде она увидела снисхождение, будто он считал, что она не настолько компетентна в обсуждении внешней политики. Уже затаив в голове тихую обиду, она полезла в бардачок машины, откуда вытащила пачку тонких сигарет. Муж осуждающе глянул на неё, но тлеющий окурок в его руках лишал возможности предъявлять что-либо.

— Может, тебе не стоит возвращаться к этому?

Она посмотрела на него, но ничего не ответила. Язычок пламени поджёг белую бумагу, после чего зажигалка полетела на приборную панель.

— Может, уже хватит указывать, что мне нужно, а что нет?! — последняя струнка её нервов натянулась до предела, — ты всегда так делал, когда считал себя умнее меня.

— Думаешь, стоит сейчас говорить об этом? — он пытался успокоить её, не отводя взгляда от дороги.

— А когда? Ты всегда брал на себя слишком много.

— Послушай…

Он только повернулся к ней, чтобы успокоить, как резкий толчок в передний бампер прервал его на полуслове.

Это был такой же легковой автомобиль, но только ехал он по встречной полосе. Незадачливый водитель, вероятно, торопился по своим делам, отчего не успел вовремя вернуться на свою полосу, когда обгонял грузовик.

Задняя часть его автомобиля развернулась перпендикулярно машине супружеской пары. Грузовик, что ехал следом, успел нажать на тормоза, но избежать столкновения не удалось.

Супруг протирал лицо от крови. Густой поток, хлынувший изо лба, стекал по ресницам, слепляя их между собой. Как только он очистил глаза, то увидел свою жену.

Стеклянная крошка осыпалась на смятый капот. Тело женщины вылетело только наполовину. Её живот распороло стеклом, словно рядом лезвий. А лицо покрылось струйками крови от осколков на капоте.

Он хотел позвать её по имени, но воздух отказывался выходить из лёгких. Всё вокруг окутывалось тьмой. Когда кто-то из очевидцев открыл дверь машины, он окончательно потерял сознание.

Палящее солнце проступало даже через макушки лысых деревьев. Запах прелости смешивался с чем-то гнилым и создавал неприятные ощущения.

Мы шли через умирающий лес уже пару часов, отдаляясь от места нашего привала. Каждому уже надоели беседы друг с другом, отчего между нами нависла тишина. Впереди шёл Михаил, чьим шагам вторил Дмитрий. Следом шла Ольга с Шуриком. Ещё недавно они обсуждали движения космических тел, но заметив, что все остальные молчат, невольно поддались общему веянию. В самом конце шёл я, а в паре метров от меня Лена.

Уже какое-то время у меня в голове мелькали варианты того, как можно начать диалог, и я всё же решился:

— Что-то случилось?

Девушка сначала не поняла, что я обращаюсь к ней. Оторвав взгляд от земли перед ногами, та ответила:

— Нет

И снова взгляд в землю.

— Тогда что с твоим настроением?

— Всё нормально, что ты пристал ко мне?

Она была не похожа на себя. Что-то засело в её голове. Отчего мне было неспокойно.

— Слушай, я знаю, мы не очень ладим. Но это ведь не значит, что нам нельзя просто поговорить?

Тишина в ответ. Через пару метров мне в голову пришла идея о том, что может её обрадовать, хоть это и стоило мне некоторого риска:

— Хочешь, расскажу тебе секрет?

— Будто мне есть до него дело, — её отчуждённость оставалась непреклонной.

— Ну… На самом деле, я могу рассказать его только тебе.

В её глазах появился огонь. Но он не выдавал в ней заинтересованности.

— Ого. И с чего такая честь?

Ещё раз обдумав все возможные последствия, я продолжил:

— Это связано с Соней.

Её взгляд сразу показал недовольство:

— Вот давай только ты не будешь мне про неё говорить.

На на выпад даже сложно было найти ответ:

— Что-то произошло между вами?

— Нет, — немного погодя, она продолжила, но уже спокойнее, — между вами.

Такое откровение заставило опешить. Создалось впечатление, что она ревнует свою сестру ко мне.

— Я ведь ничего плохого ей не сделал.

— Ещё бы ты сделал.

Этот диалог зашёл совсем не туда, куда я планировал. Нужно было направить его в другое русло.

— Почему ты так меня не любишь?

Вместо ответа Лена нахмурила брови. Её губы сжались в полоску. Она готова была вот-вот что-то сказать, но не выдавила и звука.

Окончательно осознав, что пользы от молчания больше, чем от нашего диалога, я прекратил допытывать её.

Мы тем временем уже вышли на тропу, оставленную когда-то давно колёсами машин. Дорога уже давно заросла, но по параллельным рвам было гораздо удобнее идти.

Мы прошли ещё несколько шагов по этим колеям, прежде чем она вернулась к диалогу:

— Эта дурочка ведь верит тебе.

Её взгляд поник ещё сильнее, чем прежде.

— Ты о чём?

— Вот зачем ты поднимаешь эту тему? — негодовала она, — ясно же дала понять, что мне не нравится её выбор.

Дрожащий голос выдавал в ней волнение, отчего я решил сказать прямо:

— Но я ведь люблю твою сестру. Так зачем же нам с тобой конфликтовать?

Я очень хотел услышать ответ, но возглас Ольги упредил его:

— Это же она?

На горизонте в паре километрах отчётливо было видно станцию контроля климата. Большое здание, вокруг которого стояло много антенн, ограждённых металлической сеткой как между собой, так и по периметру.

— Она самая, — подтвердил Михаил.

Дмитрий скинул с плеч тяжёлый рюкзак.

— Предлагаю устроить привал.

— Да, давно пора, — запричитала Лена. Её поддержала Ольга с Сашей.

— Хорошо, — согласился лидер группы, — сорок минут на всё про всё. Устроим поздний завтрак и дадим ногам отдохнуть. Потом пойдём на станцию. Паша, — он посмотрел на меня, — надо будет связаться с базой и передать изменения в маршруте.

— Есть, — рука устало потянулась к козырьку.

Решив, что приказ может и подождать, сначала начал доставать из рюкзака провизию. Что что, а есть мне сейчас хотелось больше всего.

Лена ушла от меня к Ольге. Встретив её говорящий взгляд, я понял, что она могла бы мне сказать. Пожалуй, даже лучше, что мы избежали этого диалога.

Михаил делал записи в миниатюрную карту, что развернул на своих коленях. Он перекидывался с Дмитрием короткими словами, и тот отвечал в такой же краткой манере. Похоже, они пытались определить, где мы находимся.

А находились мы в густой чаще мёртвого леса. Если бы не отсутствие листвы на потемневших ветках, то едва ли мы смогли увидеть дальше десятка шагов. В нашем же случае обзор увеличивался почти до сотни метров. Не считая бывшей дороги, по которой мы шли, со всех сторон нас окружали стволы сгнивших деревьев.

Посчитав, что принимать пищу непосредственно на дороге не комильфо, Михаил приказал устроить пикник на обочине.

Место оказалось удачным. Два упавших дерева, что мы использовали как лавочки, уже давно высохли.

Поздний завтрак на голодный желудок оказался не таким радушным, как ужин накануне. Ели все в тишине, тратя силы только на набивку желудка.

Первым закончив со своей порцией, я убрал приборы и еду в термоотсек рюкзака. Дабы мне не отвлекать остальных членов отряда, отнёс переносную станцию обратно к дороге, чуть поодаль от привала.

На автомате собрав приспособления для радиостанции, начал вслушиваться в шипение наушников.