— Рад видеть тебя, сестрица! — восклицает он. — А меня обнять не желаешь?

Оливия фыркает и, отрываясь от Питера, подходит к брату, делая реверанс (как всегда великолепный), а после легонько чмокает его в щёку.

— Привет, братец, — говорит она, похлопав его по груди. А после возвращается в объятия Питера, который, кажется, чисто автоматически раскрывает объятия. Взгляд у него отстранённый, будто он находится совсем не здесь, не в этой комнате, не сжимает в объятиях принцессу.

Я пытаюсь вернуть себе спокойное дыхание, но, смотря на эту сцену, что-то совсем не получается. Злость, обида и разочарование просто сносят мой разум к чертям и, я уверена, если бы была оборотнем, перекинулась бы давно в волка и разодрала к чертям собачьим эту девчонку.

Меня затапливает такое дикое спокойствие и я в удивлении оборачиваюсь к Чарли, который неотрывно смотрит на меня. В его взгляде мольба. И я внимаю ей.

— Ой, а это кто? — спрашивает Оливия, смотря на Чарли во все глаза.

— Это… — начинает было Питер, когда я делаю несколько шагов к Чарли и, премило улыбаясь, подхожу к Чарли. Его рука тут же скользит к моей и я внезапно понимаю, что больше злится нет сил. Я могу злится на весь мир, но совершенно не могу на того, кто нужен больше всего в данный момент.

— Это Чарли, — перебиваю я Певенси. — Он со мной, — в моей улыбки нет и доли злости, что сочится во мне. Ничего такого, даже приторности или желании вызвать ревность. Спасибо волку.

Рука в руке — единственное, что держит на плаву, не даёт лужицей из боли и слёз расплыться по этому каменному полу.

— Я предлагаю послушаться Тристана и пойти отдохнуть, — говорит Чарли, сжимая мою ладонь в своей. Он, как никто другой, понимает, что мне срочно нужно отсюда убежать, иначе я просто не выдержу.

Все кивают и Чарли, только сильнее сжав мою ладонь, тянет меня на выход. Тяжёлые каменные двери, будто фанерные, раскрываются под толчком Чарли. Я последний раз оборачиваюсь в комнату, чтобы взглянуть на Питера.

Он смотрит на меня, не мигая. Я не знаю, о чём он думает, или, что хочет сделать.

Я слышу только свои мысли в голове. И все, до единой твердят мне об одном.

Сколько бы мы ни старались, как бы не желали быть вместе — ничто и никто никогда не позволит приблизится нам так близко, как бы мы того желаем.

Я всегда буду уходить с Чарли, а Питер оставаться с Оливией.

И рано или поздно мы устанем.

И больше не сделаем попытки.

Потому что будем знать, что изначально всё обречено.

Всегда будет провал.

Комментарий к Глава

XVIII

— «Немного о насущном» https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/564x/cd/3e/f5/cd3ef5b974c24cba9d4cb9cb772289b9.jpg

http://i89.beon.ru/24/89/1748924/35/66213835/10105_celebutopiamichelle_trachtenberggossip_girldesperately_seeking_serena07_122_133lo.jpeg

====== Глава XIX — «Кто ты, Драконий Всадник?» ======

Глава XIX — «Кто ты, Драконий Всадник?»

Мы выходим в тёмный, слегка освещаемый факелами, коридор. Чарли упорно двигается всё дальше и дальше в темноту, а мне полностью всё равно куда он меня ведёт. Перед глазами поцелуй Питера и Оливии. Перед глазами его руки, обнимающие её талию, её руки, прижимающие его ближе за шею. Меня мутит, по щекам текут слёзы — да вообще весь мир просто сходит с ума, кружась и вертясь, пытаясь уничтожить меня.

Спину обжигает боль при столкновении со стеной, и я распахиваю почему-то закрытые глаза. В темноте я ничего не вижу, поэтому тупо таращусь во все стороны до тех пор, пока не чувствую расположившиеся по обе стороны от моей головы руки. Я замираю, уставившись в темноту, прямо перед собой. Секунда — и глаза Чарли вспыхивают голубым, светясь и не отрываясь. Он смотрит пристально, ничего не говорит и не двигается. Так проходит около двух минут, а потом я ощущаю надёжные руки, обнимающие меня и так по-дружески прижимающие к крепкой груди. Из лёгких вырывается воздух с громким всхлипом, а после тело начинает сотрясать крупная дрожь.

— Тише, тише, — шепчет Чарли, прижимая меня к себе и поглаживая одной рукой меня по голове. Вцепившись руками в плечи волка, я прижимаюсь лицом к закрытой рубахой ключице и, закусив губу, вою не хуже оборотня, потому что изнутри всё жжёт, разрывает и сжимает, превращая меня в кучку оголённых нервов, к которым если прикоснёшься, из них потечёт кровь. Я всхлипываю, вою, тяжело дышу — ничего не помогает унять эту боль. — Тише, Ксю, я рядом, — это обращение вызывает ещё более сильную реакцию и я, сжав пальцы на плечах сильнее, чувствую, как начинаю сползать вниз. — Эй, нет, — меня подхватывают, прижимая к стене и не позволяя завалится на пол. Я буквально зависла в воздухе, удерживаемая лишь сильными руками Чарли. Никогда не чувствовала себя более раздавлено, чем сейчас.

Чарли продолжает обнимать, успокаивать, как ребёнка, но ничего не помогает. Я знаю — мне надо успокоится самой, но истерика не проходит, а лишь начинается с новой силой. Я мысленно благодарю оборотня за то, что он привёл нас в тёмный участок коридора, иначе бы нас давно заметили. Мысль об этом обжигает и я разом затыкаюсь. Нельзя чтобы на мои звуки сбежался народ. Нельзя!

— Ксения, дыши! — голос Чарли надломленный. Я непонимающе хмурюсь, прислушиваясь к звукам. И только тогда до меня доходит, что странные хрипы, которые я слышу — издаю я сама. — Дыши! — испуганно приказывает Чарли и я, распахнув рот, смотрю в горящие глаза, делая вдохи и выдохи. Раз-два, раз-два, раз-два. Боль не проходит, но немного утихает. Я в состоянии стоять и теперь в голове слегка проясняется. Приступ проходит.

— Спасибо, — надломленно произношу я, отрываясь от Чарли и вдыхая.

— Тебе легче?

Я неопределённо пожимаю плечами. Вопрос, который задал Чарли, довольно глуп и он это понимает. Кивнув, парень протягивает мне руку и я хватаюсь за неё, как за спасательный круг.

— Пошли, я отведу тебя в твою комнату, — местонахождение своей комнаты я не знаю, поэтому совсем не противлюсь, когда Чарли выводит меня из темноты и ведёт по уже более светлому коридору. Я вообще ни на что не обращаю внимания, чтобы вновь не впасть в истерику.

Голова пухнет от недавнего срыва. Из-за недостатка воздуха несколькими минутами ранее сейчас всё вокруг кружится, но терять сознание, я вроде как не собираюсь.

Чарли на секунду оборачивается ко мне и поворачивает в сторону лестницы. Шагая по ступенькам, я мечтаю только об одном — сне, в котором всё снова будет хорошо.

Чарли толкает дверь, впуская меня в мою комнату. Высвободив руку из его ладони, я вхожу внутрь, бегло оглядывая помещение. Сейчас мне всё равно. Я замечаю лишь широкую кровать, застеленную белыми шёлковыми простынями с жёлтыми шёлковыми наволочками и тем же белым одеялом.

Не обращая внимания на стоящего у дверей Чарли, я остервенело дёргаю шнурки на рубахе, пытаясь поскорее снять ненужный на данный момент корсет и дурацкую куртку. Дрожащие пальцы не слушаются, а всё тело охватывает ярость. Дёрнув шнурки в последний раз, я оглядываю помещение и, найдя то, что мне нужно, дёргаюсь в сторону, хватая небольшой нож, замахиваясь, чтобы разорвать чёртовы верёвки, когда нож отлетает в сторону, а руку обжигает боль. Я замираю, в шоке смотря на покрасневшую кожу. А после перевожу недовольный взгляд на Чарли, который стоит слишком близко ко мне и сжимает руки в кулаки.

— Только посмей, — рычит он, скалясь.

— Я собиралась разрезать шнурки, — ничего не понимая произношу я. — А ты что подумал? Я с жизнью собралась кончать?

Чарли смущается, ничего не говоря.

— Об этом не беспокойся, — я грустно усмехаюсь. — Его жизнь мне важна, даже тогда, когда ему от меня ничего не нужно.

Чарли поджимает губы, протягивая руки к рубахе. Его пальцы быстро справляются с шнуровкой. Смотря мне прямо в глаза, он скидывает с моих плеч рубаху и, хмыкнув, идёт за мою спину, начиная развязывать ленты корсета. Закончив с этим, он отходит и садится в кресло, откидывая голову на спинку и прикрыв веки.