Ксения внимательно смотрела на опущенные глаза Питера, ощущая внутри себя какое-то мерзкое шевеление, вызывающее в её душе сладкую негу. Чем это было? Она давным-давно ощущала похожие чувства, но они забылись. Хотелось отдёрнуть руку, чтобы изгнать из себя эти чувства, но они накатывали волнами. От них хотелось спрятаться, они её пугали. Будто бы они были возвращением к старому…

Когда Питер закончил, он медленно провёл кончиками пальцев по пальцам Ксении. Не спеша поднимать глаза, Певенси обхватил ладошку некогда любимой девушки и, зажмурившись, прислонил пальцы к губам.

Как он и ожидал, Ксения отдёрнула руку. В её глазах была жгучая ненависть. Уныло улыбнувшись, Питер покачал головой.

— Зачем ты порезала руку? — решил он отвести внимание от своего поступка.

— Посмотри на свою руку, идиот, — грубо ответила Всадница, воздвигая стены, отдаляясь.

Питер вытянул руку и удивлённо уставился на небольшой красный след на левой руке. Там не было раны, идентично повторяющейся у него от Ксении. Лишь небольшое покраснение, словно бы намёк на ослабленную связь.

— Почему? — поражённо спросил он.

— Конде пообещал защитить тебя от меня, — ответила Всадница равнодушно. — Знал бы ты сколько раз я пыталась покончить с собой, чтобы утянуть тебя на тот свет. Как видишь, ты ещё жив. Скажи спасибо моему братцу.

— Но… зачем? — потерянно спросил он.

— Я знала, что будучи бездушной, мне будет плевать на тебя. Я не могла допустить, чтобы ты пострадал из-за меня.

— Но то заклятие Шоты не снять…

— Он и не снимал, — пожала она плечами. — Конде дал мне его, — вытащив из-под рубашки кулон в форме капельки, Ксения покрутила его в пальцах, демонстрируя Питеру. — Эта штука давит нашу связь, отчего мы способны существовать раздельно. Благодаря ему, когда страдает кто-то из нас, за ним не следует другой. За время нашей разлуки я столько раз получала травмы, столько раз была на грани между жизнью и смертью, но ты не почувствовал ничего. Благодаря кулону, — вновь спрятав его обратно, Ксения холодно улыбнулась. — И пусть наши сердца бьются в унисон, я не чувствую связи с тобой.

Возможно, это были ужасные слова, что она говорила, но он знал, что это говорит вовсе не его Ксения, а кто-то другой, чужой и чуждый ему.

— Ясно, — в голосе Верховного короля слишком много горечи. Он старается держаться, но это невероятно тяжело. Вздохнув, Питер слегка прикрывает глаза, а после отворачивается. Сил смотреть на Всадницу просто нет. Как он может с нею пытаться спасти брата и целый мир, когда он не чувствует её, когда она для него – тёмный лес, непонятный механизм. Он сидит на пороховой бочке совершенно не в силах узнать когда же она рванёт.

— Ты знаешь где мы? — спрашивает он, решаясь перевести тему.

— Нет? — вопросительно отвечает она, принимая правила его “игры”.

— Тогда нам надо узнать? — усмехается он, крутя головой в разные стороны. — Мы должны продолжить Испытание. И дойти до конца. Найти моего брата и положить конец этой зиме.

— Я не знаю с чего начинать, — ответила она тихо. — Ты провалил своё Испытание, и, возможно, это стало концом. Возможно, мы даже застряли здесь. Навечно.

— Не говори ерунды, — отдёргивает он её. — Мы не застряли здесь. Для каждого из нас приходится Испытание. И пусть я провалил одно, я уверен, что следующее я способен выдержать.

— О, ты мне не доверяешь, — она усмехается. — Глупо было думать, что мы сможем. Ведь так?

— Возможно, — усмехнулся он в ответ. — Но что нам остаётся? Мы уже тут и прошли полпути.

— Я волнуюсь, что мы застряли здесь. Я боюсь остаться здесь, Питер, слышишь? И если всему виной ты…

— Что тогда?

— Да ничего, — она усмехается, садясь на землю и утыкаясь взглядом в тихую гладь воды. — Ничего…

Спустя какое-то время Питер садится рядом и молча смотрит на озеро. Он никогда не признается, но ему тоже страшно. Он не хочет оставаться здесь, не хочет терять свою семью, не хочет бросать свой мир, ставший ему родным. Питеру не хочется оставаться здесь с такой Ксенией.

— Как думаешь, сможем ли мы переплыть озеро? — вдруг раздаётся рядом. Ксения устало смотрит на воду, думая о том, что находится там, на той стороне.

— Вряд ли там есть другая сторона, — будто бы читая её мысли, отвечает Питер. — Лишь глухая, непроглядная тьма.

— Не попробуешь, не узнаешь, — говорит она, поднимаясь. — Я собираюсь сделать это. Попытаться спастись. Ты со мной?

Питер молча смотрит на неё, не зная, что и сказать.

— Брось, вокруг нет ничего. Мы погибнем здесь. Вокруг вода, а значит единственный выход – это переплыть чёртово озеро. Ты со мной? — он всё ещё колеблется, но следующая её фраза заставляет подскочить и устало кивнуть: — Подумай, Питер, вдруг это Испытание?

Встав, Питер проследовал за ней к кромке воды. Ксения остановилась у самой береговой линии, будто бы не решаясь сделать шаг. Она до сих пор помнила, как вода разъедала плечо Питера. А в данный момент её ладонь неприятно пульсировала из-за открытой раны.

— Нам надо, — уговаривала она себя, — надо сделать это…

К счастью Ксении делать ничего не пришлось. Уже когда она решилась, и сделала первый шаг, вода вспенилась и забурлила. Непривычный, забытый, ужас овладел её телом и она ринулась от воды, как ошпаренная. Питер в удивлении смотрел на воду, в то время как Ксения больно ударилась задницей о песок, чувствуя, как немеют конечности от страха, а сердце выпрыгивает из груди.

Тем временем вода вновь вернула свою привычную гладь, а над ней, будто бы зависнув, трепыхался маленький светлый огонёк. Не прошло и пары секунд, как он заговорил.

— Испытание пройдено, — слова огонька поразили обоих. Ксения даже вскочила.

— Какое Испытание?

— Его не нужно было убивать, — сказал огонёк и кинулся к воде, исчезая в ней подобно капле.

— Кого убивать? — Питер ничего не мог понять, зато до Ксении начинало доходить. Непроизвольно она обернулась в поисках туши медведя, которого завалила в порыве невероятной ярости. Но там ничего не было. Неужели это было Испытанием? Серьёзно? — Ты что-нибудь понимаешь?

Ксения отрицательно покачала головой, с лёгкостью соврав вновь. Ей не хотелось говорить, но Питер понимал, что Испытание было именно для неё. Он не понимал лишь одного – когда это случилось.

— Ксения… ты просила тебе доверять! Но ты врёшь мне, глядя прямо в глаза!

Питер давил на больное, и она не выдержала.

— Ты мог умереть, понятно? — зло рыкнула она. — Ты был в отключке, а он склонился к тебе и собирался сожрать, и я… — она замолчала, вдруг понимая, что не может адекватно передать информацию, а Питер продолжал давить.

— Кто склонился?

— Не знаю, может быть медведь, а может быть и не он. Не суть важна! Я не могла бросить тебя, ведь я же умру без тебя здесь. Я не нашла ничего лучше, чем бросится на него и…

— Но оружие же… — Питер в шоке прикоснулся к мечу, что был у него в ножнах. И как он не потерялся ещё, спустя столько приключений?

— Я не думала в это время чем, лишь о том, как его завалить и… — она никак не могла сказать это, не могла, потому что ей было страшно и стыдно одновременно.

— Скажи мне, как ты его убила? — Питер подошёл ближе. — Ксения, давай без тайн, прошу тебя.

— Я глотку ему вырвала, — сдалась она. Воспоминания накатили волной, и она поморщилась, — зубами.

Питер отшатнулся от неё. Она хмыкнула. Теперь в его глазах она стала чудовищем. Какой нормальный человек кинется на зверя с голыми руками, да ещё и завалит подобно дикому зверю?

— Но как? — это было единственным, что интересовало Певенси сейчас.

— Прыгнула на него сверху и вгрызлась в горло… Господи, Питер, ты действительно хочешь знать подробности? — вспылила она.

— Да! — захохотал он. — Великий Аслан, никогда в жизни не слышал, чтобы человек убил зверя зубами!

Закатив глаза, Ксения отвернулась от него. Ладно хоть не возненавидел.

Питер продолжал смеяться, когда земля задрожала. Это было похоже на несильное землятрясение, вот только вместо того, чтобы исчезать, суша появлялась. Озеро, окружавшее островок на котором они находились, вдруг стало осушаться, а небольшой участок суши появляться. В итоге таких преображений посреди озера была выстлана узкая дорога.