— Как бы то ни было, он единственный, с кем я могу чем-то поделиться. У меня от Конде секретов важных нет — он знает о каждом и сам. Киран, я просто не в состоянии кому-то не доверять, потому что, чёрт возьми, это до жути меня пугает. Я боюсь остаться одна. Я итак практически в одиночестве. Все, кому я могла доверить жизнь, те, ради кого сделала бы всё возможное, сейчас ужасно далеко и мы уже не в тех отношениях. У меня есть только Конде и одно я знаю точно — без доверия мы сделать ничего не сможем, — само собой, мысль о том, что Конде может оказаться не тем, кем представляется посещала меня, но я до последнего давила её внутри себя, прекрасно понимая, что если эта мыслишка окажется в голове, оттуда уже никогда не выберется и будет зудеть, зудеть и зудеть, пока окончательно не сведёт меня с ума. Я тряхнула головой. — Думаешь это возможно? Что Конде может предать?

— Да кто его знает, — Киран жмёт плечами. — Он всегда был замкнут. Даже отец, знающий его несколько десятков лет, не мог бы сказать, что внутри этого человека. Папа иногда даже говорил, что там одна лишь пустота, наполненная магией. Я же, пусть и знаю его практически тридцать лет, никогда так и не приблизился к его тайнам. Иной раз думаешь, что это вообще не возможно.

— Я вспомню, что ты говорил, если вдруг что-то произойдёт, — обещаю я, невольно оглянувшись. Мне казалось, будто бы рядом кто-то есть, тот, кто следит за мной, кто знает любую мою тайну. От таких мыслей меня передёрнуло. — Киран, кто здесь кроме тебя есть?

— Есть те, кто мне нужен. Здесь мистер Диппер. Он у меня что-то вроде дворецкого. Работал мальчишкой ещё при моём отце, а сейчас вот, у меня. Хороших старик, но иногда мне кажется, что он желает уйти. Впрочем, я и не держу. С некоторых пор мне и одному неплохо.

— Конде говорил, что раньше тут было более людно.

— Здесь была куча народу — от поварих до садовников — но потом они ушли. Точнее сбежали. Когда меня забрали в замок Лорда, — недовольно добавил Киран и фыркнул. — Только Диппер остался, потому что истинно предан, а не так, как другие. Преданность, она же поступками показывается, а вовсе не на словах.

Я прикусила внутреннюю сторону щеки от слов друга. Пусть Киран и говорил совершенно о другом, я переняла его мысли на свою ситуацию с Питером.

— Ну не будем о плохом, — я еле растянула губы в улыбке. Тупая ноющая боль внутри не давала покоя. Она зудела, как комариный укус. Что ж, оставалось лишь надеяться на то, что она пройдёт также скоро. — Поможешь мне с одним дельцем? Увы, без тебя не справлюсь.

— Конечно, — Киран кивает. — Что нужно?

— Напиши мне письмо.

— Хочешь сказать, что ты не умеешь писать? — в который раз поворачивается Киран ко мне, сжимая перо в двух пальцах. — Вот ни единого слова?

— Тебе так трудно поверить? — я заламываю бровь, сложив руки на груди. Вот уже пять минут Киран, узнав, что нужно сделать, сводит меня с ума от вопросов о том, как так получается, что я не могу писать.

— Да, чёрт тебя побери! — восклицает он. — Мне действительно трудно в это поверить! Не тогда, когда ты так великолепно говоришь на нарнийском!

— В моём мире этот язык — английский, — я вновь закатываю глаза, — впрочем, плевать. Если ты не хочешь, я могу попросить и Конде…

— Да ну тебя! — Киран сокрушённо качает головой и отворачивается обратно к листку. — Диктуй.

— Итак, — я соскочила с кресла и вздохнула, собираясь с мыслями. — Пиши: «Дорогая…» Ой, нет, стой! — резко вскричала я, испугав при этом Кирана. — Не пиши это. Глупо как-то получается. Так, так, так.

— Кому ты пишешь?

— Подруге. Но начинать явно стоит не с «дорогая».

— Используй имя. Оно обычно помогает, — сначала я ничего не заподозрила, но когда увидела довольную моську бывшего коня, до меня дошло, что он просто напросто издевается.

— Иди ты! — возмущённо говорю я, чувствуя, как на лице расползается улыбка. — Пиши давай, — я вновь принялась ходить из стороны в сторону. Дойдя до окна, я взглянула на дивный сад, а после направилась в другую сторону, к небольшому шкафу. — Итак, пиши: «Леа, привет».

— Написал. Что дальше?

— «Я понимаю, что с нашей последней встречи прошло не так много времени и что ты, возможно, до сих пор злишься на меня, но мне действительно очень нужна твоя помощь…»

— Готово! — наконец-то, спустя недолгое проверочное испытание, Киран протянул мне пергаментный лист бумаги с довольным лицом. — Ну как?

Взяв в руки письмо, я принялась вглядываться в слова, соединяя их в предложения:

Леа, привет!

Я понимаю, что с нашей последней встречи прошло не так много времени и что ты, возможно, до сих пор злишься на меня, но мне действительно очень нужна твоя помощь. Несмотря на короткий срок, случилось многое. У меня появился брат. Он Жрец. Благодаря ему я почти продвинулась в поисках решения проблемы с Вэнфролхом. Ты просила оповестить тебя, когда я сдвинусь с мёртвой точки. И вот этот день настал. Леа, пусть ты и зла на меня, но я не могу сунуться в это без кого-то, кто знает Вэна почти также долго, как и я. Леа, прошу тебя, давай отложим обиды и вновь вернёмся друг к другу? Станем командой?

Решение тебя отпустить было глупым и поспешным, сейчас я это понимаю. Прошу тебя, возвращайся!

Ответа на письмо можешь не присылать. Я пойму твоё решение, если ты не придёшь, а если решишь всё же вернуться и помочь мне вернуть моего оболтуса, то я буду ждать тебя через три дня (я точно не знаю, когда это письмо дойдёт до тебя и дойдёт ли вообще, поэтому специально увеличиваю сроки) ровно в полдень, у той самой пещеры, где находится проход. Прошу, Леа, приди. Я уверена, что без тебя просто не справлюсь.

С надеждой на то, что ты не бросишь меня и что мы до сих пор друзья, твоя Ксю.

— Неплохо, — я улыбнулась. — Огромное спасибо тебе, Киран!

— И я до сих пор не пойму, каким образом ты читаешь, но не можешь писать, — задумчиво произнёс он, расслаблено сидя на стуле. Он подпёр руку под подбородок и смотрел на меня исподлобья.

— Особенность Всадников, — говорю я, аккуратно скручивая письмо в трубочку. — Мы способны понимать и говорить на любых языках, существующих в мире, но при этом не можем писать, если «честным» путём не выучили язык, его нормы и правила. Неудобно, согласна, но до этого времени проблем с этим не возникало.

— Удивительно.

— Как можно доставить письмо? — спросила я, взяв со стола тоненькую ленточку и перевязав трубочку поперёк.

— У меня есть совы, но я советую тебе ястреба. Мой ястреб Грег доставит письмо быстро и в любую точку мира.

— Через барьер Старого и Нового мира пройдёт?

— Пройдёт, — он кивнул. — Давай мне письмо, я отправлю. Кому только?

— Леа. Леа Тьёрн.

— Будет сделано, — быстро поклонившись, Киран выскочил из комнаты. Вздохнув, я огляделась и решила уйти отсюда к себе. Спать хотелось неимоверно.

Ксения, я нашёл

Сна будто бы и не было. Я резко замерла.

Ты уверен?

Было очень страшно ждать ответа.

К сожалению, да

Где ты? Я подойду

В столовой

Я резко рванула в сторону нужного помещения с быстро колотившимся сердцем. Было страшно узнать, что же нашёл Конде. Я знала, что сделаю всё, лишь бы вновь обрести связь со своим драконом, держать его рядом и никогда не отпускать от себя.

Добраться до столовой оказалось довольно легко. Наверное благодаря Конде, который мысленно кидал мне картинки, где мне надо пройти.

Влетев в столовую, я увидела стоящего Конде. Он склонился над толстым фолиантом, раскрытым где-то посередине. Услышав меня, он поднял взгляд. Я задрожала от того, каким взглядом он одарил меня.

— Что ты нашёл? — задыхаясь, спросила я. — Конде, не молчи!

— Есть кое-что, способное отнять силу кулона и вернуть контроль над драконом. Этот способ применялся всего дважды и оба были неудачными.

— Почему? Что произошло?

— Всадник умирал, не сумев перевязать дракона с кулона на себя.