— Почему все стараются меня закормить?
— Потому что ты тощая, как скелет, нуна.
У него синяк на скуле, но долг уплачен, и всё теперь в порядке, ведь нуна рядом. Нуна с аппетитом вгрызается в пирожок, с удовольствием запивает его кофе и благодарно принимает винстон. Тэхён помнит те времена, когда она воротила нос от уличной еды, кофе пила только в маленьких фарфоровых чашечках, а к курению относилась почти так же, как и к пирожкам — с отвращением.
— Зачем ты меня искал?
— Попытаться тебя уговорить принять мое предложение и пожить, как часть моей семьи? — он предполагает, потому что действительно не знает, зачем. Просто нужно было. Просто без нуны плохо. Просто она нужна, и ей нужна поддержка.
Если он скажет это, рискует получить симметричный синяк на другой скуле.
— Знаешь ведь, что бесполезно, — не спрашивает, а утверждает. Тэхён согласно кивает.
— Ага.
— Я вернусь, — Тэ потрясенно оборачивается к ней, но девушка смотрит не на него, а просто в землю. Мимо проходит пожилая пара, с неодобрением косится на дымящуюся сигарету между хрупкими пальцами. — Просто не сейчас. Мне нужно время.
— То есть ты вернешься в колледж, — парень недоверчиво стучит пальцами по губам. Раньше нуна ударила бы его за это по запястью, сейчас смотрит пустым взглядом.
— Ага.
— И в группу.
— Ага.
— Когда?
А вот теперь она напрягается. Смотрит пустым взглядом, кусает себя за нижнюю губу.
— Через год. Полтора — максимум.
— Ты будешь со мной видеться? — этот вопрос трудный для обоих, но нуна честно задумывается над ним.
— Возможно… раз в две недели?
— И какао.
— Не обещаю, но посмотрим.
— Хорошо.
Она выбрасывает окурок в мусорку и вытягивает из пачки вторую. Прикуривает, затягивается, бросает пачку в карман.
— Ты так и не выбросила…
— Заткнись.
Зиппо занимает свое место в крохотном кармашке прямо напротив сердца.
Тэхён надеется, что нуна заметит деньги, свернутые в трубочку вместо трех сигарет, не сейчас.
А то еще отлупит чего доброго.
Донхи наконец встает со скамейки, неловко держит руки в карманах. Раньше она бы без сомнений обняла его на прощание, окутывая почти неощутимым ароматом лаванды и ванили, ткнулась мягкими губами в щеку и весело рассмеялась, видя румянец на щеках Тэ.
Сейчас она переминается с ноги на ногу и выдает непонятное:
— Ну, бывай, что ли.
И уходит.
Вместо смеха — боль и пустота. Вместо объятий — неловкий взмах рукой. Вместо лаванды — почти въевшийся под кожу аромат сигарет.
Они не виделись всего семь месяцев.
Тэхён даже не представляет, что случится за следующие полтора года.
========== Post Blue ==========
Bite the hand that feeds
Ударь кормящую тебя руку
Tap the vein that bleeds
Вынь затычку из кровоточащей вены
Down on my bended knees
Поставь меня на колени
I’d break the back of love for you
Ради тебя я бы сломала хребет любви
Placebo - Post Blue
— Какого нафиг хрена?!
— Нуна, конкретизируй.
Донхи бесится и курит вторую подряд, нервно щелкая зиппо. Маленькая дрянь на имя Тэхён даже не пытается скрыть самодовольство в голосе и просто корчит из себя идиота. Не знает он, чего она злится, ага, как же.
— В твоих же интересах сейчас подойти ко мне, и, обещаю, я всего лишь сломаю тебе один палец, — она говорит зло и быстро, так, как прежняя Донхи не сказала бы никогда в жизни. Ким удивленно вздыхает в трубку:
— Но за что?
— За унижение.
Мальчишка замирает, скорее всего, и даже не дышит. Девушка по привычке шарит в пачке, но ничего не находит и зло её сжимает.
— У тебя есть час, чтобы забрать деньги. Не успеешь — не увидишь меня больше никогда.
Кажется, Тэхён никогда еще так быстро не бегал.
***
— Добрый вечер, вообще-то, — Намджун непонимающе смотрит на Сон, которая даже не дает ему расписаться о получении, просто пихает в руки пирог и сразу же пытается уйти. Ключевое слово — пытается, потому что юрист не для того её почти неделю заманивал к себе, чтобы вот так вот просто упустить. — Ты чего такая бешеная, комбинезончик?
— А тебе, блин, какое дело? — огрызается, дергает рукой, но Намджун не для того столько времени в тренажерку ходит, чтобы отощавшему чудушку это так просто удалось. — Да бля, отпусти меня!
— Только после того, как ты мне всё расскажешь, — он просто затаскивает её в дом, снимает с ног обувь и ведет в ванную. — У тебя на сегодня больше заказов нет, смен на других работах — тоже, так что ты поступаешь полностью в мое распоряжение, — Донхи начинает яростно возражать, но Намджун просто перебивает поток отборной брани невероятно подлым методом — он ловко запихивает девушку под душ и включает холодную воду.
— Да ты совсем ебанулся! — Сон и так простуженно кашляет, и парень резко меняет температуру воды.
— Да уже давно, — легко отвечает, стаскивая с почему-то слишком перепуганной, кажется, почти не дышащей девушки шапку. — Я тебе тут оставлю полотенце, принесу одежду, а после мы поговорим. Как минимум о том, что нельзя материть людей, даже если очень хочется.
— Да пошел ты, — она зло фыркает и ерошит короткие волосы, которые и так с куцого хвостика всё время вылезали. Намджун выходит из ванной, и Донхи наконец облегченно вздыхает.
Хоть бы этот дурень белобрысый не понял, что она его испугалась чуть не до обморока.
Настраивает комфортную себе температуру, стаскивает с себя вещи — вот же придурок, у нее же теперь даже белье мокрое, ну блин, и наконец довольно опирается на стену, давая горячей воде распарить озябшее тело.
Горячую воду у нее отключили три месяца назад. Роскошные волосы до поясницы пришлось тогда же обкорнать.
И девушка не успевает заметить внимательный взгляд.
***
Кто-то режет руки в надежде, что это заметят и помогут, кто-то режет ноги с мыслью избавиться от боли, чтобы никто о ней не знал.
А кто-то режет под ребрами. И делает он это с желанием умереть.
Раньше Намджун готов был поклястся, что у Донхи есть шрамы. Просто, блин, это логично — у девушки не жизнь, а ад, и то, что она держится молодцом, несмотря на все невзгоды, только заставляет уважать её еще больше.
Но.
Сейчас Намджун хочет вырезать кусок своей памяти.
Шрамов много. Маленькие, может, даже не от особо глубоких ран, но их столько, что становится страшно, они покрывают почти всю кожу на боках и как минимум три пары настоящих ребер, парень не уверен, он же реально хотел только поставить одежду на стиральную машинку и уйти.
Шум воды в ванной затихает, и Ким пытается взять себя в руки.
Лишними эмоциями он ничего хорошего не сделает, а вот эту конкретную ситуацию оставит подумать на потом.
Радует, что новых ран хотя бы нет.
***
Донхи недоуменно смотрит на женскую одежду, даже на белье, однозначно новое, и пытается понять — это он над ней смеется? Но выбора нет, поэтому она одевается во вполне удобную толстовку и мягкие спортивные штаны. Белье оказывается абсолютно её размера, но девушка пытается не заострять на этом внимания, хотя полностью спокойный и одобрительный взгляд Намджуна почему-то её цепляет.
— Я так и думал, что ты с моей мамочкой примерно одинаковые. Ну, разве что у нее кроме скелета и кожи еще есть мышцы, — Донхи опять что-то бурчит на это, но парень даже не обращает внимания и просто кладет перед ней тарелку с горячим, только приготовленным супом. — Кстати, бельишко подошло?
— Угу, а что, тоже мамино? — Донхи понимает, что надо бы от еды отказаться, но, блин, этот суп так классно пахнет морепродуктами, а еще на плите что-то вкусно шипит в сковородке, а она нормально ела вообще не пойми когда.
— Нет, я просто подозревал, что тебя успокаивать надо будет, — от солонки он уворачивается, но вот ложка попадает прямо в центр лба. Пытается смотреть осуждающе, но всё же срывается на смешок. — Не играйся едой. И вообще, почему ты не ешь? Не любишь морепродукты?
