Насторожённость в её глазах стала явнее.

– Возможно, – прошептала Аида.

Кольца давно были у меня. Вот только вернуть свою ладошку это ей не помогло. Удерживал и то и другое.

– Неплохо ты всё продумала, – похвалил за хладнокровнее и сохранение самообладания. – Не учла лишь один маленький нюанс… – нарочно не стал договаривать.

Дал ей возможность осмыслить самой.

Ненадолго.

– Какой нюанс?

Свои согнутые пальцы, обхватывающие её, я всё же разогнул. Для того, чтобы перехватить другой рукой. И вернуть кольца туда, где им положено быть. Всегда.

– Такой, маленькая моя, смелая госпожа, – прокомментировал собственные действия. – Я не дам тебе развод. И не отпущу. Ты – моя. Сама дала своё согласие. И забрать его, передумать или ещё что-нибудь в этом роде – невозможно. Никто и ничто не изменит тот факт, что ты – моя жена. Даже ты сама, Аида.

Вот теперь в её глазах зажёгся огонёк упрямства.

– Не отпустишь? Серьёзно, Алихан? – бросила с вызовом. – И как ты себе это представляешь? Будешь насильно удерживать меня около себя? Запрёшь в своём доме? – оттолкнула, хотя и безуспешно. – Как, Алихан? Как ты заставишь меня? Сначала запрёшь в своём доме, потом в этой спальне, потом, если всё равно буду сопротивляться, привяжешь к кровати и заделаешь ребёнка, чтоб потом я была вынуждена остаться из-за малыша? И чем же тогда ты отличаешься от того же Амира? – толкнула заново.

А вот это – удар ниже пояса. Наверное, именно поэтому я и позволил ей оттолкнуть себя, сохранить подобие того, что у неё всё-таки есть возможность возвести дистанцию и сохранить личное пространство. Хотя, нет. Не поэтому. Всё – её слёзы. Крупными каплями скатились по щекам, несмотря на то, что взгляд до сих пор был переполнен решимости и непреклонности. Кажется, она и сама не заметила. С такой злостью отпихнула от себя. Затем и кольца попыталась снять. Волею судьбы, с первого раза не вышло. Как застряло. Со второго тоже не получилось, вызывая у меня новую усмешку. С привкусом горечи. Всё-таки дерьмовое это обстоятельство – когда вынужден причинять боль той, которую должен защищать от всего мира, в том числе от самого себя.

– Заставлять не стану. Принуждать – тем более. Я обещал тебе. И сдержу своё слово, – вынужденно признал свою временную капитуляцию.

Девушка злорадно хмыкнула. Кольца всё же сняла. На столике у кресла оставила. А потом, в несколько поспешных шагов, подхватила сумку и… да, ушла.

Обречённо вздохнул, глядя ей вслед.

– Альп, возьми с собой экипаж в сопровождение, отвези госпожу Шахмаз, куда она пожелает. Без присмотра не оставляй. Доложишь через час, – набрал старшему сегодняшней смены из числа охраны.

Тот заверил, что всё сделает в лучшем виде, после чего отключился.

Правильно ли я поступил?

Не уверен…

Как и в том, что раздобытая мной новая бутылка со спиртным, на этот раз куда крепче, не оказалась лишней.

Осушил сразу треть. Потом вспомнил о том, что в нашем доме есть и другая посуда. Налил себе ещё стакан.

И действительно пожалел.

А всё потому, что…

– Госпожа Шахмаз отказалась садиться в машину, – сообщил в скором времени Альп. – Пошла пешком. Пригрозила, что подаст на нас всех в суд, если не перестанем её преследовать. Сказала, чтоб оставили её в покое.

В груди моментально запекло. Словно разом весь кислород выкачали. Сдавило. Сожгло. Оставляя холодную ярость. То ли от негодования за такую беспечность с её стороны. То ли опять злился на себя, за то, что допустил. И сам ещё не понял.

Стакан в моей руке треснул и сломался.

Как бы то ни было…

Сама напросилась!

Аида

Ещё немного, и моя голова взорвётся. Слишком многое разрывало сознание. Вопросы. Злость. Сомнения. Не сосчитать, сколько всего пылало и взрывалось. Так сразу не разобраться, чего больше, что из всего этого – острее, больнее, било по нервам раскалённой плетью возмездия. Всё смешалось. Пополам с чувством вины и безысходности, сдобренных изрядной порцией обречённости. Да, Алихан спас меня от худшего, что со мной могло произойти. Я должна быть благодарна. Героев не судят. Я не должна упрекать его в чём бы то ни было. Но какой ценой? Можно ли быть настолько эгоисткой? Кажется, в итоге я сломала чужую жизнь.

Той, что рыдала, будучи в свадебном платье…

В лёгких пекло от недостатка кислорода. Сколько бы ни пыталась надышаться, никак не выходило. В итоге, оказавшись за пределами виллы, я банально упала на колени, а затем разрыдалась, как маленькая девчонка.

Собственно, это и была одна из причин, по которой я отказалась садиться в машину к тому охраннику, который предложил подвезти до ближайшего отеля.

Всё.

Сломалась…

Никаких сил не осталось.

Хуже всего то, что начинала жалеть…

После всего, что сделал для меня Алихан, имела ли я право расторгать нашу сделку? Лично мне он ничего плохого не сделал. Наоборот. За всё то время, что я провела с ним, лишь доказал, насколько он верен своему слову, и даже больше, нежели я могла рассчитывать. Если прибавить к этому то, от чего он отказался ради помощи мне, так и вовсе получалось, что я – дрянь неблагодарная. А ещё тревожил факт того, что слишком уж меня задело присутствие другой женщины.

Разве возможно такое?

Бред…

Непозволительный.

Давай, Аида, вспоминай, с кем ты связалась, откуда это всё вообще взялось и ради чего всё это!

Хватит хныкать и истерить.

Да, на ноги я всё же поднялась.

Утёрла слёзы. Втянула в себя побольше кислорода. Замерла, впитывая в себя это ощущение мнимой смелости и решительности. Расправила плечи. Подняла голову. Выдохнула. Пошла дальше.

Как бы то ни было, необходимо разобраться, во что я на этот раз вляпалась. Очевидно же, госпожа Шахмаз мне сегодняшний вечер не простит. Если уж Умут получил распоряжение свернуть все свадебные приготовления во избежание позора, а она решила иначе, значит у неё определённо имелось своё мнение на этот счёт.

Мнение, в котором такой, как я, нет места…

До города оставалось не так уж и далеко, усадьба стояла в отдалении от основной городской черты, но дойти пешком не составляло сложности. Вряд ли Амир аль-Алаби помчался за мной за границу, сломя голову, особенно после того, как узнал, что я замужем, а значит принудить меня всё равно не удастся, хоть что делай. Последнее, к слову, – весьма весомый довод к тому, чтобы не разводиться, быть замужем, пусть и формально, какие бы ни были отношения внутри моей новой семьи.

Последующий план действий был элементарным, далеко я не планировала. Сперва сниму приличный номер, раздобуду телефон, позвоню Ясмине, потом разберусь с тараканами в своей голове, уже после стану принимать какие-либо важные жизненные решения.

Так я думала…

До ближайшего перекрестка. Там, перегородив распутье белоснежным спорткаром, меня дожидался тот, у кого, по всей видимости, имелись совершенно иные планы на моё ближайшее будущее.

Алихан…

Он нарочито небрежно опирался бедром о край капота, сложив руки на груди, наблюдая за моим приближением. Галстук куда-то исчез. Как и пиджак. Рубашка расстёгнута на уровне двух верхних пуговичек. Видимость лениво-расслабленного состояния мужчины – иллюзия. В стальном взоре – металл, не просто морозный, как зима, в нём глубокий космический холод.

Словно я провинилась…

И буду расплачиваться.

Кто знает, чего мне стоило не сбиться с шага, не развернуться и не бежать без оглядки в обратном направлении, спрятавшись за юбкой той же Ирем-султан. Она хотя бы точно посодействовала бы с возможностью держаться от её сына как можно дальше.

– А как ты?.. – махнула рукой на дорогу позади себя.

Не проезжал ведь мимо. Точно бы заметила.

Да и что сказать ещё, понятия не имела.

Там, в его спальне – огромной, безликой и пустой, я сказала всё, на что хватило моей храбрости и фантазии.

– С другой стороны решил зайти, – отозвался Шахмаз.