К утру напротив кабинета собрался весь десятый курс ОРУ, который встретил одинаковыми располагающими улыбками обоих ректоров и ночного незнакомца.

— Некроманты? — удивленно переспросил последний. — Не знал, что у вас их готовят.

— Не у меня… — буркнул Уайтхед, синяки под глазами у него увеличились после бессонной ночи.

— Что происходит? — нахмурился Кольцов.

Однако, студенты ответить не успели. К ним, широко шагая двигалась пара эльфов – мужчина с длинными темными волосами и рыжеволосая женщина с кучей сережек-колечек в ушах и с большим количеством браслетов на запястьях. Одеты они были странно по какой-то нездешней моде. На мужчине был старомодный светлый костюм, да еще и мантия с сиреневым отливом, которая струилась за ним шлейфом. Женщина была в той же цветовой гамме — в длинном лиловом платье и светлой накидке, которая должна была защитить от холода.

А позади них плелся отчаянно покрасневший Дарриэль.

— Мистер Уайтхед, я хотел бы знать, как мой сын оказался на Камчатке? — не здороваясь, сразу приступил к делу эльф.

Уайтхед смерил его тяжелым взглядом, отчего эльф даже несколько стушевался, явно ожидая что хозяином положения будет он. Но ректор АООМУ за эту ночь вымотался так, что еще два незваных гостя переполнили чашу терпения.

— Напомните свое имя! — потребовал он.

Эльф на секунду словно задохнулся, кончики острых ушей затрепетали, ноздри тонкого носа раздулись, а на бледных щеках появились алые пятна.

— Аритлон, — процедил он. Его жена успокаивающе взяла его под руку.

— Почему вы не предупредили о своем приходе? — продолжил наступление Уайтхед.

— Нашего сына подвергли опасности! — не выдержала эльфийка, всплеснув руками, из-за чего браслеты зазвенели.

— Вы приехали просить, чтобы я исключил вашего сына на выпускном курсе за нарушение дисциплины? — Уайтхед изобразил настолько искреннюю заинтересованность, что даже студенты ОРУ, на глазах которых все это происходило, опешили.

Дарриэль, казалось, мечтал провалиться сквозь землю. Он старался не смотреть ни на преподавателей, ни на других студентов, ни на родителей. А хуже всего было то, что седой незнакомец с нескрываемым интересом наблюдал за происходящим.

Аритлон побледнел, а потом нахмурился.

— Разумеется нет! — произнес он.

— Вы знаете, я тоже так считаю, — кивнул Уайтхед. — Поступок, разумеется, глупый и безрассудный, но исключение из университета – излишне суровое наказание на мой взгляд. Благодарю вас за то, что вы лично пришли проконтролировать поведение вашего сына, но в следующий раз я попрошу вас предупреждать о визитах заранее. Увы, больше времени уделить вам не могу. Всего доброго! — он пошел прочь, давая понять, что разговор окончен.

Опешившие эльфы стояли, как громом пораженные и беспомощно оглядывались на остальных.

— Так что вы здесь делаете? — Кольцов повернулся к своим студентам.

— Ждем новостей, — ответил Гальдж.

— Новостей… — повторил Кольцов. — Идем, — приказал он, следуя за Уайтхедом. — Все! — поторопил он, когда студенты остались на месте. — Будут вам новости, — проворчал он.

Уайтхед собрал всех студентов и преподавателей в большом зале. Десятый курс ОРУ постарались занять места максимально близко, чтобы слышать каждое слово. Преподаватели ОРУ тоже были рядом. Постепенно зал наполнили и другие студенты, которые с непониманием смотрели на ректора, и с некоторой опаской на Кольцова и седого незнакомца.

Уайтхед первым вышел к трибуне, жестом призывая соблюдать тишину. Начал говорить он только после того, как все замолкли.

— Большинство из вас знает о ситуации на Буяне и Камчатке, — произнес он. — Возможно, она даже более серьезная, чем мы предполагали. В связи с этим я требую от студентов соблюдать все правила поведения в стенах АООМУ. За попытку отправиться на Буян с этого момента я буду исключать каждого виновного, в случае если он, конечно, останется жив.

Студенты зашептались. Уайтхед выдержал паузу, прежде чем продолжить.

— Должен вам представить, — он посмотрел на седого мужчину. — Это Тома Данешти. Лич.

Шепот в зале стал громче. Особенный интерес незнакомец вызвал у студентов ОРУ, которые начали активно переговариваться, пока Селиверстов на них не шикнул.

— Я уверен, что на образовательном процессе сложившаяся ситуация не скажется, — заметил Уайтхед. — Это самое главное, что я хотел вам сказать.

Студенты начали расходиться, и, пользуясь суматохой, десятый курс ОРУ быстро двинулся Кольцову.

— Андрей Савельевич! — роль парламентера взяла на себя Кира. — Вы ведь будете держать нас в курсе?

Кольцов фыркнул, качая головой. А Тома, стоящий рядом, усмехнулся.

— Некроманты, — в голосе у него послышались нотки сочувствия и некоторой гордости. — Так много и в одном месте, — он смерил студентов взглядом. — А кто из вас сегодня спиритические сеансы устраивал?

— Они в медпункте сейчас, — ответила Аня. — А что? Заинтересовались?

Тома кивнул, в глазах у него появились лукавые искорки.

— А что с Буяном, Андрей Савельевич? — Даша в упор посмотрела на ректора. — Только не говорите, что ради нашего блага, — она патетично прижала руку к груди, — вы нам ничего не расскажете.

— Вот именно! — поддакнула Аня. — Не все же нам спиритические сеансы проводить! Некромантов не напасешься!

— Я хочу с ним поговорить, — сказал Кольцов. — И вообще я хочу попробовать решить все мирно.

Последние слова прозвучали не слишком уверенно, отчасти потому, что Тома засмеялся каркающим смехом, еще не дослушав.

— Если вы, Андрей, все-таки пойдете на эту глупость, то я составлю вам компанию, — тут же сказал он. — Давно я не видел своего приятеля.

Почти все бросили на него вопросительный взгляд, но лич только улыбнулся. Кольцов вздохнул.

— Хорошо.

— И не сбрасывайте со счетов меня! — тут же заметил Селиверстов. — Я все-таки некромант. Опытный некромант! — тут же поправился преподаватель, заметив взгляды студентов. — Вас я на Буян не пущу.

— А если будет битва, тоже не пустите? — Кира накрутила прядь волос на палец.

— Долгова!

Кира закатила глаза.

— А что делать, если договориться не удастся? — спросил Хоггс, оказалось, что преподаватели АООМУ тоже сгрудились вокруг толпы.

— Любое противостояние будет на Буяне, — тут же ответил Кольцов. — Мы постараемся, чтобы АООМУ это не затронуло.

Уайтхед покачал головой, слушая это «постараемся».

— Андрей, — он исподлобья посмотрел на коллегу. — Я клялся защищать АООМУ. Подожди! — заметив, что Кольцов хочет что-то сказать, прервал его ректор. — И я буду защищать АООМУ. Если сюда снова придет лич, то я сделаю все, чтобы университет выстоял. Но. Ты можешь сколько угодно мне рассказывать о значимости Буяна. Ты можешь, сколько угодно говорить мне, что это наша общая проблема. Я это понимаю. Но рисковать жизнью своих людей я не буду. Моя совесть мне не позволит.

— А моя позволит! — выкрикнула О’Салливан откуда-то сзади и сквозь коллег пробралась вперед. — Если потребуется защищать Буян, я буду. Считайте, что я доброволец! Вам нужны некроманты!

У Уайтхеда было слишком хорошее зрение, чтобы заметить ее осторожный взгляд, брошенный на Селиверстова.

— Артур, мы не допустим серьезного противостояния…

Его слова потонули в смехе лича.

— Допустите! — уверенно ответил Тома. — Допустите вы серьезное противостояние, Андрей. Хватит тешить себя надеждами. Поговорите с Рикертом, если хотите. Возможно, он вам что-нибудь расскажет интересное о некромантии. Но если вы захотите вернуть Буян, вам придется доказать, что вы его достойны.

— Мы не можем требовать, чтобы АООМУ выступало в защиту Буяна…

— Не требуйте! — усмехнулся Тома. — Один доброволец уже есть, — О’Салливан покраснела на этих словах. — Ну не будьте идиотами, пожалуйста, — он капризно поджал губы. — Андрей, когда я с вами разговаривал, вы казались мне рассудительнее.

Рихтер тряхнула рыжими волосами и скрестила руки на груди.