Заметив, что неосознанно крутит в руках стеклянный шар, Грэйс бережно положила его на соседнее сидение и продолжила:

– Но ведь путешественник не мог долго оставаться на одном месте. Да и дома осталось важное дело. И он ушёл. Сердце его было разбито, чувства к той единственной, которую любил больше всего на свете, не утихали, сколько бы лет ни прошло. Он мечтал вернуться, но не мог, потому что… Потому что не мог.

Грэйс замолчала. На этом месте профессор Маршалл всегда прерывал рассказ, после чего раздавал им мороженое и отправлял гулять. Он крепко обнимал маленькую Грэйс и строго наказывал Джеку с Тони присматривать за ней.

В детстве эта история, украшенная подробностями и пропитанная волшебством, конечно, производила сильное впечатление. Сейчас её короткий пересказ прозвучал слишком сказочно и приторно, но всё же погрузил слушателей в оцепенение. Никто не двигался и не задавал уточняющих вопросов. Тогда, очень давно, Тони каждый раз спрашивал, что случилось дальше, вернулся ли смелый путешественник в удивительную страну. Мистер Маршалл улыбался и предлагал ему самому придумать продолжение.

Что ж, теперь не осталось простора для фантазий, а ответ на вопрос принёс разочарование, как будто кто-то подлый украл счастливый конец.

Грэйс резко встала и протараторила:

– Простите, я пойду. Мне надо сделать… Мне надо идти.

Она на удивление быстро преодолела расстояние до выхода из зрительного зала и вбежала вверх по ступенькам. Внимательный наблюдатель мог отметить, что перед самой дверью Грэйс засомневалась, что плечи её чуть напряглись и повернулись градусов на десять. Невнимательные запомнили только оглушительный стук захлопнувшейся двери.

– А мне всегда казалось, что они чем-то похожи, – задумчиво произнёс Тони, указав на Самиру.

– Ты находишь? – удивился Джек.

Тони уверенно кивнул.

– Разумеется. У них одинаковые глаза – цвет и разрез. А ещё форма подбородка.

– У Грэйс какая-то особенная форма подбородка?

– Да, немного заострённая.

Тони дотронулся указательным пальцем до кончика собственного. Он боязливо зыркнул на Самиру и отвернулся к роялю, где стал открывать и закрывать крышку. А чем ещё занять себя в столь неловкий момент?

– Надо же, – тихо поведал он клавишам, – почему-то мне ни разу не пришло в голову рассказать свою историю мистеру Маршаллу – отцу моей лучшей подруги, единственному человеку, который мог мне поверить. Под видом выдуманных рассказов он умудрился ответить почти на все мои вопросы, а я оказался не способен сопоставить очевидное.

– Она не обрадовалась, – перебила Самира. Голос её звучал ровно, но руки в остатках мыльной пены были сжаты в кулаки.

– Она обрадовалась, дай ей немного времени, – ответил Джек. Он хотел рассказать, как Грэйс обычно борется со стрессом, но почувствовал, что в кармане вибрирует мобильный телефон. Из трубки раздался сонный голос мистера Маршалла.

– Добрый вечер, Джек. То есть, доброй ночи. Здравствуй. Я не разбудил тебя?

– Мистер Маршалл! – громко и неправдоподобно радостно воскликнул Джек, не без удовольствия отметив, как дёрнулась Самира.

– Мне сейчас позвонила Грэйс и… Так, а почему Грэйс мне звонила? Она не дома? – в трубке послышалось неясное шуршание и скрип кровати.

– Всё в порядке, она со мной, – поспешил успокоить Джек.

– Да? Ну, хорошо. В общем, Грэйс попросила меня пригласить вас завтра на ужин. Джек, у вас там всё нормально? Знаешь, Грэйс немного странно ведёт себя в последние дни. Не то чтобы она в другие дни вела себя иначе…

Джек глубоко вздохнул и мысленно посчитал до десяти.

– Завтра на ужин? Прекрасная идея. Мы придём – нас будет трое.

– Хорошо, – в трубке вновь послышался скрип кровати – на этот раз от обратно укладывающегося в неё тела. – До завтра. Вас будет трое? Слушай, у Грэйс ведь появился какой-то мальчик! Она хочет пригласить его познакомиться?

– Мм…

– Это так волнительно!

– Не то слово.

– Может быть, мне стоит подстричься?

– Думаю, это не обязательно. Лучше приготовьте ваш фирменный рулет с мясом и грибами.

Джек спрятал телефон и выжидающе уставился на Самиру, но та не спешила порадовать его бурным протестом.

– Вот и славно, – резюмировал он затянувшееся молчание, – а теперь нам всем нужно наконец отдохнуть – скоро наступит очередной трудный день.

Ему пришлось приложить некоторые усилия, чтобы подняться с пола.

– Джек, – заискивающе протянул Тони, – а дай мне ключ от библиотеки.

– Что, сейчас?

– Да.

– Зачем?

– Мне нужно проверить кое-что.

На споры не осталось сил, и Джек вложил связку ключей в протянутую руку.

– Не забудь заполнить карточку, если возьмёшь что-нибудь с собой, – напомнил он, – смотри, если я не досчитаюсь хоть одного экземпляра…

Тони радостно улыбнулся и хлопнул Джека по спине.

– Придёшь ко мне завтра утром пораньше? – спросил он у Самиры на одном дыхании и после утвердительного кивка помчался за кулисы, живо преодолевая препятствия нелепыми прыжками.

Джек достал из помятой пачки сначала одну, а затем ещё одну сигарету и переложил их в верхний карман рубашки, чтобы на улице закурить незамедлительно. Эту нехитрую операцию он проделал, не сводя глаз с Самиры.

– Ты что-то хочешь сказать мне? – спросила она.

– Хочу, – ответил Джек.

– Не сдерживай себя.

Самира так и осталась стоять посреди сцены, освещаемая лишь мягким светом одного прожектора. Теплые блики подсвечивали золотистые волосы и добавили мягкости чертам её красивого лица. Чёрт.

Джек подошёл к девушке и мягко сжал её плечи.

– Я понимаю, что ты в обиде на отца и не хочешь с ним встречаться. Хотя, если честно, это один из лучших людей, которых мне посчастливилось знать. Мне кажется, Сэми, что у тебя взбалмошный характер – боюсь, я всегда буду ждать с твоей стороны какую-нибудь пакость. Но если сейчас ты передумаешь и снова исчезнешь, если обидишь Тони – знай, что я достану тебя, – Джек изобразил злобную гримасу, – я найду тебя в любом мире и в любой реальности. Я найду тебя и убью.

Самира улыбнулась, искренне обрадовавшись этому обещанию.

– Ты уверен, что хотел именно это сказать? – спросила она.

– Нет, – Джек отпустил её, растеряв всю браваду. – Я хотел сказать… попросить… пожалуйста, не подведи его.

Последние десять лет его жизни можно было представить в виде графика активности спящего вулкана, на котором длинная прямая линия с еле уловимыми колебаниями вдруг устремляется вверх. Сегодня вулкан почти достиг пика своей карьеры: ещё не начал извергать огненную лаву, зато давал о себе знать лёгким потряхиванием земли под ногами.

– Ты веришь в судьбу, Джек? – спросила Самира. Рассматривая его, она немного склонила голову набок.

– Нет.

Грэйс тоже всегда так делала: наклоняла голову, когда ей было особенно интересно за чем-нибудь наблюдать.

– А во что ты веришь?

И глаза у неё такие же – чуть раскосые, обрамлённые длинными прямыми ресницами. В живописи их светло-голубой оттенок можно передать с помощью пигмента церулеум.

– Я ни во что не верю, – сказал Джек, – ни в судьбу, ни в справедливость, ни в воздаяние за хорошие поступки.

Удовлетворённая ответом, Самира кивнула.

– Пройдёт некоторое время, и ты изменишь своё мнение.

Когда на следующий день Джек явился к Тони в общежитие, он обнаружил друга в окружении сумок и разбросанных по всем горизонтальным поверхностям вещей. Самира, как и обещала, тоже была здесь: она сидела на широком подоконнике и читала учебник по термодинамике.

– Меня это даже не удивляет, – пробормотал Джек себе под нос. Он сразу отметил, что Тони не сменил вчерашнюю одежду, не причесался и, очевидно, не ложился спать. Тем не менее щёки его раскраснелись, а глаза нездорово блестели за мутными и пыльными стёклами очков. Возможно, к этому имели отношение три пустых стаканчика из-под кофе, которые Джек заметил возле ноутбука.