— Мы встречались всего один раз.

Он смеется.

— Скажем так, у меня более сильный моральный компас, чем у большинства моих друзей. Я лучше провожу тебя домой, чем оставлю на съедение волкам, на съедение качко-засранцам.

— Качко-засранцам? Это что-то новенькое.

— Нравится? Я придумал.

Мне нравится.

— Дружишь с кем-нибудь из них?

— Большинство моих друзей спортсмены, так что да, я окружен засранцами и спортсменами.

— О боже.

— Последние два года я жил с двумя парнями из команды по борьбе. Большую часть времени это было испытанием на терпение.

— Куда они делись?

— Выпустились.

— Какой у тебя год?

— Формально я должен был сдать экзамены в прошлом году, но слишком поздно выбрал специальность, а до окончания мне нужно пройти еще несколько курсов. И один факультатив.

Факультатив? Этот парень настоящий?

— Э-э, так ты берешь этот дополнительный факультатив для?..

— Получения дополнительной информации. — Он небрежно потягивает кофе, а я растерянно смотрю на него.

— Другими словами это…

— Весело?

О господи. Я никогда специально не ходила на занятия ради забавы — даже в бадминтон. Ладно, один раз я приняла это за урок физкультуры и была в восторге, но на самом деле, это стоит целое состояние, просто валять дурака в течение всего семестра.

Урок усвоен.

— Какой класс?

— Естествознание. Это не обязательно, но думаю, что это будет полезно.

— Уверена, что так и будет.

— Никогда не можешь знать достаточно, э-э... — Его предложение неловко затихает, пропуская важную часть.

И тут я понимаю, что так и не представилась.

— Боже мой, Эллиот, я не сказала тебе своего имени! Я хуже всех! — Смущенно протягиваю руку. — Меня зовут Анабелль.

— Анабелль, — тихо повторяет он.

Эллиот откидывается на спинку стула, наблюдая за мной, потом раскрывает руки и медленно скользит ладонью по моей ладони, пожимая ее, прежде чем отпустить.

Нет. Совсем не неловко.

— Анабелль. Мне было интересно, как тебя зовут. — Когда его улыбка исчезает за кружкой, я опускаю голову и смотрю на свои колени, теребя ткань джинсов, сдерживая собственную глупую улыбку.

Молчаливый, ленивый взгляд Эллиота делает странные вещи с моими уже дрожащими внутренностями — плюс, он один из хороших парней, что делает его еще более привлекательным, если это вообще возможно.

В отличие от этих засранцев Эрика Джонсона и Рекса Гандерсона, которых я больше не хочу видеть.

— В детстве я ненавидела свое имя. Всегда было трудно его писать, никто не понимал как правильно.

Одно «н», а не два.

Эллиот усмехается.

— Неужели? Я думаю, оно милое. Кто-нибудь называл тебя Энни? Или Ана?

— Мой отец иногда. Ана-Банана. Джель-Белль.

— Ха.

— Да уж.

В комнате воцаряется неловкая тишина, пока мы оба ломаем голову, что бы такое сказать.

— О, пока я не забыл, вот. — Эллиот достает из кармана смартфон, подозрительно похожий на мой, и посылает его скользить по кухонному столу в мою сторону. — Обронила в моей машине вчера вечером. Я забрал его, пока ты была в ванной. Он пищит, как сумасшедший.

Заправив непослушную прядь волос за ухо, я беру телефон со стола. Проведя большим пальцем по экрану, чтобы разблокировать его, съеживаюсь, когда вижу, что отец написал мне восемь раз за последние двадцать минут.

Отлично. Он явно думает, что я мертва.

Папа: Где тебя черти носят?

Папа: Ты вернулась домой вчера ночью?

Папа: Анабелль, ответь мне, черт возьми.

Папа: Тебе лучше быть мертвой где-нибудь в канаве.

Папа: Анабелль Джульет Доннелли.

Папа: Юная леди, ответь на свой телефон. Линда уже всерьез волнуется.

Папа: Анабелль, если ты не ответишь мне в течение десяти минут, да поможет мне бог, я вызову полицию кампуса и патруль штата.

Папа: Пять минут.

Я торопливо набираю ответ: «Прости, пап, только что проснулась. Я ночевала в доме подруги. Слишком много алкоголя, чтобы добраться домой».

Он тут же отвечает.

Папа: Какая подруга?

Я: Папочка, разве это важно?

Папа: Папочка? Теперь я знаю, что ты что-то задумала. Ты пытаешься манипулировать мной сладкими речами? Я чую дерьмо. С кем ты была прошлой ночью? Это был парень?

Папа: У вас с мамой когда-нибудь был разговор о сексе? Знаешь, что сифилис — болезнь номер один в университетских городках? Это не шутки, и если будешь глупить, то получишь его.

Боже мой.

Мой телефон снова звонит.

Папа: Эти парни в колледже хотят только одного, Анабелль Джульет.

Ладно, теперь он слишком много говорит с упоминанием моего второго имени. Мне скоро двадцать два. Поговорим о деспотичных родителях.

Еще одна причина, по которой мне нужно переехать в свой дом.

Я: Прости, пап, но я не хотела будить тебя прошлой ночью. Было поздно, и я была не в состоянии даже вызвать такси.

Папа: Ты хочешь сказать, что была так пьяна, что даже не смогла написать отцу? Какого черта с тобой случилось? Ты потеряла весь свой здравый смысл?

Я делаю глубокий вдох и молюсь о терпении.

Я: Папа. Я осталась с подругой. Это было лучшее решение прошлой ночью.

Папа: Ты должна была позвонить мне, чтобы я забрал тебя.

Я почти печатаю, что «Достаточно плохо, что я живу с родителями», но удаляю его, вместо этого посылая ему краткое:

Я: «Я ценю это, пап, но если собираюсь завести друзей и вписаться здесь, то не могу звонить тебе, чтобы выручить меня. Я уже не ребенок».

Проходит несколько секунд, прежде чем он отвечает.

Папа: Справедливо.

Папа: Когда будешь дома? Линда готовит картофельный салат на обед, а мне нужно быть в спортзале на две тренировки.

Я вздыхаю. Он никогда этого не поймет.

Я: Скажи Линде, чтобы не ждала, не знаю, когда буду дома. Я, наверное, останусь в городе на обед, выпить кофе. Вернусь через несколько часов, определенно к ужину.

Эллиот наблюдает за мной, но делает вид, что не смотрит, его взгляд блуждает по моему лицу, интересуясь выражением моего лица, пока лихорадочно отвечаю на сообщения отца.

Наконец, я кладу телефон на стол лицом вниз.

Вздыхаю.

— Мне действительно пора.

— Тебя подвезти?

— Нет, я возьму такси.

— Анабелль, это пустяки.

Я протягиваю руку и накрываю его ладонь своей. Отдергиваю руку, когда его кожа обжигает.

— Знаю, но ты и так уже сделал достаточно. — Я умру от стыда, если он окажет мне еще одну услугу. — Я ценю, что ты помог мне и пришел на помощь. Наверное, я никогда этого не забуду.

— Не беспокойся об этом, — возражает он.

Я встаю.

— Хорошо, ну... спасибо. — Беру свой телефон, прокручивая несколько приложений, которые я загрузила для транспортировки, выбираю одно и загружаю для поездки. — Машина меньше, чем в двух минутах езды. Сегодня не плохой день, так что я подожду снаружи, если не возражаешь.

Парень кивает, когда я смущенно приглаживаю рукой свои вьющиеся волосы.

— Пока Эллиот. — Машу ему рукой, несмотря на то, что еще не покинула его кухню. — Увидимся.