Она фыркает:

— Как будто меня там когда-то ждут. Но уговорила, остаюсь и отмокаю дальше.

Ещё через полчаса мы сидим на подоконнике, перекрестив ноги, — там тесно, но солнечно. День в самом разгаре, и за окном шумит листва. Губы у Элен снова живого оттенка, она расслабленная, а кудряшки блестят с новой силой.

— Можно тебя попросить ответить максимально честно?

— Давай,— кивает она.

Элен знает, о чём я хочу её спросить.

На один из дней рождения, когда мы потратили на поездку все деньги и не знали, что друг дружке подарить, Элен написала мне короткое письмо на розовой плотной бумаге и подбросила в почтовый ящик. «Я желаю тебе, чтобы сбывалось всё, что ты захочешь, любые самые фантастические вещи. Все этого желают, но я желаю этого тебе по-настоящему».

— Что ты почувствовала, когда твоё пожелание сбылось?

— Глупо, но… Наверное, что чувствуют родители, когда у них ребёнок — вундеркинд. И гордость, и смутное сожаление от того, что они сами этого не смогли достичь. Но это сожаление мимолётное, а гордость никуда не уходит. Я скромная, да?

— Почему у тебя это получилось?

— Наверное, раз в жизни можно что-то такое пожелать, что сбывается по-настоящему,— она улыбается.

— И ты потратила это желание на меня?

— Использовала. Не потратила.

— И что мне теперь с этим делать?

— Ты уже делаешь…

Я угощаю её горячим шоколадом. Он так и не заканчивается в моей кружке, и он до сих пор не остыл.