— На самом деле я не лягушка, Иван. Я… заколдована.— Это была явная неправда, но я хотела его шокировать или хотя бы немножко вывести из состояния транса.

Внезапно он успокоился, как будто объяснение его удовлетворило. Он шумно сглотнул и сипло спросил:

— Ты царевна?

— Да,— я стала фантазировать дальше: — Почти. Только заколдованная. Приходится сидеть на болоте и ждать спасителя. Меня заколдовал злой колдун, и я уже совсем замёрзла.— Я отчаянно пыталась придумать, как бы сделать так, чтобы он смог расстегнуть мой костюм.

Впрочем, он повёл себя почти по-джентльменски. Взял меня двумя пальцами, сильно сдавив грудь, потом подхватил стрелу и большими шагами пошёл к берегу.

— Осторожнее! — возмущённо сказала я.— Я же девушка, а ты меня за грудь так неаккуратно…

Зря я так. Он испугался и едва не выронил меня. Выплыть я бы выплыла, но к этому времени он мог бы уже преспокойно удрать. Но, к счастью, он просто перехватил меня по-другому — тоже не сильно удобно, но выбирать не приходилось.

Мы вышли из пролеска на дорогу. На дороге стояла — ну, чтобы быть не слишком грубой, я бы назвала это каретой. Но мысленно я застонала. Потому что, если судить по гужевому транспорту, планета пока застряла где-то в средних веках, а то и раньше. Печально. Но выбирать не приходилось и тут: пусть бы только помог мне разоблачиться, а дальше я уже справлюсь сама.

Меня Иван бережно посадил на сиденье, сам сел напротив и стал напряжённо смотреть на меня, пока карета катилась по ухабам. Цепляясь за сиденье, чтобы с позором не вылететь в окно, я объяснила ему, как могла, что беспокоиться сильно нечего: пусть люди думают, что угодно, а я со временем превращусь в девушку.

Тут он меня и озадачил. Сказал, что свадьба скоро. И поскольку его стрела досталась мне, то мне и выходить за него замуж.

Честно говоря, в мои планы это не входило. Мне бы закончить практику побыстрее, найти трёх моих придурков, улететь обратно, а замуж я лучше за аспиранта пойду, если уж сильно захочется. И то не сразу. Ладно, я ничего никому не обещала, так что с этой сложностью тоже справимся.

К терему его мы приехали уже под вечер.

— Пойдём,— хмуро сказал Иван,— отцу доложимся.

— Не кручинься,— сказала я.— Всё. Будет. Хорошо.

Он с сомнением посмотрел на меня, завернул в платочек и пошёл куда-то. Я любопытная, высунула нос наружу, но особо ничего не разглядела: тёмный двор, пара факелов, собаки лают, свежо.

Отец Ивана закис со смеху, когда увидел, кого принёс младший сын. Утирая слёзы и делая неубедительные попытки стать серьёзным, он ударил зачем-то посохом о пол и сказал:

— Слушай, о сын мой, слово отца! — Тут его опять разобрало на смех, и минут десять Иван раздражённо пытался успокоить родителя. Под конец полил его из кувшина водой, и царь (судя по всему), икая и утираясь, сообщил, что слово отца есть слово отца, так что пойдёт за тебя замуж лягушка.

Выходя из палат, мы ещё долго молчали и слушали взрывы хохота.

Тут нас догнал царский стражник.

— Это… К завтрашнему он сказал, что будущих невесток надо проверить. Пускай хлеб испечёт, ну и там сошьет что-нибудь.

— Лягушка? — поразился Иван.

— А я что, я только передать,— стражник вжал голову в плечи и растворился в темноте.

Иван зашёл в свой терем, сбросил сапоги и сел за стол. Платок развязал, и я скромно сидела и ожидала его решений.

— Что делать-то будем? — внезапно спросил он.

Вот тебе и решения. Ладно. Придётся и с этой проблемой справиться.

— Я же сказала: всё будет хорошо. Ложись спать и ни о чём не думай.

Иван обрадовался и тут же улёгся спать. Я фыркнула: вот мужчины, безответственные существа! Как мои придурки со «Стрелы». Ладно, это как раз наименьшая из проблем: предметы двигать на расстоянии я умела, да и фантазией не была обделена. Так что к утру был готов десяток пирогов, которые я украсила для убедительности так, что есть было бы жалко, и ковёр, на котором я изобразила взрыв сверхновой в Туманности Андромеды, только в декоративном стиле, чтобы никто не догадался.

Иван с утра долго и ошарашенно разглядывал пироги и ковёр. Твёрдо сказал, что три пирога отнесёт во дворец, а остальное сами съедим. С ковром, по всей видимости, ему тоже не очень хотелось расставаться. Он скатал его в рулон, взял наперевес, а уже в дверях, опомнившись, спросил:

— Ты так и не сказала, как тебя зовут.

Я сказала.

— Как? Василиса? — переспросил он.

— Да,— кивнула я, тем более что на моё настоящее имя это звучало довольно похоже.

— Прямо как в сказках,— удивился он.— А Премудрая или Прекрасная?

— А разве одно другое отрицает? — удивилась я. На большее кокетство после бессонной ночи меня уже не хватило.

Иван покрутил головой и убежал, а я немного подремала.

Через пару часов Иван вернулся. Он долго подбирал слова, мялся, а потом выпалил:

— Вот честно, если бы ты не была лягушкой, я бы прямо сейчас тебя замуж взял. Отец дара речи лишился, когда всё это увидел. Сказал: свадьба завтра, чтобы были все, форма одежды свободная, но красивая. А сегодня пир! И чтобы тоже были все.

Ага, подумала я, это повод.

— В общем, Иван. Маскарад пора заканчивать. Тебе надо с меня снять лягушачью кожу, чтобы я явилась тебе в нормальном обличье.

— Да я конечно, я же это, я же сам хотел спросить, как!

Я подумала. Как ему объяснить про модифицирующие контрольные сегменты? Ну, или даже про моделирующие кнопки, которые мы для простоты называли пуговицами? Никак. Тупик. Повинуясь импульсу, я сказала:

— Поцелуй меня.

Будь что будет. Не станет же он мне галантно лапку целовать?

Иван зажмурился и поцеловал меня. Очень удачно: как раз в районе пуговицы.

Об одном я не подумала: вопросы морали тут ещё были не совсем разъяснены, и обнажённую девушку Иван, очевидно, не ожидал увидеть. Я сидела, съёжившись, на краешке стола, потом опомнилась и вежливо, но твёрдо попросила Ивана немного погулять, пока я себе платье сошью. Только что тут носят девушки?

— У тебя какие-нибудь книжки есть с картинками? — спросила я его. Сомневаюсь, что каталоги модных домов уже появились тут.

— А? — молвил он, жадно обернувшись.

Я махнула рукой, закрыла за ним дверь и стала думать. Неувязка. Хотя, собственно, что я теряю? Если они поверили, что лягушка может превратиться в человека, то я могу позволить себе экзотический наряд в зелёных тонах с золотом. Чем более пышный и закрытый, тем лучше, судя по тому, что к голым девушкам тут какое-то странное предубеждение. Через два часа костюм был готов. Волосы я украсила затейливым украшением, напомнившим мне восход одного из спутников моей планеты: что-то синее с красными камушками, блестящее, невразумительное и крайне непрактичное, но, как знать, может, я положу начало какой-нибудь местной моде. С обувью я долго экспериментировала, но в конце концов остановилась на сапожках, как у Ивана, только изящнее и тоньше. Мужские детали в женских костюмах всегда добавляют пикантности.

— Входи,— сказала я.

Иван тут же распахнул дверь, словно караулил рядом. Может быть, так и было. Кому захочется, чтобы девушку-рукодельницу украли перед самой свадьбой?

— Пойдёшь первый. Я на карете прибуду, для эффекта.

Он подумал и кивнул.

Вернулись мы только к ночи. Сил не было совсем, потому что улыбаться и придумывать небылицы восемь часов подряд, есть жирное и мучное, пить много вина и заставлять себя не пьянеть — это совсем не то, к чему я привыкла. Я привыкла ворчать и пить чай с конфетами.

— Устала? — заботливо спросил Иван.

— Ещё как,— честно ответила я. Но расслабляться не стоило.

— Так, может, это. Спать будем? — предложил Иван невинно, глядя на меня глазами весеннего кота.— Кровать большая…

— Только после свадьбы,— отрезала я. Я даже не знала, я так сильно против или просто сильно устала. Но марку держать стоило. Я будущая царевна или кто.— А скажи мне, Ваня,— вдруг осенило меня.— А шкурку ты мою лягушачью куда дел?