После этого он приказал усилить оцепление вокруг хлева, и погнал людей к кузнецам за двойными кандалами для мертвецов.

   Когда пленных заковали еще раз (Арни старательно притворялся спящим, а Рагнар и в самом деле спал, он даже и не просыпался), Полутролль вроде бы немного успокоился, несколько раз зевнул и через зубы тоже процедил что-то про свой обязательный полуденный сон.

   Зевнув напоследок с длинным волчьим подвыванием, задирая подбородок кверху, хофдинг во всеуслышанье пообещал самые страшные кары тому, кто спустит с заключенных глаз, а в особенности тому, кто пропустит к ним колдуна Храфна, не известив об этом тотчас его, Полутролля. После этого он, наконец, ушел. Дверь закрыли и задвинули чем-то тяжелым.

   Арни открыл глаза. А открыв, сейчас же скосил их на Длинноухого. Посмотрев на потомка ярлов, Арни испытал сильное раздражение.

   Длинноухий не знал никакого горя: он храпел, присвистывал и даже прихрюкивал, составляя прекрасный контрапункт с наевшимися и решившими также прикорнуть подозрительными черными свиньями хофдинга. Вид у Длинноухого был вполне умиротворенный и даже почти счастливый.

   Арни попытался свистнуть, а когда, ясное дело, с распухшим языком это не вышло, принялся яростно шипеть на Длинноухого, толкать его и дергать цепь. Однако Длинноухий не спешил просыпаться, предпочитая ненадежную, но гораздо более дружелюбную реальность сновидения не сулившей особых роз настоящей действительности.

   Когда Ловкач уже почти отчаялся, потомок ярлов неожиданно встрепенулся и захлопал веками. Затем повернул голову и уставил взгляд небольших серых глазок на Ловкача. Затем Рагнар замычал.

   По глазам Рагнара Арни ясно видел, что тот находится в состоянии большой растерянности, не понимая, что же такое с ним случилось за то время, пока он спал. Но Арни ничем не мог помочь товарищу: сам он пребывал в таком же точно незавидном положении.

   Некоторое время пленные менестрели по очереди мычали друг на друга. Ровно ничего музыкального в этом мычаньи, увы, не заключалось, и толку от него было чуть. Договориться ни о чем не удалось.

   Затем у Ловкача родилась здравая мысль. Кстати, непонятно, почему это простое и очевидное решение не пришло в голову такому умному человеку, как чародей Храфн. Может быть, потому, что он был чересчур умен, а скорее всего - просто по той же причине, по какой на старуху бывает проруха, а храбреца пугает обгадившаяся овца.

   Раскорячившись как распятый, Арни каблуком сапога принялся вычерчивать руны на земле перед собою и потомком ярлов.

   К сожалению, по злой иронии судьбы, средство, которое вполне выручило бы Храфна Гадюку, оказалось бесполезным для Ловкача. Потому что, как мы помним, потомок ярлов не умел читать. Усилия Арни пропали втуне.

   Оставался язык рук. Средства его были весьма ограниченными, так как двойные кандалы не позволяли особенно сильно ими размахивать и делать широкие жесты. Но кое-что Ловкачу все же удалось. Он изобразил, как они ели суп, затем показал потомку ярлов язык, а потом несколько раз промычал для убедительности.

   Длинноухий понял. Лицо его выразило сначала удивление, затем гнев.

   "Кто?" - прочел по его губам Ловкач.

   Тогда Арни, как мог, изобразил огромное злое существо, порычал, показал Длинноухому палец, затем пол-пальца.

   "Полутролль", - догадался Рагнар. Он свел вместе брови, посмотрел в сторону спящих свиней, потом Арни в глаза и сплюнул себе под ноги, растерев плевок подошвой.

   "Уу, грязная свинья!" - понял Ловкач. Тогда он быстро зашевелил губами и языком, ткнул пальцем сначала себе в грудь, затем указал на Рагнара, сделал плаксивое лицо, изобразил, как выжимают после стирки белье.

   "Допрос с пристрастием", - понял Длинноухий. "Когда?" - задал он безмолвный вопрос.

   Арни поставил горизонтальную руку перед грудью, из большого и указательного пальцев другой руки смастерил кружок, очертил этим кружком в воздухе дугу и спрятал его под мышкой.

   Это означало: "Вечером, после захода солнца".

<p>

21. Бешенство приговоренных</p>

   Разговор руками, поначалу довольно бойко двинувшийся вперед, забуксовал. Ведь требовалось не только решить вопрос "что делать", что, с грехом пополам, немой диалог позволял. Требовалось еще определиться с вопросом "как", то есть выработать более или менее осмысленный план действий. Тут возникли сложности.

   Возникли они потому, что человек хорошо понимает лишь те слова и выражения, с которыми он согласен. Те же, что вызывают возражения, он обычно не слышит в упор и - странное дело! - не желает понимать ни в какую. Причем это при условии чистых ушей и нормальных, не распухших языков. Такова особенность человеческого ума.

   Теперь что же говорить про артистические, но все же не имеющие однозначного толкования взмахи руками, головой, лодыжками и ступнями, - все это, дополненное художественным мычаньем.

   Через некоторое время, ощутив в мышцах сильную усталость, Арни понял, что переоценил язык жестов, и что так они с потомком ярлов ни до чего не договорятся, а время, между прочим, идет.

   "Время уходит, Полутролль приходит", - этот мрачный каламбур Ловкач рассказал самому себе.

   "Нам нужно развязать языки", - сообщил он Длинноухому.

   Тот энергично закивал. Судя по той быстроте, с которой на этот раз потомок Лесной Собаки его понял, Арни догадался, что тот тоже уже пришел к этой мысли.

   "Полутролль. Развяжет", - заявил Рагнар.