Чародей вытянулся еще больше - хотя казалось, что такое невозможно, - пальцы его заметались, как обрывки порванного ураганом паруса. У Ловкача почему-то заложило уши.

   Но ничего не произошло. Умертвия больше не двинулись с места. И Ловкачу даже почудилось, что они поглядывают на кудесника как-то презрительно.

   Наконец, колдун спрятал страшные пальцы обратно под плащ.

  -- Не получается? - участливо спросил гостя хофдинг, и Арни готов был поклясться, что в интонациях Полутролля мелькнула издевка.

   Колдун не удостоил его ответом.

   Арни понял, что Храфн хотел проверить, на что способны воины Сигурда, и попробовал для начала сдвинуть их с места, но умертвия его не послушались.

  -- Не печалься, - сказал Полутролль. - Видать, это очень тупые мертвяки. Волшба такого высокого уровня может запросто пройти мимо них. И потом, они ведь прикованы к стене и не могут двигаться.

  -- Такой крупный специалист по волшбе, как ты, Хельульв, наверняка знает: эти твои железки и даже стена этого хлева для умертвий не помеха, - ядовито сказал Храфн. - Тем более, если это обученные умертвия.

   "Вот оно что. Не помеха. Будем иметь ввиду. Ничего себе", - подумал Арни.

   Полутролль слегка побледнел.

  -- Это не обученные умертвия, - со вздохом проговорил он, всем видом показывая, как его огорчает недоверие, и как он устал повторять прописные истины всем и каждому.

  -- Вот теперь я и сам в этом убедился, - весело (и даже несколько чрезмерно весело) произнес колдун. - Остается только допросить хозяев умертвий, этих шпионов, чародеев и трубадуров в одном лице.

  -- Зачем это еще? - спросил хофдинг. Похоже, последнее заявление Храфна Гадюки поставило его в тупик, он не ожидал такого поворота.

   Так бывает: сплетенная искусным и опытным манипулятором сеть рвется из-за одного глупого и даже порой детского просчета.

   Храфн театрально всплеснул руками. Арни, еще раз увидевший его пальцы, поморщился.

  -- Но неужели, - воскликнул колдун, - неужели, уважаемый Хельульв, вы казните лазутчиков, не допрашивая?

  -- А чего их допрашивать? - грубо буркнул хофдинг. - Чего такого умного они могут рассказать, что я не знаю? Правда, каждый из них почему-то думает, что у него есть какие-то важные сведения, в обмен на которые ему сохранят его жалкую жизнь.

  -- И? - с интересом спросил чародей.

  -- И мы приняли решение казнить всех пойманных шпионов без допроса. Быстрее, между прочим, получается: народ доволен. А если идти у проклятых лазутчиков на поводу да рассусоливать, - эдак мы никого не казним! - пожаловался хофдинг.

  -- Наверное, вы правы, - добродушно проговорил Храфн, - а только в этот раз нужно это сделать. Я имею в виду допрос. Я предполагаю, что это не обычные шпионы, их есть о чем расспросить. Давай, буди этих сонных красавцев.

   Хофдинг надулся, заиграл мускулами щек.

  -- Ничего не получится, - помедлив, сказал он.

   Арни незаметно выдохнул.

   Колдун быстро обернулся и в упор уставился Полутроллю в лицо. Тот скривился и стал смотреть в сторону. Прямой взгляд колдуна угнетал.

  -- Что это значит? - довольно резко спросил чародей.

  -- Это значит, - сказал хофдинг, - что сейчас они не смогут разговаривать.

  -- Почему это? - тяжело произнес колдун.

  -- Да потому, - пояснил Полутролль, - что они хоть и мелкие, а все ж чародеи. Мне не хотелось, чтобы они искушали стражу, и я приказал накормить их похлебкой, в которую подмешал одну травку... В общем, язык от нее распухает, и разобрать ничего нельзя. А поскольку мысли живых пока не в силах прочитать ни один колдун на земле, придется допрос отложить.

  -- Да-а? - протянул Храфн, и по его интонации стало понятно, что он не поверил своему другу хофдингу ни на йоту.

   Тут Арни понял, почему последние четверть часа его язык жжется все сильнее и плохо помещается во рту. Дело в том, что пленных любезно накормили супом, и оба они, Ловкач и Рагнар, от этого супа не отказались: ведь внимательный читатель помнит, что завтрака у трубадуров не было. Суп даже оказался довольно вкусным, и с парой кусочков мяса, - Арни, правда, постарался не думать о том, чье именно мясо было в супе.

   Поначалу Ловкач приписал жжение обилию в похлебке чеснока, который в этих краях особенно жгучий. А вот теперь выяснялось, что это опять были нахальные проделки Полутролля!

  -- Грязный боров! - заорал Ловкач, забыв про осторожность. Но изо рта у него вместо слов вылетело длинное мычание.

  -- Вот, видишь, - сказал хофдинг, обращаясь к чародею.

  -- Что он сказал? - спросил тот.

  -- Неразборчиво, - ответил Полутролль. - По-моему, он интересуется урожаем мухоморов.

  -- А ну, повтори! - потребовал Храфн, извлекая на свет свои страшные руки.

  -- Свинья без яиц! - сказал Арни.

  -- Что это значит? - обратился колдун к хофдингу.

  -- Странное дело, - пожал плечами тот. - Он говорит, что у него вся семья была оскоплена. Мужчины, то есть. Непонятно тогда, как он появился на свет... А! Может, это была приемная семья?

  -- Да нет, не семья, - сказал Храфн. - Он говорит, что он сам без причиндалов. И уже семь лет.