Ловкач из гордости отвернул голову в другую сторону, хоть Полутролль и прикрывал его от обстрела овощами: кидать через голову хофдинга не осмеливались. Но Арни не желал поблажек.

  -- Почему не поете, - негромко спросил Полутролль, - почему заскучали?

   Арни не удостоил его ответом.

   Главарь волчьей гвардии, косой страшный коротыш с лицом, полностью расписанным рунами, совершенно железный, сильно дернул за веревку, и Арни еще раз распластался по мостовой, увлекая за собой Длинноухого.

  -- А тебя, расписной... - начал Арни, скрипнув зубами, но Рагнар предостерегающе толкнул его плечом.

   На лице оскалившегося было с надеждой волчьего командира мелькнуло разачарование. Полутролль сделал ему молчаливый знак, означавший - ладно, мол, - и он перестал натягивать веревку, позволив Ловкачу встать.

  -- Скажи мне, Храфн, - задушевно заговорил Хельульв, - я знаю, что ты - человек умный и опытный. На что же ты расчитывал, так неприкрыто, с такой глупой маскировкой явившись в Квельдульвборг? Не думал же ты, в самом деле, что хофдинг города - выжившее из ума ничтожество?

  -- Старый ворон порой клюет мимо глазницы, - с расстановочкой отвечал Арни, - именно так я и думал.

  -- Вот как, - с веселым удивлением произнес хофдинг, - тебе это недешево обойдется!

  -- Ярл Хакон отомстит тебе за меня, Полутролль, - ответил Арни. - Не успеет выпасть снег, как сюда подоспеет полдюжины чародеев сильнее меня! А может, придут големы. Подожди, явится не знающий снисхождения ярл, развернет красное знамя с вороном! Твой городишко сравняют с землей, так что через десяток лет никто не вспомнит, что он здесь был. А тебя самого привяжут к лошадям, протащат через всю страну до Хладира да и вздернут вниз головой, на потеху приезжим зевакам.

   Рагнар округлил глаза, дернув за веревку, которой они были связаны друг с другом. Ловкач чуть заметно качнул бровью, что означало: "Надо же как-то изворачиваться". Хофдинг с интересом посмотрел на Арни.

  -- Ого, - протянул он, - вот даже так? - и отошел в сторону, с задумчивым видом.

   Арни с Рагнаром переглянулись.

   Тем временем из боковых улочек к главной, по которой вели неудачливых менестрелей, стекался народ, жаждущий поглазеть на представление. К сожалению, совсем не то, которое рассчитывал устроить Арни Ловкач. Дорога расширилась. Впереди послышался гул. Ловкач шумно вздохнул, раздувая ноздри.

  -- Рагни, - тихо позвал он.

  -- Что? - откликнулся Один.

  -- Тебе не кажется, что, чем дальше мы идем, тем больше воняет?

   Ведший их на веревке командир волчьих шкур покосился через плечо, хмыкнул или кашлянул - хель его разберет.

  -- И мухи тучами летают, - понижая голос, прибавил Ловкач.

  -- Ну так рынок же, - сказал Рагнар. - Мясные ряды. И еще, небось, жертвенные туши вывесили.

  -- Думаешь? - с сомнением сказал Арни. - Эй, ты, - он обратился к расписному главарю, - волчья сыть.

   Расписной нахмурил брови, начал натягивать веревку.

  -- Да я ничего дурного не имел ввиду, - торопливо сказал Ловкач, - просто фигура речи... Скажи: у вас сегодня никакого праздника быть не должно?

  -- Должно, - ответил расписной, не разжимая зубов.

  -- Какой?

  -- Колдунов на части рвать будем, - сказал тот и подмигнул Ловкачу.

  -- Да ну тебя, - сказал Арни, - с тобой серьезно разговаривают.

   Но расписной уже отвернулся.

  -- Гордый, только сверху твердый, - тихо сказал Арни, то ли делая определение командиру волчьих шкур, а то ли ругая самого себя.

   Но расписной сделал вид, что не слышит. А может, и вправду не услышал.

  -- Нет, Рагни, - сказал Ловкач, возобновляя разговор, - то не мясные ряды, иначе приходится признать, что в городе едят слишком много тухлого мяса.

  -- Почему нет, - сказал Рагнар, - тухлое мясо сильно портит характер, а характер у них дурной. С другой стороны, вещи влияют друг на друга взаимно, значит, и мясо здесь тоже портится быстрее.

  -- А может, они продают тушу летучего змея? - предположил Арни. - Я слышал, в этом году на крайнем севере убили одного крупного. Поскольку это было в начале весны, обоснованно будет предположить, что он уже протух, даже если его и держали на льду, который, кстати, летом все равно никогда сохранить не удается.

   Рагнар смерил Арни взглядом, как бы намекая, что того интересуют немного не те вопросы, а вслух произнес:

  -- Сейчас сами все увидим.

  -- А я всегда хотел увидеть живого дракона, - мечтательно продолжил Арни, поднимая глаза к серому небу, - да видно, не судьба. Увижу мертвого, тухлого, и то - с высоты собственной виселицы...

   И тут людской гвалт многократно услилися. Улица, по которой вели пленных, расширилась и превратилась в рыночную площадь.

  -- Ого, - сказал Длинноухий.

   Он был выше ростом, чем Ловкач, и видно ему было гораздо лучше. Но через несколько шагов Арни тоже все увидел.

   А увидел он, - и правда, виселицу. Но только это была странная виселица.

   Во-первых, она была очень длинной.

   Во-вторых, несмотря на длину, почти полностью занятой.