Довольно сносно разучили героическую песнь "Как едет Один в смертный бой, он мертвых тащит за собой". (Слова, конечно, Арни немного переделал, чтобы они больше соответствовали ситуации). Тему на два голоса вели Ловкач и потомок ярлов, а мертвые дружинники вступали в особенно эмоционально напряженных местах.

   Получилось ничего себе.

   В итоге пением Арни удовлетворился.

   Хуже было с плясками из загробного мира.

   Те дикие движения, что выделывали воины Сигурда, можно было назвать танцами только обожравшись черными мухоморами пополам с бледными поганками в смертельной дозе. При этом - к удивлению товарищей - стало ясно, что плясать мертвецам нравится гораздо больше, чем петь.

   Это странное несоответствие позволило Ловкачу сделать открытие, что способности человека не всегда равны его наклонностям.

   То ли мертвецы страдали размягчением сухожилий, то ли - что более вероятно - полным отсутствием ритмического чувства еще при жизни... Плясовые фигуры они откалывали каждый сам по себе, кто в лес, кто по дрова. При этом жутко облизывались и таращили глаза, и без того достаточно выпяленные.

   Честно говоря, единственный взгляд на шеренгу танцующих умертвий продирал душу до дна.

  -- Чудовищно! - прокомментировал Арни с содроганием. - Никакой слаженности. Как еще они могли управляться с веслами корабля... - Он подумал и сказал:

  -- Под музыку, возможно, вышло бы лучше.

  -- Нету у нас никакой музыки! - попробовал утихомирить его Рагнар, но он жестоко ошибался.

   Заулыбавшийся хищно Арни полез в свой баул и достал оттуда охотничий рог и шаманский бубен. Этот бубен Рагнар, кажется, последний раз видел в хижине Сигурни...

   И когда Арни показал эти вещи потомку ярлов, тот застонал и из последних сил взмахнул топором.

<p>

18. Колдовская сила искусства</p>

   Когда Арни открыл глаза, занимался серенький рассвет. Ловкач заскулил. Голова его раскалывалась на четыре части от маковки. Он начал осторожно ее ощупывать, и обнаружил на затылке шишку размером с кулак. Ловкач собрал все силы и встал на кое-как колени.

   Первым, что он увидел, был потомок ярлов, который рассматривал его с большим сочувсвтием. Когда взгляд Ловкача приобрел осмысленность, Рагнар извлек охотничий рог и поднес его к губам.

  -- Не надо, - тихо попросил Ловкач. - Зачем ты это сделал? - укоризненно спросил он.

  -- Что? - переспросил Длинноухий. - А, это, - он указал концом рога на голову Арни. - Напиток Сигурни.

  -- Что напиток Сигурни?

  -- Ты стал невменяем. Перебрал. Позеленел весь, глаза у самого светятся, как у мертвяка, того и гляди, грызть начнешь. Ну, я и испугался. Напиток тот волшебный не такой безобидный, как кажется.

  -- Спасибо, - сказал Арни без малейшего проблеска благодарности в голосе.

   Постанывая, он кое-как поднялся, доковылял до ручья, некоторое время там булькал и плескался. Холодная чистая вода немного привела его в чувство.

   Вернувшись, он уселся у кострища и посмотрел на Рагнара.

  -- А завтрака у нас не будет, - сказал тот. - Все съедено вчера!

   Лицо Ловкача вытянулось. Он сходил, набрал в чайник воды, сел и принялся цедить ее, морщась.

  -- А ты, ты что все это время делал? - спросил Арни, прицелясь пальцем в Длинноухого.

  -- Тренировал мертвецов, - с достоинством отвечал Рагнар. - И берег твой сон. Но вурдалаки не пришли.

   Арни потрогал затылок, хотел кое-что сказать, но сил не было.

  -- Скоро уже выступать, - сказал потомок ярлов.

   Налетел порыв холодного ветра. Арни поежился.

  -- Мертвецы готовы? - отрывисто осведомился он.

  -- Готовы.

   Ловкач бросил беглый взгляд на шеренгу стоящих поодаль мертвых.

  -- Сейчас, я покажу, - Рагнар встал, приложил рог к губам, поднял бубен.

  -- Стой! - страшным голосом сказал Арни. - Я верю.

   Рагнар поднял бровь, но инструменты пытки опустил.

  -- Между прочим, - сказал Рагнар, - певцы да плясуны - это, вестимо, хорошо. Но я все забываю спросить. Нас не разоблачат? А разоблачив, не повесят ли?

   Арни посмотрел на небо. Кажется, начинал накрапывать мелкий дождь.

  -- Не знаю, - честно признался он. - Риск есть.

  -- Это-то я и хотел от тебя услышать, - сказал Рагнар, - значит, будешь осмотрительнее.

   Арни пожал плечами.

  -- Вёльва с перевала Свиста сказала, что наша судьба зависит именно от тебя, Ловкач, - продолжил суровый Рагнар. - И что ты подвергнешь нас смертельной опасности.

  -- Эх, ты, - скривился Арни. - Веришь какой-то старой дуре, гнилой и червивой. Ее и на свете-то уже нет, и прах ее ветром разнесло по всей Норвегии. И не веришь мне, своему другу!