-- Точно не скажу, - ответил Ловкач. - Можно только догадываться... Вот, например, что бы ты сделал, окажись между грудей такой большой женщины?
-- Бежал бы без оглядки, - ответил Рагнар. - А ты?
Арни подумал.
-- Тоже, наверное, - честно сказал он. - Но видать, кто-то решил, что в первую очередь нужно свистеть от удивления...
-- По-моему, один досвистелся, - заметил Рагнар, прищуриваясь из-под руки. - Недавно там был камнепад.
-- Точно, - подтвердил Ловкач. - Но до верха дорога чистая. Пойдем по ней, или будем клещей кормить до самого перевала?
-- По дороге, - милостиво разрешил Рагнар, которому тоже уже надоело обирать клещей. - Но умертвия пусть идут вдоль дороги по лесу. Они клещей не боятся!
Арни не возражал, умертвий ему было не жалко. Он облегченно вздохнул и принялся вытаскивать деревянные пробки из ноздрей. Хотя последние два дня процесс разложения по неизвестной причине сильно замедлился, необходимость находиться рядом с мертвыми была все ж тяжелой обязанностью.
Вышли одни на дорогу. С наступлением дня туман проседал и сползал к лесу. Влажный тракт поблескивал, и Арни с удовольствием ступил на него.
-- Кажется, сегодня еще никто не ездил, - сказал он. - Вон следы копыт и волокуши, но все они, по-моему, даже позавчерашние.
-- Много людей, много блядей, - сказал Длинноухий. - Я не хочу, чтобы с перевала Свиста какая-нибудь из них насвистела, и навстречу выслали конный отряд... Пошли быстрее, пока хозяйка неприятностей досматривает последний утренний сон.
Твердым строевым шагом - после лесной-то грязи! - товарищи стали подниматься к перевалу.
-- Ну что, чисто?
-- Чистяк, - подтвердил Ловкач, проскакав цепким взглядом по седловине, по скалам и по каменной осыпи. - Ни души. Ни зайчишки, ни человечишки.
Над скалами лениво кружило два ястреба, высматривая добычу. Похоже, дорога через седловину была свободна. Но Рагни медлил.
-- Что? - спросил Ловкач.
-- Не слишком-то я верю в божью милость, - сказал Длинноухий.
-- Да, боги - большие затейники, - подтвердил Арни, - развлекаться любят.
-- Если бы на седловине сидел какой-нибудь полудурок берсерк, взимающий плату за проход, я был бы спокоен, - признался Рагнар. - А когда все так гладко, как задница молодухи, я этого не люблю. Подозрительно.
Арни сощурился и произнес вису:
-- Не бойся, когда жизнь с тебя взимает виру,
А лишь когда тебе удача не стоит и эйрира...
-- Дразнишься? Намекаешь, что я боюсь дармовой удачи? - сказал Рагнар. - Да, я боюсь. Дразнись, дразнись... Разрешаю тебе хоть десять вис про это сочинить. Но - на той стороне... Кстати, видишь вон тот каменный выступ на правой груди троллихи? За ним очень удобно было бы разместить десятка два лучников...
-- Лучников? - задумчиво повторил Арни. - Ну, если уж ты так опасаешься... - Ловкач не стал употреблять слово "боишься". - Если ты опасаешься, пустим вперед мертвецов; прикажем им поднять щиты, а сами пройдем под прикрытием...
-- Чтобы я - прикрывался мертвыми? - фыркнул Рагнар. - Да ни за что! Это еще позорнее. Чтобы командир скрывался за спинами своих воинов - хуже этого и не придумаешь.
-- Потому они тебя и уважают, - поддел его Арни.
Но Рагнар, озабоченный тактикой марша через перевал, не обратил на колкость Арни никакого внимания. Его больше кололо бремя ответственности. Наконец, он махнул рукой.
-- Идем, - сказал он. - Но предельно быстро, нам нужен бросок...
-- Отлично! - энергично кивнул Арни, живой дух которого был таков, что в это утро его радовало все: и холодноватый осенний воздух, и туман, и мертвецы, и вероятность драки. Последнее его особенно восхищало. Он сильно втянул воздух, слипая ноздри, вытащил лук и натянул его, а потом прошелся шкуркой печеночной крысы по лезвию топорика, и так уже вычищенного.
Рагнар заложил пальцы в рот и бесшумно свистнул. Мертвые слышали бесшумный свист, Длинноухий выяснил это из практики. Тарелка годи висела у него на шее, как элемент нагрудной брони или знак отличия, помещенная в подобие сетки, что по просьбе полководца сплел Ловкач.
Ловкач со скрытой завистью посмотрел на товарища. Он уже простил обиду, так как долго помнить обид вообще не умел, но все же доставшееся ему место помощника командира с совещательным голосом подвергало испытанию его тщеславие. Арни искал возможность отличиться.
Рагнар построил воинов походной колонной, наказав на всякий случай оголить оружие. Придирчиво осмотрев отряд, буркнул:
-- Ну разве это выправка? Игрушки, а не война.
Но все-таки разноса устраивать не стал, а скомандовал вперед марш предельно широким шагом.
На верхней точке седловины было тесно. Мало того, что сузившуюся дорогу с двух сторон огораживали уходящие вверх отвесные скалы, так еще и прошедший недавно камнепад навалил в проход огромных, с крупную лошадь, булыжников и множество камней поменьше. Через осыпь надо было перелезать.
-- Как будто тролли развлекались, в самом деле, - сказал Арни.
Самый большой камень лежал в аккурат на середине дороги. Он был пятнистым, зеленоватого цвета, с острыми сколами поверху, и походил на горб закопавшегося в землю чудовища. Отряд разделился: Рагнар пустил мертвых воинов двумя колоннами в обход камня, а Ловкач залез на обломок скалы, чтобы осмотреться.
