-- Но нас невозможно было отыскать! - повысил голос Арни.
-- Не ори. Невозможно только у смерти оторвать яйца, - сказал Длинноухий. - Потому что она женского рода.
Мертвецы выстроились квадратом. Рагнар склонил голову набок.
-- Сдается мне, - сказал он, - что теперь с нами не только воины Сигурда, морского ярла. Посмотри.
Арни посмотрел свежим взглядом.
-- Да, - сказал он. - Вон тех у нас точно не было. И этого. И вон того, рыжего... Они совсем свежие!
-- Да, точно, - сказал Рагнар. - Это погибшие из Бьерберга.
-- А почему они не в Вальгалле? - удивился Ловкач.
-- Не знаю, - сказал Длинноухий. - При случае спросим у Одина. Возможно, они струсили, и были убиты в спину.
Арни был потрясен.
-- Это отвратительно! - сказал он. - Отличных, закаленных бойцов, что были у нас вначале, они выводят из строя, а вместо них подсовывают какую-то глупую деревенщину! Да один мертвец Сигурда стоит трех бьербергских покойников! Узнаю руку херсира.
Мертвые бьербергцы тяжело засопели, завозились в строю, возмущенные оскорблением, которое нанес им Ловкач.
-- Херсир здесь ни при чем, - сказал Рагнар. - Я думаю, они пришли на зов волшебного блюда.
-- Веселое дело, - сказал Арни, - так что ж, мы теперь мертвецов со всех кладбищ Норвегии подле себя соберем?
-- Откуда я знаю! - разозлился Длинноухий. - Это я отнимал свиток у цверга? И кстати, что ты там кричал про свою трусость?
Арни понял, что зарвался, и сдал назад.
-- Кошмар приснился, - буркнул он. - Нет, я просто думал, может, ты что-то знаешь о повадках этих мертвецов?
-- Откуда? - фыркнул Длинноухий. - Я что, похож на этого... как его... - он запнулся. - Шесть раз двужильного? Про которого бродяга херсир говорил.
Арни с сомнением посмотрел на друга. Он вдруг вспомнил, что...
Легенды гласили, что Рагнар Длинноухий - потомок древнего ярла и мага Голодной Лесной Собаки. (Или ульва, то есть волка, перевел Арни кеннинг). Правда, в эти легенды никто не верил, потому что было подозрение...
Но - волк его знает, подумал Арни вдруг. Очень уж ловко Длинноухий управлялся с чародейной тарелкой. Да и руну на ней начертал именно он. Нечаянно, конечно. Однако из жизненного опыта Ловкач знал, что полностью нечаянно может случиться только понос в шторм на корабле зимой. Поэтому он дал себе внутренний наказ быть осторожнее с Длинноухим. (Забегая вперед, можно сказать, что этого наказа он даже слушался целых два часа...)
Рагнар считал мертвецов. Он насчитал их восемь полных кулаков без двух и половины. Один мертвяк снова был безголовый, но не тот, а другой - ширококостный мешковатый детина с разорванной щекой, сильно похожий на Трюггви. (Голову мертвец прицепил к поясу за волосы). Правда, Трюггви ли это, - наверняка Рагнар не ответил бы: лицо залепила кровавая грязь, а умывать его Длинноухий по понятным причинам не стал.
-- Еще недоставало, - пробормотал он. - Сволочной херсир всюду нас обскакал. Если он еще всучил нам Трюггви... - при мысли о такой не знающей предела подлости кровь бросилась потомку Лесной Собаки в лицо, и руки сами собой сжались в кулаки.
Число мертвецов вернулось к изначальному, магическому числу: тридцать семь с половиной. Не хватало берсерка Бьяртмара, и Длинноухий вдруг подумал - может быть, именно оттого, что они с Арни нарушили волшебное число, продав Ветру Локи двенадцать умертвий, и случилась вся последующая смертоубийственная каша.
-- А где мухомороед? - спросил Арни, будто прочитав мысли Рагнара о берсерке.
-- Не знаю, - отрезал Рагни. - Здесь его нет. А ты по нему соскучился?
-- Не то чтобы очень сильно, - с усмешкой отвечал Арни, - но согласись: если бы не он, исход сражения мог быть совсем другим. И мы с тобою не стояли бы сейчас на этом месте, которое, хоть и не похоже на палаты конунга, все ж гораздо приятнее того, куда собирался упрятать нас этот козел херсир...
-- Не спорю, - сказал Рагни. - И все же желаю Бьяртмару упокоиться с миром, а не бегать по Норвегии, пугая народ. Насколько он вообще на это способен, покоиться, - подумав, добавил Длинноухий. - И пусть это будет не так уж близко от меня!
Как выяснялось, потомок Лесной Собаки и Ветер спящего Локи недолюбливали друг друга. Впрочем, когда Бьяртмар еще был живым берсерком, его друзей тоже пришлось бы искать с факелами по всей Норвегии.
-- Между тем, вопрос о погоне еще не закрыт, - вдруг напомнил Длинноухий. - Может, херсир и его прихлебаи услышали твои вчерашние советы и решили отложить преследование до утра. А сейчас они направляют коней по следам умертвий, а значит, и нашим!
-- Да знаю я, - раздраженно сказал Арни, постепенно оправляющийся от утреннего потрясения. - Да только как же они услышали меня? Соображай черепком. Мы здесь, они там, и между нами миль как бы не две дюжины!
Рагнар хмыкнул.
-- А про вёльву ты запамятовал? - сказал он.
Ловкач скорчился, как от зубной боли: напоминание о вельве выводило его из себя.
-- Вёльва эта - прожженая, наглая, опытная и опасная бестия, - продолжал вкручивать Длинноухий. - Думаю, не слишком ошибусь, если скажу, что от нее нам следует ожидать любой бессовестной выходки...
-- Ты прав, - согласился Арни, - если и есть тварь гнуснее, то мы ее еще не видели.
Помолчав, он добавил:
