Арни фыркнул. "Еще этого не хватало", - подумал он.

  -- Тихо! - цыкнул он. Он хотел без помех досмотреть, чем закончится сражение с Бьяртмаром и мертвецами.

   Куда там! Народ напирал. Ловкача толкнули в спину, и он, хочешь не хочешь, принужден был покинуть свое такое удобное во всех отношениях укрытие.

   Покинув укрытие, Арни оказался на рыночной площади и почти сразу же встретился взглядом с мертвым Бьяртмаром. Тот, конечно, немедленно узнал Ловкача, нехорошо осклабился, и, мелко семеня ступнями, довольно быстро побежал в его сторону. Арни перехватил топор и изготовился отбивать атаку.

   Потом уже он был вынужден признаться самому себе, что пережил несколько очень неприятных мгновений. Еще несколько часов назад Ловкач, не колеблясь, вступил в драку с Бьяртмаром и его рабами один против шести. Тогда это был хотя и бешеный, однако все же живой и предсказуемый Бьяртмар. Но даже такой смелый человек, как Арни Ловкач, почувствовал как тяжко, невыносимо то дыхание смерти, что несло с собой приближающееся к нему существо.

   Вдруг что-то неуловимо изменилось. Не добежав до Арни десятка шагов, мертвяк изменил направление движения. Показав Арни утыканный стрелами бок, он вильнул в сторону и стремглав помчался прочь с рыночной площади. Вслед за ним то же самое проделали остальные двенадцать умертвий Сигурда. Никто из них так и не успел серьезно пострадать, если не считать отрубленной руки; стрелы не считаются. Арни уронил руки.

   "Я слышал, - успел подумать он, - что зверей-оборотней можно поразить стрелой с серебряным наконечником; возможно, что и мертвецов тоже. И даже, кажется, у Рагни где-то была парочка таких, даденых помощником годи Белой Селедки - хотя я что-то сомневаюсь в том, что это действительно серебро. Но чтобы в Бьерберге, городе экономов, на это пошли, - навряд ли... Скорее уж они...

   Ловкачу не дали додумать, что скорее сделали бы жители предостойного Бьерберга, лишь бы не тратить деньги на серебряные стрелы. Раздался рев. Через рыночную площадь текла толпа. Арни закружило и понесло. Он услышал, как херсир что-то кричит, надсаживаясь, но его уже никто не слушал...

   Толпа горела жаждой мести. Толпа преследовала умертвий и берсерка. Нет ничего доблестнее и слаще погони за разбитым и поверженным врагом. До тех пор, пока этот враг убегает.

   Первой жертвой толпы стал дедушка с горшками. Его прилавок опрокинул поток, товар обратился в черепки, а самого его бросило под каблуки сапог. Как-то все же он сумел отползти к стене одного из домов; пробегая мимо, Арни слышал, как тот стонет. Возможно, вскоре старику придется отправиться в Хель; но Арни был слишком занят, чтобы озабочиваться его судьбой.

   Позже Арни узнал, почему дружинники Сигурда так необъяснимо решили оставить поле боя. Об этом рассказал Рагнар. Кстати, неизвестно, послала ли Рагнара судьба, чтобы он оберегал Арни от бед (не зря же Ловкач именно его так упорно добивался себе в компаньоны), или у норн были еще какие-то резоны, неведомые смертным. Но, оказывается, как раз в ту минуту, когда Арни подвергся нападению мертвого берсерка, потомок Лесной Собаки почувствовал беспокойство в своей дреме, встрепенулся, вытащил блюдо и выбил по нему несколько тактов костяшками пальцев, после чего сразу же опять заснул. Почему он это сделал, он так и не смог объяснить.

   Мертвецы подчинялись приказам блюда, вернее, неодолимой силе руны Магнуса, нацарапанной на нем. Мертвецов притянуло колдовским знаком.

<p>

13. Херсир и его бабушка</p>

   Арни был достаточно умен, чтобы начать выбираться из неуправляемой лавы, в которую он попал. Он стал потихоньку перемещаться из центра потока к его краю. За городским частоколом толпа растянулась, и Арни, наконец, вырвался на свободу.

   Он увидел, что берсерк и воины Сигурда довольно далеко оторвались от преследователей. У мертвецов была странная манера бегать: почти не поднимая колен, как бы на цыпочках, но зато очень быстро. Создавалось впечатление, что небольшой отряд воинов морского ярла темным облачком стелется над грешной землей, не касаясь ее...

   Очень скоро Ловкач уразумел, куда, собственно, мертвецы бегут. Он запустил обе руки под шишак и схватился за разом покрывшееся холодным потом свое редковолосое темечко. А следующее мгновенье уже понял, что и на переживание этого факта у него тоже нет времени: надо было спасать Рагнара. Арни побежал так, как никогда еще не бегал. Ему даже показалось, что, возможно, он сейчас взлетит. Ведь требовалось поспеть к месту их с Рагнаром стоянки хоть с каим-то отрывом, обойти мертвых дружинников, страшного Бьяртмара, да еще и постараться сделать так, чтобы тебя не заметили. Арни свернул с тракта, по которому двигалась погоня, кубарем скатился в овраг и поскакал через бурелом, как преследуемый волками олень.

   ... Когда зрение начала застить красная пелена, Арни узрел, наконец, знакомую поляну с кострищем. Уютный неторопливый Рагнар зачем-то поднял секиру над головой и изображал статую. Угли костра медленно мерцали. Рагнар все опускал и никак не мог опустить топор, как будто спал стоя. "Издевается, собака, нашел время для упражнений!" - в бешенстве подумал Арни. Он толкнул Рагнара в грудь. Тот величаво отплыл в сторону. Раздался звон. Арни куда-то швырнуло, он упал с высоты, а потом ехидно хихикающий маленький цверг проплыл у него по внутреннему пространству головы от уха до уха. Арни хватанул полной грудью жидкого огня, закричал от боли и обрел дар речи.

  -- Рагни, поднимай войско! - прохрипел он. - Ну что ты стоишь, как тень Волсунга! Рагни!!

  -- Объясни хоть, что что случилось, - важно протянул тот.

   Арни подумал, что сейчас с ума сойдет от злости.

  -- Я тебе разъясню, на том свете! - закричал он. - Бьяртмар взбесился!

  -- Эка невидаль, - спокойно выговорил Рагнар.

  -- Дубина, ты не понимаешь. Сейчас сюда на всех парусах несутся наши проданные Ветру Локи мертвяки, сам Ветер Локи, - я тебе клянусь, ты его таким еще не видел, - а в придачу маленький довесок - половина Бьерберга во главе с херсиром. Знаешь, что сейчас будет??