-- Не ори, - сказал Рагнар.
-- Я дорого продам свою жизнь! - сказал Арни, совершая маневры саблей в темноте.
-- Жизнь! - ответило эхо.
-- Ты все-таки там осторожнее, - озабоченно сказал Длинноухий, отодвигаясь. - Сломаешь клинок о камни, а он у нас один... Спокойнее.
-- Наши умертвия в сговоре с чародеем Храфном, - голосом фаталиста сказал Ловкач. - Они заманили нас в ловушку!
-- Съешь лягушку! - предложило эхо.
-- Что? Это мне послышалось? - удивился Рагнар.
-- Сигурни мне рассказывала, - сообщил Арни зловеще. - Это подземный голос.
-- Короток волос... - сказало эхо.
-- Или Храфн... - протянул Арни. - Так вот кто он такой... - вдруг медленно проговорил он тем голосом, которым сообщают самую страшную тайну. - Храфн - это цверг! Он просто поменял личину. Был - маленький, стал - большой!! - И Арни рубанул сгустившийся вокруг него мрак. Тот на мгновенье разошелся. - Вот в чем причина!
-- Помолчал бы лучше, дурачина! - долетел звук далекого голоса.
Это уже точно было не эхо.
-- Ого! - насторожился Рагнар. - Здесь кто-то есть помимо нас. - Голос шел слева.
Стали смотреть в этом направлении, до боли напрягая глаза, вслушиваясь и внюхиваясь. Через несколько тревожных секунд полного сосредоточения Рагнар охнул и разогнулся.
-- Это они, - сказал он и прихрюкнул, то ли прикрякнул.
-- Кто они??
-- Наши умертвия. Видишь, глаза светятся?
Арни всмотрелся еще раз.
-- И верно, - сказал он через секунду. - Они. - Он сделал шаг влево. - Здесь боковое ответвление. - Сидят, дожидаются, молодцы!
От радости, что мертвецы нашлись, благодарный Ловкач даже был готов простить воинам Сигурда "дурачину".
-- Хитрые умертвия, шельмы! - довольный, что все разрешилось, проговорил Арни, оскаливаясь во тьме.
Те, понимая, что раскрыты, начали вставать с пола бокового коридора, звеня цепями. Рагнар решительно шагнул в сторону.
-- Поворачиваем, - сказал он.
Свернув налево, чуть не загремели по невидимым, но очень скользким ступеням: боковой ход понижался еще больше. Пока туннели вели беглецов все вниз и вниз.
-- Настоящая западня! - сказал Арни про ступени, танцуя на одной ноге.
-- Быстрее, - сказал Рагнар хмуро, коротко разбежался и заскользил, как на коньках: пол был мокрый и вдобавок покрыт плесенью.
Арни оттолкнулся и поехал вослед. Катясь, он вспомнил зимний Трандхейм-фьорд, и хорошенькую племянницу ярла, Хельгу, раскрасневшуюся с мороза, весело машущую ему рукой со льда, пару коньков у себя в руках, и сам не заметил, как оказался в обьятьях огромного мертвеца.
Такой резкий переход к суровой яви отрезвил Ловкача. Он с ворчаньем отпихнул от себя мертвого дружинника.
-- Ишь, расселись, - неприязненно бросил Арни вместо благодарности за то, что воины Сигурда все-таки нашлись. - Расшутились. Счастье ваше, что попали к таким добрым и милосердным господам, как Длинноухий и я. А попадете вы к Храфну Гадюке...
Мертвецы как-то подозрительно закашляли, заперхали.
-- Разговорчики! - прервал Ловкача потомок Собаки. - Нам действительно не до шуток. Мы еще не выбрались из города, не выбрались из-под земли, и, возможно, волчата идут за нами по пятам. Так что после посмеемся. Стать в строй, - приказал он.
Когда умертвия выстроились вдоль стены, Рагнар прошел вдоль строя походкой ярла.
-- Факел, - потребовал он, имея ввиду второй факел, выданный головному бойцу из отряда.
Факел командиру тут же вручили.
-- Огниво, - обратился он к Ловкачу. Тот вытащил огниво и беспрекословно отдал.
Рагнар высек искру. Результат был, честно говоря, ничтожный. Факел не загорелся ни со второй, ни с пятой попытки.
-- Эх! - сказал Длинноухий. - Никуда не годится. Но не возвращаться же нам.
Он надолго замолчал, видимо, крепко задумавшись. Бойцы Сигурда тоже молчали, но по другой причине: они вспоминали минувшие сражения, погребенное на дне морском золото, и женщин, обратившихся в изъеденные временем скелеты. Все это было с ними... когда-то.
Молчанье нарушил Ловкач.
-- А если... - сказал он.
-- Что? - Рагнар вышел из задумчивости, так, похоже, ничего не придумав.
-- Вот, - судя по звуку, Арни достал что-то из мешка.
-- Что это?
-- Греческий огонь.
Раздался звонкий шлепок. Это потомок ярлов ладонью крепко приласкал себя по лбу.
-- Болваны! - энергично выругался он.
Арни осторожно поставил горшок на землю. Затем аккуратно отмотал просмоленную веревку, прикручивающую крышку горшка, и снял ее.
