Кешей звали собаку - симпатичного персикового кокер-спаниеля.

  - Примите мои соболезнования, - повторил Коля. - Чем, собственно, могу?

  - Да вот я как раз за этим... Вы уж меня извините, ради Бога, - женщина опять зашептала, - такое горе...

  Николай терпеливо ждал. Женщина подняла на него заплаканные глаза и, наконец, перешла к делу:

  - Не могли бы вы одолжить немного денег на похороны? Сейчас так все дорого... В доме денег - ни копейки... Алексей ведь недавно машину купил, так мы все потратили...

  Алексеем звали безвременно скончавшегося пловца.

  - Зачем она теперь... - продолжала плакать женщина, - да ведь быстро-то не продашь... Мужу телеграмму послала - он в командировке... Каково ему будет... Хотя бы тысячу рублей...

  Николай несколько секунд подумал. Помогать попавшим в беду - это было правильно. Он достал бумажник, извлек оттуда две пятисотрублевые купюры и несколько десятирублевых. Десятирублевые он отделил и убрал обратно, а две крупные купюры протянул соседке.

  - Вот, - сказал он, - примите мои искренние соболезнования, - повторил он в третий раз.

  Упоминание женщины о телеграмме, которую она дала мужу, повернуло мысли Коли в другом направлении.

  - Скажите, - спросил он, - вы ночью никакого шума на лестнице не слышали?

  Соседка обратила на Колю удивленные красные от слез глаза.

  - Какого шума? - недоуменно спросила она.

  - Ну, такого, - терпеливо пояснил Коля, - как будто кувалдой бьют в железную дверь. Довольно громкого. Кто-то ко мне ломился вчера.

  - Нет... - с испугом произнесла соседка, - ничего не слышала.

  - Понятно, - сказал Коля, - показалось, видно.

  Он посмотрел на часы. Было пять минут против того срока, когда он обычно выходил из дома на работу. Валтасаров поморщился.

  - Прошу меня извинить, - сказал он, - я спешу.

  Он взял кейс, запер дверь, попрощался с соседкой и стал спускаться по лестнице.