— Не буду я твою кашу есть, отстань! — визгливо смеясь, девочка запрыгнула на кровать, зарываясь в большое одеяло. — Я в домике! — за ней, тяжело дыша, зашёл Стэн, а после опёрся на дверь, которую тут же поспешил закрыть.

— Доча, я тебе говорил, что пока кашу не доешь, то из-за стола не выйдешь! Давай вылезай оттуда, — сложив руки на груди, мужчина поднял тяжёлый взгляд, давая понять, что совсем не собирается продолжать эту шутку. — Изабелла!

— Па-а, почему маме можно кашу не есть, а мне нельзя? Она невкусная, Франческа делает намного лучше! Или пусть мама сделает, она тоже раньше кашу вкусно готовила, — девочка поводила ложкой в тарелке матери, корча недовольное лицо. — Фу!

— Это что, мама тоже не завтракала? — он прошёл ближе к Мишель, негодующе хлопая по туалетному столику. — Что вы вообще себе позволяете?!

— Себ, успокойся, пожалуйста, — девушка переложила руку на его тыльную сторону ладони, поглаживая. — Не обижайся, но каша получилась слишком пресной и водянистой, может лучше я попробую приготовить? Насколько я знаю, то Франческа сейчас в отпуске и ближайшую неделю с поваром будут проблемы, а я с удовольствием могу её заменить.

— Я всё утро горбатился на этой чёртовой кухне и готовил этот чёртов завтрак, стараясь сделать вам всем приятное! — возмущался Себастиан, чуть не переходя на крик. Белла заметно притихла, совершенно не понимая, что в последнее время стало с любимым отцом. — А вы вместо благодарностей отказываетесь завтракать, неблагодарные! — яростно смахнув со стола косметичку, он вышел, добавляя. — Белла, тебе через час к хореографу, жду тебя внизу, не задерживайся.

— У папы в последнее время сложности на работе, не обращай внимание, — девушка заметила на лице дочери катящиеся слёзы, и сердце в этот момент начало обливаться кровью. — Милая, хватит плакать, он правда старался. А ты сама знаешь, когда очень сильно стараешься и твои труды ни во что не ставят, то это всегда очень обидно. Иди скорее скажи ему, что ты любишь его больше всех и крепко-крепко обними, а потом езжай к хореографу, не вздумай опаздывать, — с трудом улыбнувшись, Мишель послала воздушный поцелуй Белле, и та, смахнув слёзы спустилась с кровати, подходя ближе.

— Мам… а почему тебя не было на завтраке? Тебе плохо? — небольшой ладошкой девочка почесала нос, взволнованно заглядывая в глаза Мишель.

— Нет, всё хорошо, просто решила полежать сегодня подольше, а твой папа решил сделать приятно. Иди ко мне, я тебя поцелую, а потом ты побежишь вниз и делаешь то, что я тебе сказала. Договорились? — девочка мотнула головой и подбежала ближе к маме, принимая объятья, которые Мишель дались слишком тяжело.

Белла скрылась за дверью, а девушка протяжно застонала, осознав, что все эти движения явно не пошли ей на пользу. Она прекрасно понимала, что сейчас вновь останется в доме один на один с Себастианом, и от этого становилось ещё страшнее — от него можно было ожидать всё, что угодно, особенно в разъярённом состоянии. Мишель завязала себе пучок, и осмелившись, решила спуститься вниз, чтобы выполнить утренние ритуалы. Передвигалась по дому она достаточно медленно, шоркая домашними серыми тапками.

После ванны, когда Мишель проходила мимо кухни, то заприметила, как Себастиан, тихо матерясь под нос, пытался по видео уроку приготовить какую-то очередную кашу. Футболка на его теле отсутствовала, открывая вид на мощную спину и накаченные руки, а домашние штаны, которые едва держались на бёдрах, казалось скоро упадут вниз. Сидеть в четырёх стенах совершенно не хотелось, но и выслушивать крики в свой адрес тоже было не самым лучшим вариантом, поэтому она приняла решение просто стоять на месте и не двигаться. Оперившись на арку, Мишель засмотрелась на представший перед глазами вид.

— Ты чего там притаилась? Иди сюда, я ещё услышал тебя, когда ты из ванны выходила, дверью тише хлопать надо, — совершенно спокойно начал Себастиан, не оборачиваясь. — Я был не прав с утра, каша и правда получилась ужасная, — он остановил видео, как только Мишель несмелыми шагами подошла к нему, боясь смотреть даже в глаза. — Пошли наверх, мне необходимо обработать тебе спину, — Себастиан повернулся к ней и подхватил девушку на руки под громкий вскрик. — Если ты будешь идти сама, то наверх мы дойдём только к вечеру, хотя мы можем пойти в гостиную, мне только надо будет подняться за мазью. Через несколько дней раны уже не так будут болеть.

Мужчина положил животом Мишель на мягкий диван, а сам удалился. Девушку терзало множество вопросов, ответ на которые до сих пор оставались неизведанными. Стэн не плевался оскорблениями и не пытался снова ударить её, что в обыденности практиковал достаточно часто. Через силу сняв с себя халат, оставаясь полностью обнажённой, Мишель до пояса накрыла себя пледом, а сама легла на живот, прикрывая глаза. Вскоре она услышала приближающиеся шаги, а после спина неприятно похолодела. Себастиан так же, как и вчера вечером, принялся медленно и нежно касаться тела, втирая мазь. Его огрубевшая кожа казалось уже не такой, но Мишель не переставала шипеть в подушку и ронять редкие слёзы: вчерашние события вновь врезались в память, а боль снова начала растекаться по всему телу.

— Послезавтра должно стать легче, и передвигаться по дому будет не так больно, — увидев, с какой силой девушка сжимает подушку, Себастиан провёл тыльной стороной ладони по оголённому плечу, из-за чего Мишель вздрогнула.

— Себастиан, можно вопрос? — хриплый, едва слышный голос раздался в комнате, и Себастиан наклонился к её лицу.

— Скажи ещё раз, я не расслышал, — тяжёлое и тёплое дыхание опалило мочку уха Мишель, и поборов свою накатившую тревожность, она повторила:

— Можно задать тебе вопрос?

— Я тебя внимательно слушаю, — он отстранился, набирая на пальцы ещё мази.

— Почему ты так поступаешь? Ты сам говоришь, что тебе больно от воспоминаний о матери, но при этом розгами ты сам напомнил себе о психологической травме. Ты считаешь, что твой отец поступил правильно? Себастиан, я не понимаю твоих мотивов, — девушка пыталась говорить громче, но ком из-за подступающих слёз застрял в её горле, и ей стало невыносимо больно вновь поднимать эту тему.

— Мой отец всегда был прав, это были его методы воспитания, которые я полностью поддерживаю. Если человек тебя не слушается, то я не вижу смысла продолжать потакать его безобразному и неразумному поведению. Да, то что сделал отец — было ужасно, и как бы я не любил свою родную мать, я считаю, что отец поступил правильно, это я понял лишь со временем. С тех пор она больше не пыталась сделать что-то против его воли. Меня воспитывали так, что за каждую провинность жестоко наказывали, из-за чего очень часто доставалось сестре. Лаура была бунтаркой, поэтому, как только представилась возможность уехать из родительского дома — она собрала вещи и переехала. Надеюсь, что я ответил на твой вопрос и к теме о моей семье мы больше возвращаться не будем, — мужчина взял со стола небольшую банку с мазью и отправился наверх, заставляя вдуматься в его слова.

Себастиан неторопливо поднимался по лестнице, сжимая в своих руках, пожалуй, слишком сильно банку с кремом. Словно на ней можно было выместить всю боль и злость из-за того, что он остался совершенно один в этом мире. Невольно коснувшись воспоминания о своих родных Стэн прикрыл глаза и старался воспроизвести в памяти один из самых лучших дней в своей жизни, когда вся семья собралась за обеденным столом отпраздновать день рождения отца. На удивление, он тогда был в хорошем расположении духа и не брюзжал на всех и вся вокруг. Лаура помогала матери на кухне, пока маленький Себастиан сидел рядом с папой и восхищался его величию. Все вокруг твердили, что он копия отца, и младшему Стэну хотелось в это верить. После обеда они все сидели в гостиной, и Лаура играла на фортепиано, мама сидела рядом с отцом на подлокотнике его любимого кресла, он прикрыл глаза, удовлетворительно кидая в такт мелодии, а Себастиан смотрел как завороженный. В тот момент у него было всё, но в одночасье жизнь разрушилась.