— Себастиан, она ни в чём не виновата, всё хорошо, не стоит, — Мишель хотела мирно поговорить с дочерью, но вот внезапно возникший Стэн никак не входил в эти планы. Она умоляюще заглянула ему в глаза, надеясь на его благоразумное рассуждение, чтобы мужчина не совершал глупых действий.

— Дочь уже в том возрасте, чтобы нести ответственность за свои поступки, поэтому пусть извиняется. Ты что стоишь, голову опустила?! Давай извиняйся, — рявкнул он. — Совсем не слышишь меня? Если ты продолжишь молчать, то я тебе этим ремнём всю задницу отобью! — мужчина был вне себя из-за непослушания, и даже несмотря на всю любовь к Изабелле, Дон не мог привыкнуть к такому. Себастиан держался изо всех сил, чтобы не совершить того, о чём позже может жалеть всю оставшуюся жизнь.

— Мама, извини меня, пожалуйста, — шмыгнув носом, девочка грустно посмотрела на неё, а после перевела взгляд на разгневанного отца, которого в таком состоянии видит впервые.

— Всё хорошо, доченька, я не злюсь на тебя, ты и правда ни в чём не виновата.

— Мы не летим в Милан на выходных, ты наказана, Изабелла. Пошли, Мишель, пусть она подумает над своим поведением, — застёгивая ремень обратно, который был лишь для устрашения, Стэн направился к выходу, хватая девушку за руку.

— Но ты обещал это ещё около месяца назад! — она подорвалась со своего места, и подбежала к закрывающейся двери.

— Ты тоже обещала мне хорошо себя вести, ничего не знаю, — окончательно захлопнув дверь, мужчина встретился с гневным взглядом Мишель. — Что я сделал не так? Давай ещё ты раскидай книжки и закати мне истерику!

— Зачем ты вообще ввязался в этот разговор? Ты прекрасно видишь, что у меня с дочерью натянутые отношения, так ты усугубил всю ситуацию! Так ещё и запретил ей то, чего она ждала больше нашей встречи, придурок! — развернувшись, девушка пошла в свою комнату, чтобы привести свои мысли в порядок.

Мишель рухнула на кровать лицом в подушки. Хотелось орать, кричать от собственной безысходности, беспомощности. Но так ли беспомощна она была, как думала Гальяно? Мишель развернулась и села в кровати, обхватив колени руками. Она стала прокручивать в своей голове весь диалог, который сложился внутри их семьи. «Семья» — мысленно прокрутила Мишель ещё раз и сама тряхнула головой. Было как-то чуждо ассоциировать еще и Стэна частью своей семьи. Мишель не до конца поняла мотивов Себастиана в попытке защитить её, заставить Беллу извиниться. Он был совершенно не похож на того человека, который мог бы издеваться над Гальяно, применять жестокую силу и девушка не могла понять, было это очередным представлением для Изабеллы, или Себастиан на самом деле немного поменялся? В дверь постучали, и Мишель отвлеклась от своих мыслей.

— Я зайду? — не получив утвердительного ответа, он всё же зашёл, — Молчание — знак согласия. Что опять за психи, Мишель? Ты видела, как она обращалась с тобой, это ненормально. Да, может я и хотел в какой-то степени свести ваше общение на нет, но уж точно не добивался того, чтобы дочь так просто грубила тебе, не получая за это наказание. Я достаточно лояльный в её воспитании, но, когда дело касается уважения — невозможно быть нежным и добрым, пойми это.

— В первую очередь она ребёнок, который принимает все события близко к сердцу. Изабелла очень ранимая, а такая разлука была для неё очень болезненная. Но сейчас ты подверг ребёнка стрессовой ситуации, насильно заставив её извиняться, тем более разрушив все планы на выходные. Да ещё эта психологическая пытка, когда ты начал расстёгивать этот ремень! Ты в себе вообще был, когда решил провернуть это? Теперь сам иди и извиняйся перед ней, — девушка развернулась лицом к мужчине, на лице которого играло сразу несколько эмоций: недоумение и нарастающая ярость.

— Я сказал всё, что посчитал нужным, и извиняться за свои слова не собираюсь! Может я и был груб, и то, что пошёл на самые крайние меры, хотя я бы её никогда в жизни и пальцем не тронул, но зато дочь надолго запомнит свою ошибку и впредь будет думать, что говорить старшим, тем более своей матери.

— Значит я сейчас пойду к ней, и извинюсь за тебя! А ещё скажу про то, что она полетит в Милан, — стоило ей встать и поравняться со Стэном, как он схватил её запястье и притянул к себе. — Пусти меня!

— Никуда ты не пойдёшь. А если продолжишь подрывать мой авторитет перед ней и спускать всё с тормозов, то вечером будешь извиняться передо мной, но уже на коленях, — его губы коснулись шеи Мишель, но девушка быстро оттолкнула Дона.

— Да хоть на голове, мне намного важнее то, чтобы дочь больше не переживала из-за импульсивного поведения любимого папочки! — громко хлопнув дверью, девушка направилась обратно к дочери.

Мишель аккуратно зашла в комнату, но услышала тихий плач, из-за которого сердце будто разрывалось на мелкие кусочки. Девушка подошла к кровати и начала нежно поглаживать дочь по голове.

— Белла, милая моя, перестань расстраиваться, — шептала она. — Папа погорячился, у него был сложный день, такое бывает. Ты ни в чём не виновата, и я тебя не виню, пожалуйста, дорогая, не плачь, — Мишель поцеловала дочь в макушку, и та повернулась к ней. Красные и заплаканные глаза, ещё катившиеся слёзы… — всё это было невозможно наблюдать без сострадания.

— Прости меня… я правда вела себя очень плохо, папа прав… — она привстала и заплакала ещё сильнее, чем до этого.

— Ну что ты, котёнок, всё хорошо. Иди ко мне, — девушка распахнула свои руки для объятий, после чего Изабелла ответила на них, и легла к ней на коленки. — Я обещаю, что наш папа обязательно исправится и будет хорошим, я верю в это,

— она гладила её длинные волосы, покачиваясь из стороны в сторону, будто

убаюкивая дочь. — Не обижайся на него, он иногда бывает очень вспыльчивым, но он тебя очень сильно любит, даже такой особенной любовью.

— Почему ты не приезжала? — вдруг спросила Белла, приподняв голову и заглядывая в глаза Мишель. От этого взгляда голубых глаз у девушки пробежались мурашки. Как бы она хотела рассказать истинную причину своего отсутствия. Мишель чуть надавив на голову Беллы снова стала гладить её, девочка положила голову на колени матери.

— Когда ты станешь постарше, может я тебе всё расскажу, но сейчас я не могу этого сделать, всё очень сложно. Ты должна знать, что я люблю тебя больше всех, и очень хочу, чтобы ты была счастлива. Хочешь мы всё-таки полетим на выходных в Милан? — Мишель старалась быстрее перевести тему, чтобы не отвечать на каверзные вопросы, к которым она ещё не готова.

— Конечно хочу, только папа… Он же запретил, ты не слышала?

— И что нам папа? Я — мать, и так же могу решать, что тебе можно, а что нет. Тем более если вы договаривались, то мы обязательно слетаем, — девушка улыбнулась, крепче обнимая Изабеллу.

— Правда?

— Правда, — подтверждая свои слова утвердительным кивком, Мишель поглаживала девочку по хрупкому телу. — Слушай, хочешь мы с тобой сейчас поедем в город? Уверена, что ты соскучилась по этому городу, пока была в разъездах по миру, — девочка с огоньком в глазах посмотрела на Мишель, и уголки губ стремительно поползли вверх.

— Я согласна! Едем скорее, я очень хочу заехать в моё любимое кафе, там готовят самую вкусную пасту в мире, — в мыслях промелькнул тот самый ресторанчик, где Мишель и Крис проводили постоянно своё свободное время, и от чего-то в груди больно кольнуло.

— Побежали тогда вниз, нам не составит труда добраться туда, куда хочешь именно ты, ведь сегодня твоё желание — закон, — вместе они поднялись с кровати и отправились на выход.

Первая из детской выбежала Изабелла, и застыла на месте. После в коридоре появилась Мишель, и ни капли не смутившись, взяла дочь руку и невозмутимо провела её мимо Себастиана, спускаясь вниз. От такой наглости мужчина замер, но позже всё-таки нагнал их около входа, когда девочки обувались.

— Куда это вы собрались на ночь глядя? — кинув взгляд на золотые лимитированные часы, Стэн лишь убедился в том, что время уже позднее — начало восьмого.