========== Часть 1 ==========

Июнь 2988 года. Окрестности Тосно.

Дорога петляла, непроходимые чащобы вдоль тракта сменялись редкими проплешинами, поросшими кустарником. Время шло к девяти вечера, но темнеть решительно не собиралось. Они шли уже четвёртый час, но вокруг был лишь дикий лес, перерезанный широким шоссе, вероятно, некогда оживлённым, а теперь уже полностью заброшенным. На шоссе то там, то здесь торчали куски асфальта, поросшие мхом; трава на обочине местами доходила до пояса.

— Вот ведь скотина! — женщина лет тридцати хлопнула себя ладонью по щеке, убивая комара. — Юль, ну скоро уже?!

— Маш, не знаю! Ты сама со мной увязалась, а тут тайга, если ты заметила! Терпи теперь.

— Я думала, тут цивилизованная тайга. А тут — днище долбаное! Лучше бы в Воронеж поехала! Хоть и с этим довольным пьяным рылом, зато там море!

Обе путешественницы, не сговариваясь, остановились и бросили свои рюкзачки на обочину. Юля плюхнулась в траву и закурила, а Маша, пристроившись рядом, стала смазывать лицо и руки кремом от комаров.

Спутницы были одного возраста и дружили с детства, хотя общего у них было мало. Яркая блондинка Маша, жизнерадостная тусовщица, работала менеджером в банке и находилась в процессе замены третьего мужа на четвёртого. Археолог Юля была хрупкой брюнеткой с грустными глазами, замкнутой, нелюдимой и немного странной.

— Нет, ну полное днище! Мобила не ловит, кругом одни комары! Юль, учти, если придётся ночевать в лесу, я тебя убью! — Маша раздражённо зыркнула на подругу. — А у твоего отшельника наверняка даже электричества нет. Поселит нас в сарае каком-нибудь. Он хоть не буйный?

— Отшельник-то что? Говорят, тут ещё гули водятся, — Юля произнесла это зловещим шёпотом, запрокинув голову и выдыхая табачный дым.

— Какие еще гули?!

— Живые мертвецы. Говорят, во время Большой Войны применили какое-то оружие, которое не убивало, а наоборот, делало своих жертв бессмертными, но превращало их в кровожадных зомби-людоедов.

— Совсем бессмертными?! — в байку о гулях Маша, конечно, не поверила. Но, на ночь глядя, сидя на опушке непроходимого леса, пришлось на всякий случай испугаться.

— Не совсем! — Юля загадочно улыбнулась. — Убить их можно только пулей из специального сплава и только в голову, сами же они не умирают. За восемьсот лет их истребили порядочно, а раньше окрестные болота гулями просто кишели.

Ненадолго они замолчали. Несмотря на позднее время, было тепло. В вечерних сумерках петляющая разбитая дорога казалась широким городским проспектом, уходящим прямиком в дымно-багровое зарево. Они встали и пошли в закат. Юля продолжала курить на ходу, а Маша мысленно проклинала всё на свете и старалась не думать о зомби-людоедах. Где-то прокричала сова, просвистели крылья летучей мыши — лесные шорохи делались всё тревожнее, и Маша нарушила молчание:

— И что же ты хочешь найти в этих болотах?

— Я же тебе говорила!

— Значит, расскажи ещё раз — так хоть идти веселее.

— Город. До войны где-то здесь, на севере, был огромный город, который назывался то ли Петербург, то ли Петроград, то ли ещё как-то…

Юля остановилась, на мгновение задумалась и тихим шёпотом нараспев прочла:

В Петрополе прозрачном мы умрём,

Где властвует над нами Прозерпина.

Мы в каждом вздохе смертный воздух пьём,

И каждый час нам смертная година.

Богиня моря, грозная Афина,

Сними могучий каменный шелом.

В Петрополе прозрачном мы умрём —

Здесь царствуешь не ты, а Прозерпина.

— Долбаное днище! Весёленькие стишки! Особенно на ночь глядя!

— Весёлые тоже есть. Много стихов, я не все помню! И не только стихов. Город постоянно упоминается в самых разных источниках. Стоял он в дельте большой реки, каналы, мосты, дворцы. Представляешь?! Целый город из гранита и мрамора! Говорят, там даже подземный трамвай был!

— Сказки. Подземный трамвай и в Москве-то только строят, мне всю улицу перед домом перерыли, скоты! — Маша недовольно поморщилась. — И что, за восемьсот лет его никто найти не мог?!

— Искали, — Юля тяжело вздохнула. — Многие на этом с ума сходили. Многие просто пропадали. Потом искать перестали. Решили, что это миф. Красивая сказка, как ты сказала. А в прошлом году… — Юля снова вздохнула. — В прошлом году нашли.

— Кто нашёл?! И какого рожна мы тогда в этой глуши комаров кормим?!

— Мы же и нашли. Наша экспедиция. На дне Белого моря, у дельты Северной Двины.

Маша остановилась и в полном недоумении уставилась на подругу.

— Пошли, а то скоро гули проснутся, — Юля засмеялась. — Одинцов, директор нашего института, он сказочный мудак! В существование Петербурга он никогда не верил, но деньги на экспедицию выбить сумел. По источникам, по всем данным, река, на которой стоял Петербург, должна впадать в море, протекая с востока на запад, а другой такой реки на современных картах нет. Вот и искали под фонарём, где светлее. А в городишке том жило от силы тысяч триста. И ни дворцов, ни мрамора, ни гранита… Правда, бронзовую статую легендарного царя Петра со дна подняли и в Москву привезли. После чего этот придурок объявил вопрос закрытым, себя — гением, а дальнейшие поиски Петербурга — антинаучной ересью.

— Я всегда знала, что ты чокнутая! Дался тебе этот Петербург! Что в нём такого?!

— Как тебе объяснить: три ангела парят над бездной, но бездна не властна над ними. Там сходятся все пути. Там сфинксы не загадывают загадки, но разъясняют смысл видений. Там красная луна не предвещает несчастья. Змий под камнем не воспрял, и лик его не отразился в водной глади.

— Что за чушь ты несёшь?! Какой «змий»?!

— Это цитата. Есть такой древний текст, который называется «Инкеримаанская заповедь блуждающим в лабиринте», оптимисты определяют его возраст в четыре тысячи лет, но большинство считает фальшивкой, правда, ещё довоенной. Текст, действительно, очень туманный. Но даже если это мистификация.

— Юль, замуж тебе пора! А то совсем свихнёшься!

— Не зовёт никто! — Юля смущённо усмехнулась.

— Есть у меня один на примете — Сисадмин наш. Такой же больной на всю голову. Но пацан улётный! Хочешь, познакомлю?

— Да ну его! Он наверняка храпит по ночам и раковину после бритья не моет! Ты лучше послушай, как соловьи поют!

Юля остановилась, вслушиваясь в пение птиц, и снова закурила.

— Дай и мне сигарету. Мы точно не заблудились?

— Тут нельзя заблудиться. Дорога одна, вокруг болота и лес непроходимый.

— А этот твой отшельник… Ты давно его знаешь?

— Я вообще его никогда не видела. Его адрес мне Пономарёв дал.

— Ну, здрасьте вам! Ещё и мужик незнакомый! — Маша возмущённо взмахнула руками. — И у него что, в этом захолустье интернет есть?!

— Не электронный адрес. Обычный. Я от него два месяца ответа ждала.

— Ну ты даёшь!

В ответ Юля лишь равнодушно пожала плечами.

— Слушай, а правда, что у этого царя Петра член до колена был?

— Это всё, что ты про него знаешь?! — Юля едва сдерживалась от смеха.

— Куда уж нам! — Маша обиженно надула губки.

— Маш, ну как ты себе это представляешь?!

— Как представляю?! Обыкновенно! Мужик с большим членом!

— Знаешь, статуя в мундире была, — Юля с усмешкой покачала головой. — Он же не древний грек какой-нибудь. За тысячу лет столько всяких небылиц сочинили.

— Вот и Петербург твой сочинили! Мыслимо ли, город в болоте строить?! Да и реки здесь нет!

— Тихо! — Юля вскинула руку и прислушалась. — Слышишь?

— Нет! — Маша насторожилась.

— Вот и я не слышу! Птицы замолчали!

Лес, действительно, словно бы вымер. Было тепло, сумерки не собирались сгущаться, и на фоне закатного зарева, в которое упирался разбитый тракт, темнел одинокий силуэт высокого человека в плаще с капюшоном.

Когда фигура из сумрака шагнула им навстречу, Маша завизжала, а Юля молча стала оседать на землю.

— Да прекрати ты орать, дура! Всю живность вокруг распугаешь! — голос, произнесший это, был глухим, но не слишком низким.