– Я на это надеюсь…

– Неужели мы скоро увидим дневной свет? – не верил своему счастью Юдин, отвлёкшийся от приборов.

– Быстрей, чем ты думаешь, – подмигнула ему единственная представительница прекрасного пола в ближайших окрестностях и обратилась к шахтёру. – Как закончите, возвращайтесь на базу и наслаждайтесь заслуженным отдыхом! Вы – большие молодцы!

– Наслаждаться я буду, когда вернусь в Гродск, затарюсь выпивкой и сниму в каком-нибудь баре развратницу с третьим размером… – поведал Поляков.

– Как Вы растранжирите заработанные деньги, меня не сильно волнует, – честно призналась девушка и добавила. – Просто давайте скорей сделаем то, что от нас требуется, и покинем эту холодную мерзкую пещеру.

Поляков серьёзно угукнул и промычал:

– Можете поковать шмотки.

11

В кругу сверстников он был настоящим любимчиком публики. Одноклассники тянулись к нему и многие из них гордились тем, что входят в круг его общения. Увы, с учителями ситуация складывалась несколько иначе. Они вечно нудили об удручающей успеваемости Матвея, чьи поступки, по мнению преподавателей, являлись наглядным пособием неподобающего поведения воспитанного молодого человека. Сам Желторотов терпеть не мог школьные будни, отчего часто прогуливал занятия, предпочитая скучным урокам более живые мероприятия: тир (при наличии карманных денег) или пальбу по голубям из самодельной рогатки. В общем, хоть что-нибудь, что напоминало бы ему о любимом занятии – об охоте.

Правда, порой Матвею приходилось примерять на себя не только роль охотника. Периодически он становился жертвой, так как в школьных стенах охотились на него, и эти существа представлялись ему куда страшнее дикого кабана или волка…девчонки. Если повадки животных Желторотов знал, поднахватался от дяди, то поведение сих бестий оставляло у него кучу разных вопросов, ответы на которые, впрочем, он получать совсем не хотел. Расфуфыренные поклонницы его не интересовали. Парня тянуло на хутор к дяде. Там Матвея одолевало главное увлечение и страсть всей жизни – охота. Именно такая романтика приходилась ему по душе: возня с оружием, стрельба по дичи из засидки, облава зверя с гончими. И он бы не променял это абсолютно ни за какие деньги, о чём свидетельствовало довольно ревностное отношение молодого человека к своему статусу охотника. Возможно, именно из-за сего Желторотов воспринимал любую колкость Реджинальда в свой адрес очень резко и не сдерживал язык за зубами, выплёскивая всю обиду в виде грубых и подковыристых реплик.

ЧАВК!

Услышав неприятный звук, Матвей с омерзением уставился себе под ноги и увидел, что вляпался в чью-то пару центнеров ароматного удобрения.

– Фууу, – сморщив нос и зажмурив глаза, протянул Желторотов, после чего поднял ногу из кучи плотных чёрно-оливковых катышков. – Надо ж так…

– Не смертельно, – хохотнул Ткачёв, с улыбкой наблюдающий за топчущимся по помёту племянником. – К тому же примета есть, что к деньгам дело!

Идущий впереди Хант остановился, вернулся к парню и, опустив ружьё дулом в землю, присел на корточки.

– К деньгам вряд ли, но к кабану точно, Гулливер, – заключил Реджинальд, когда, оглядевшись по сторонам, изучил кал животного.

– Кабан в хвойном лесу? – удивился Матвей. – Дубовая роща дальше…

– Видать забрёл, – пожал плечами Игорь.

– Испражнения свежие, тёплые. Он где-то поблизости. Крупная особь, – сказал Хант и ткнул пальцем на припорошённую снегом землю, где были различимы следы секача.

– Чёрт, да он своим рылом перекопал пол леса в поисках еды, – поразился Ткачёв, оценивающе взирая на раскуроченный мёрзлый грунт у сосен.

– Не слабо, да? – с восхищением проговорил Реджинальд и встал.

– Весьма, – согласился Игорь.

– Никто не желает шашлык из свинины? – поинтересовался Хант. – Можно устроить.

– Я бы не отказался, – облизнувшись, загорелся Желторотов.

– Смотри только сам не заделайся мясным блюдом, Желторотик. Вепрю по силам разорвать человека на отдельные лоскуты своими смертоносными клыками, – поведал Реджинальд.

– А мне по силам свалить его с ног раньше, чем он доберётся до нас, – ответил Матвей и, вдохновлённый идеей, предложил. – Поохотимся?

– Подожди, торопыга. Дай отлить, – остановил племянника Ткачёв и, скинув с себя всё снаряжение, отошёл в сторону, за куст можжевельника. – Поохотиться ему вздумалось, – бормотал себе под нос Игорь, расстёгивая ширинку и доставая из штанов свой причиндал. – Кабаны крепкие малые…если прикончишь одним выстрелом, считай герой. И не приведи Господь прочувствовать на себе ярость раненого…

Тут Ткачёв, поливающий почву тёплой жёлтой струёй, резко оборвал свой бубнёж и замер, когда краем глаза заметил на земле что-то странное. Тогда он прекратил мочеиспускание и, затаив дыхание, медленно повернулся. В голубовато-зелёной хвое можжевельника виднелась засыпанная жухлой травой продолговатая кочка, своим контуром отдалённо напоминающая человеческое тело. Позабывший как следует подтянуть штаны охотник сделал несколько шагов в направлении бугорка, над которым настороженно склонился.

– Хей, Гулливер, пора уже закрутить свой вентиль. Куда ты там пропал? – послышался голос Ханта, на чей зов Игорь не отозвался. Он сел на колени, дрожащими руками боязливо разворошил неровность под ветками кустарника и, вздрогнув от ужаса, оцепенел.

– Вот дерьмо… – одними лишь губами произнёс покрывшийся по́том Ткачёв, вперившись взглядом в аккуратно уложенный вниз лицом окоченевший человеческий труп с высохшей бледной кожей, натянутой на кости. – Кто это, чёрт возьми? – и охотник, взяв тело за плечо, перевернул его на спину.

Вырисовавшаяся картина повергла Игоря в шок, какого ему ещё никогда не приходилось испытывать. Издавший сдавленное кряхтение великан вытаращил перепуганные глаза, буквально приковав их к усопшему. В разлагающемся мертвяке, покрытом зелёными пятнами, он признал своего друга Альберта, у коего отсутствовала четверть головы. Немногочисленные пучки волос у раны слиплись кровью.

– Я не понимаю…это совсем не то, о чём говорил мне Реджи…ни намёка на повреждения от лап или клыков медведя… – в замешательстве прошептал мужчина и за его спиной кто-то зловеще хмыкнул.

Ткачёв обернулся через плечо и увидел Ханта, уткнувшего свой двенадцатикалиберный бокфлинт в затылок обречённо стоящему на коленях Матвею.

– Ничего личного, Игорь, – помотал головой Реджинальд. – Просто ты забрёл не в те кусты…

12

Нацепивший на свою лохматую голову гарнитуру связи Фома Юдин поёрзал на стуле, затем поправил микрофон и принялся вызывать своего начальника по зашифрованному каналу. Вскоре, после серии непродолжительных гудков, в наушниках раздался властный голос с хрипотцой:

– Слушаю…

Оператор прокашлялся и заговорил:

–День добрый, босс. Это Фома.

– Фома? Оо, я надеюсь, у тебя что-то важное! – шипел мужчина на другом конце провода.

– Эй, выведи звук на колонки, – попросила Юдина девушка, замершая рядом с ним и жующая тушёную капусту с фасолью из пластмассового контейнера при помощи вилки.

– Пусть лучше Вас обрадует собственная подшефная. Ей, судя по всему, уже не терпится насладиться Вашим голосом, – решил Фома и, стянув с себя наушники и микрофон, передал их приближённой своего работодателя.

Тепло одетая дамочка поставила контейнер с едой на край стола и, приняв у связиста переговорную систему, наладила контакт:

– Фараон?

– Голуба! Рад тебя слышать! Как обстоят дела? – осведомился начальник.

– Лучше некуда! Мы сделали это! Достигли цели! – радостно сообщила девушка.

Недолгое молчание разбавилось ошарашенным восхищением:

– Немыслимо!

– Я знала, что Вы будете в восторге! Очень скоро рудокопы поднимут груз из Хранилища на поверхность, и нам потребуется транспорт, чтобы доставить его…

– Я вышлю к Вам вертолёт. Только учтите, что погрузка обязана пройти в условиях чрезвычайной секретности. И мне глубоко наплевать, сколько людей при этом придётся уничтожить. В лесу не должно быть ни единой души.