– Я всё поняла.

– Через сколько отправлять вертушку?

– Думаю, через пару часов.

– Хорошо. Надеюсь, голуба, Вы лично проконтролируете процесс безопасной транспортировки груза до меня.

– Можете не сомневаться.

– Тогда до скорого, – попрощался мужчина и положил трубку.

– Ну, что там? – нетерпеливо поинтересовался Юдин.

– Повышенная готовность, – ответила девушка, снявшая гарнитуру, и пояснила. – Скоро сюда прилетит вертолёт и мы должны зачистить лес от любых угроз.

Фома закатил свои кажущиеся громадными за линзами очков глаза и, хохотнув, заметил:

– Мы и есть угроза…для остальных.

– Скоро всё останется позади. Но, возможно, руки замарать ещё придётся…

– Они и так по локоть в навозе.

– Не жалуйся. И вообще, хватит трепаться о всякой ерунде. Закончи работу как профессионал.

– Ладно. Надеюсь, мне не придётся спускать Нянечку и Грудничка с поводка…

13

Игорь, обомлевший от приходящего с огромным трудом осознания такого поворота событий, с тревогой переводил взгляд с несчастного племянника на Ханта и обратно. Великану просто не верилось в то, что его давний друг и товарищ, с кем он прилично всего повидал, сейчас наводил своё оружие на родного ему человека, тем самым открыто угрожая семье Ткачёва. Однако надо было отдать Матвею должное – он никоим образом не показывал своего страха. Порой даже казалось, что парень вот-вот соскочит на ноги, выхватит у Реджинальда пушку и в порыве адской ненависти засунет её старому коротышке в одно тёмное место. Правда, подобного не произошло.

– Что здесь творится, Реджи? – не понимал Игорь, которого откровенно застали врасплох. – Убери долбаную двустволку от головы моего племяша…

– Я бы с радостью! Но дело в том, что доверия к Вам у меня не столь много. Вы двое можете выкинуть какую-либо глупость. Особенно, этот крысёныш, – и Хант ткнул оскалившегося Желторотова ружьём в спину.

– С каких пор у тебя пропало доверие ко мне? – поразился Ткачёв.

– С тех самых, когда ты при любом удобном случае вступался за вшивого отпрыска своей сестры, – напомнил Реджинальд.

– При чём тут доверие?

– Я, если ты запамятовал, крайне сомнительно отношусь к людям, имеющим подобные слабости. Ты размяк и одомашнился. Не это ли повод сомневаться в тебе?

– У тебя хватает смелости кого-то осуждать, в то время как ты сам бессовестно лгал окружающим о судьбе трёх сгинувших охотников. Как всё было на самом деле? Ты прикончил их всех? – проницательно осведомился Игорь.

– Нет. Лишь одного. Вашего с Желторотиком любимчика, – напрямую признался Хант. – Продырявил ему башку, пока он повернулся ко мне спиной, и бросил тело под ближайшим кустом.

– Вот же ты сраный пидорас! – не в силах стерпеть произносимые издевательским тоном оскорбления Реджинальда по отношению к дяде Альберту, ненавистно прокричал Матвей и незамедлительно получил прикладом по затылку, вследствие чего шлёпнулся у ствола высокой сосны лицом в мокрый снег.

– С самого утра мечтал это сделать! – удовлетворённо прокомментировал Хант.

– Дай мне возможность, сволота, и я прикончу тебя, – злобно процедил сквозь зубы Ткачёв.

– На твоём месте я бы так не дерзил, – цокнул Реджинальд и, расплывшись в дьявольской улыбке, намекнул. – А то мало ли кто завтра наведается на хутор к твоей суке жене, привяжет её к кровати и жёстко отымеет во все щели…

Тут рассвирепевший Игорь яростно кинулся на коротышку в бандане, однако, взятый Хантом под прицел, покорно остановился.

– Э-хеее, не надо резких движений, Гулливер. Иначе выстрелю, – предупредил Реджинальд и пошатнулся, когда его ногу схватил Желторотов, безуспешно попытавшийся свалить врага на землю и повторно получивший прикладок бокфлинта, но уже с размаху и в лоб, что привело к потере сознания.

– Ах ты, двинутый подонок! – скривившись, покачал головой Ткачёв. – Скажи, за что ты так поступил с Альбертом?

– Он слишком много видел…

– Значит, нас ты тоже убьёшь? – предположил Игорь.

– Вы мне ещё пригодитесь, – опроверг Хант. – Пораскинь мозгами. Какой мне был резон тащить Вас в такую даль без особой причины?

– И зачем ты завёл нас сюда? – спросил Ткачёв.

– Вы – моя приманка, – пояснил Реджинальд.

– Приманка? – обалдел Игорь. – Для кого?

– Для чудовища, которому своей кончиной обязаны дружки Альберта. К слову, Ваш страдалец-дядюшка, покуда монстр лакомился его товарищами, бежал от места кровавой расправы вместе со мной, – поведал Хант. – Не похоже на поступок героя, правда?

– Он хотя бы не стрелял в спину своему коллеге, – вступился за покойного приятеля Ткачёв.

– Кто знает, что бы случилось, если бы я не нажал на спусковой крючок первым.

– Оказывается, ты по уши в дерьме. Совсем крыша съехала, – констатировал очевидный, как ему казалось, факт Игорь.

– А у кого она не съедет от мысли о маячащей на горизонте награде? – с недоумением уточнил Реджинальд.

– Решил навариться на поимке какого-то уникального зверя и ради этого без колебаний убил друга??!! – отчаянно провопил Ткачёв, чьи глаза стали влажными от бьющих через край эмоций.

– Друга? Сильно сказано, – блеснул золотой коронкой Хант. – И раз уж мы затронули тему прибыли, то не скрою, что я, всю жизнь протрудившись охотником, отроду не видел больших денег. Ты сам знаешь, у нас их не водится. Мы вечно бедствуем. А теперь у меня наконец-то появилась реальная возможность сорвать солидный куш! Изменить свой мир к лучшему! И помяни моё слово, такой подарок судьбы я не упущу, – заявил Реджинальд и посмотрел вниз, где раздалось преисполненное боли кряхтение Матвея, обхватившего голову руками. – Вставай, щенок, – приказал парню бородач с ружьём. – У нас мало времени и много работы.

В другой части леса…

“Этого только не хватало”, – возмутился внутренний голос, когда к Тамаре пришло понимание того, что она окончательно потерялась в чаще, куда забрела, покинув территорию лагеря. – “Ты же погубишь нас!”.

– Оно, может, и к лучшему, – думала Климова, неуклюже пробираясь через валежник, чьи гниющие бороздчатые стволы, покрывшиеся кристалликами инея, были облеплены сизыми лишайниками. – Незачем откладывать дело в долгий ящик. Вообще, я только сейчас поняла, что никакая месть не уймёт моей боли. Единственное лекарство, которое действительно в силах мне помочь – это смерть. Она как зеркало. Каждый видит в ней что-то своё. Мне на ум приходит слово избавление…

“А мне дурость”, – проворчал шёпот в голове. – “Лишь ничтожные слабаки не желают находить в себе силы жить дальше и спешат поскорей удавиться, стоит их миру претерпеть определённые изменения”.

– Насчёт мести у меня точно такое же суждение, – стряхнув с головы напорошивший снежок, сказала Тамара, углубляющаяся всё дальше в мрачные сосново-еловые дебри. – Она сродни суициду, удел слабых. Только вот убивает куда медленней, разъедая изнутри подобно опухоли.

“Многие готовы отдать всё за шанс подольше погостить на этом свете, а ты собираешься так просто распрощаться с жизнью?!”, – поражался внутренний голос.

– От моего бестолкового существования нет ровным счётом никакого проку, – считала женщина. – Рано или поздно всё равно окажусь в земле. Так зачем занимать лишний клочок на Гродском кладбище, если можно умереть здесь, неподалёку от семьи?

Тем временем…

Вооружённые сапёрными лопатками Игорь с племянником, находящиеся неподалёку от “Багрового” озера, усердно копали яму в промёрзшем лесном грунте под пристальным надзором Реджинальда. Тот, облокотившись о ствол сосны, с наслаждением смолил самокрутку, выуженную откуда-то из недр своего комбинезона.

– Советую поторопиться, – изрёк Хант, перед коим лежали выросшие из накиданных комьев песка, земли и глины горки. – Вы же не хотите ковыряться тут целую ночь, верно?

– А не пошёл бы ты куда подальше? – возмутился Ткачёв, чьё потное напряжённое лицо красноречиво передавало агрессию по отношению к тому, кто заставил их рыть окаменевшую почву под угрозой смерти.