— Когда подойдёт kogorten Хотоба? — спрашивал человек в чёрном плаще, комбинезоне и без шлема, его русые волосы были коротко острижены.

— Они должны были появиться час назад, но, видно, задержались — дорога очень дальняя, — ответил Роб-Рой, поворачиваясь лицом к воротам и часовым. Те мигом отлепились от столбов и приняли подобие строевой стойки. При этом у них был настолько невозмутимый вид, что я тихонько прыснул. Да, похоже, с дисциплиной у «чёрных» неважно.

— Ну, как они придут, мы готовы разобрать этот лагерь и отойти в Аруим.

— Да, необходимо сконцентрировать силы и прикрыть единственный путь к отступлению. Нас здесь слишком мало, да ещё аборигены поблизости. В Аруиме более выгодная позиция. Нужно больше времени, чтобы успеть собрать части дружины. Но, если отступить вовремя не получится, попробуем разбить хотя бы передовые отряды.

— Монсоэро, но у них же не только передовые отряды. Нам будет намного лучше быстрее отойти в Пещеру, к позициям Семнадцатого легиона. Люди недовольны, чем мы занимаемся на Поверхности, ими весьма приветствуется эта идея.

— Семнадцатый легион выполняет свою задачу, к тому же это единственное крупное соединение, лояльное мне, и мы не можем им рисковать, когда противник висит на хвосте. Нам сначала необходимо найти вы знаете, что, это значительно повысит боевую мощь. Только тогда можно рассчитывать на победу. Ближайшая стратегическая задача — связать противника боем в Аруиме, внушить ему, что мы будем упорно сражаться при атаке любых сил, а затем без лишнего шума уйти через лощину в Пещеру. Мы выиграем время, заставим врага искать нас в этих горах, а затем массированный удар силами Семнадцатого легиона и дружины, вооруженной по-новому, в самое сердце мятежников повернёт ход истории в нужное русло.

— Задачи ясны, монсоэро, но не слишком ли мало у нас сил для этого?

— К сожалению, больше сил взять неоткуда, а долго содержать в Пещере столько солдат мы не сможем. Кстати, а это кто? — и он указал на меня.

— Мальчишка с Поверхности, которого вы приказали доставить Стейверу.

— Иди сюда, — позвал Роб-Рой, сделав неопределённый жест рукой.

Я подошёл к ним со смешанным чувством тревоги и интереса.

— Сколько тебе лет? — задал вопрос "типа командир".

— Шестнадцать, — ответил я.

— Совершеннолетний? Хорошо, — глаза Роб-Роя за синим стеклом уставились на меня, — на тебя можно положиться, юноша? Ты готов к борьбе с нашими общими врагами?

Так, у них ещё и враги есть? Интересно, кто, те пришельцы, которые еле ноги унесли на своём искорежённом звездолёте? Роб-Рой знаком приказал своим собеседникам отойти, а сам медленно пошёл вперёд, увлекая меня за собой. Его голос глухо звучал из-под шлема, создавая ощущение, что это — Дарт Вейдер, чёрный лорд из «Звёздных Войн».

— Это очень длинная и запутанная история, но я должен тебе её рассказать, — он сделал ударение на слове «должен», — ведь никому не хочется воевать, если не знаешь, за что воюешь. Я не хочу держать тебя в лагере как пленника, лучше, если человек остаётся добровольно — конечно, с ограничениями, о них расскажу дальше. Я был правителем подземной страны — великой державы, которая придерживается невмешательства по отношению к жителям Поверхности, и должна оберегать вас от агрессии из космоса и самоуничтожения. Мы очень много сделали для купирования ваших войн и ограничения военных технологий, поверь. Мы постоянно наблюдаем за вами, удерживаем от ядерной войны, но у нас тоже есть свои проблемы.

— Два миллиона лет назад, очень далеко отсюда в Космосе, существовала планета исследователей — Синар, которые создали практически все цивилизации в нашем квадранте Галактики, они создали и этот "двойной" мир на Земле, ради какого-то своего эксперимента. Позже, когда их планета погибла в космической катастрофе, с которой они не смогли справиться, некоторые цивилизации угасли, некоторые уничтожили сами себя, но Земля оказалась весьма жизнеспособной. Ваша цивилизация на поверхности планеты развивалась сама по себе, подземная — сама, но быстрее, ведь ей был сообщён больший потенциал, оставлены записи и технологии.

— Моё правление длилось четырнадцать лет, и вот однажды в стране вспыхнул мятеж — некоторые мои противники воспользовались строгостями, к которым я прибегал для улучшения жизненных условий — ужесточение борьбы с преступностью, например, — раздули их в пропаганду против «жестокого гнёта», как они называли моё правление, и подняли восстание.

— Люди поверили им, потому что они обещали золотые горы после свержения моей власти, и мятеж охватывал всё большую и большую территорию. В конце концов, мне пришлось уходить из страны, с горсткой преданных дружинников, которых ты видишь, — он широким жестом указал на других «чёрных», — и скрываться здесь. Но мятежники узнали, куда я скрылся, и выслали войска, чтобы уничтожить нас. И, самое главное, мой юный друг, на этом они не остановятся. У них сейчас достаточно сил и средств, чтобы захватить весь земной шар, и они наверняка, рано или поздно, попытаются это сделать, им нужна объединённая под их владычеством планета, их предводители просто бредят этой мыслью.

— Но… — сказать, что слова Роб-Роя повергли меня в шок, значило ничего не сказать, — Можно же предупредить людей нашего мира, они поймут вас и вступятся за свою землю…

Роб-Рой горько усмехнулся:

— Ты видел наше оружие. Вы сможете противопоставить сокрушительной энергии разве что военную тактику. Только ваши атомные бомбы имеют хоть какой-то смысл, но у македониан есть надёжное средство защиты и от них — силовые поля. Мы также не можем пойти на контакт, потому что Закон запрещает это, чем немедленно воспользуются мятежники, назвав меня преступником и нарушителем Закона. Закон с давних времен правит нами, а не правители, они приходят и уходят, а Закон остаётся. Древнейшая культура нашей страны вся построена на уважении к Закону и Создателям, когда-то вложившим его в саркофаг.

Признаться, его речь тронула меня. А с другой стороны — что я могу сделать, как могу отказаться? В лагере, полном вооружённых опытных людей, которые сотрут меня в порошок при первой же попытке к бегству. Да и шансов на побег будет больше, если я буду таким же свободным, как другие солдаты, чем вечно запертым пленником.

— Хорошо, я согласен. Я буду с вами.

— Вот и отлично. Я распоряжусь, чтобы тебя снабдили оружием и амуницией. С сегодняшнего дня будешь моим новым дружинником.

Тут со стороны леса послышался шум и топот копыт, часовые открыли массивные ворота, и в лагерь начала заходить колонна «чёрных» всадников на самых обычных лошадях. Судя по звукам, доносящимся из-за частокола, их было довольно много, прибыло то самое пополнение, о котором говорили военачальники.

— Ну, наконец-то, — сказал Роб-Рой и направился к одному из первых всадников, наверное, командиру отряда.

Новоприбывшие рассеялись по лагерю, оставили кто где коней и принялись возводить новые палатки, — разворачивали свёрток, висевший на луке седла, расстилали его на земле, механическим насосом нагнетали воздух в надувную раму, затем забивали растяжки, и маленькое жилище было полностью готово к приёму постояльцев.

Я довольно долго наблюдал за ними, а потом решил посмотреть на лошадей — наверняка они тоже какие-нибудь особенные, хотя внешне повода так думать не появлялось. Честно говоря, странно всё это смотрелось — средневековый антураж в виде коней, мечей и арбалетов совершенно спокойно соседствовал с бластерами и непонятными приспособлениями, которых никогда в жизни не видел ни один человек с Поверхности. Например, один ходил с какой-то штукой, похожей на здоровенный пистолет, и направлял её на ноги всех лошадей вновь прибывших, поочерёдно все четыре. Другой стоял со снятым с руки толстым браслетом, тыкал в него пальцем и время от времени подносил к уху. Наверное, какой-нибудь коммуникатор. В этом была своя логика и скрытый смысл, но тогда для меня всё было непонятно, а значит, в диковинку.