– Эм… наверное…

– Ха! Хотел бы я посмотреть на того, кто ей мог бы понравиться, – фыркнул Таясу, несколько осмелевший после той истории с рангами. – Она же почти ни с кем не общается.

– Нельзя так говорить о своей сестре, – возмутилась Нана.

А Тсуна почувствовала страстное желание прибить братца.

– Обязательно посмотрю на тебя в Белый день, особенно на то, как ты будешь дарить что-нибудь Киоко-чан, – ядовито отозвалась она. – Потому что в школе совершенно точно нет такого человека, который бы не знал, что ты в неё втюрился. Кроме самой Киоко, конечно. И ты удивишься, Таясу, но мне тоже есть, кому дарить шоколад.

– И кому же? – поинтересовался Таясу, полыхая щеками после заявления Тсуны (ну, не могли же на самом деле все знать, что он любит Киоко-чан, правда?), – Ямамото-куну или, может быть, Гокудере? Только учти, у них наверняка будет полно поклонниц!

– Делать мне нечего, как дарить шоколад твоим друзьям! Вот пусть поклонницы и тратят время на это. А я свой подарю Хибари!

На секунду на кухне стояла оглушительная тишина. Тсуна замерла, осознавая, что ляпнула.

– Слушай, сестрёнка, – с сомнением протянул Таясу, – я, конечно, догадывался, что у тебя нет чувства самосохранения, но не настолько же!.. Давай мы просто сделаем вид, что этого не слышали? Подаришь шоколадку кому-нибудь ещё, но только не Хибари. Он же тебя убьёт!

Но Тсуна уже завелась:

– Вот ещё, не собираюсь отказываться от своих слов. Сказала: подарю шоколад Хибари, значит, так и сделаю.

– Так вот, значит, какой типаж тебе нравится, – задумчиво сказала Бьянки. – Ну, вкус у тебя не самый плохой, как оказалось. Конечно же, никто не может сравниться с Реборном, но если тебе не повезло привлечь его внимание, то этот мальчик – не самый плохой вариант.

И-Пин что-то взволнованно прочирикала на китайском. Девочка уже успела выучить некоторые фразы на японском, но всё равно большую часть времени её мало, кто мог понять.

– Она говорит, что тоже хотела бы подарить шоколад Хибари, – перевёл Реборн.

– Тогда у нас очень мало времени, – хлопнула рукой по столу Нана. – Магазины вот-вот закроются, так что нужно будет разделиться, чтобы успеть купить все нужные ингредиенты, – женщина быстро что-то написала в маленьком блокнотике, куда обычно записывала, что нужно купить, и протянула их Тсуне и Бьянки. – Вот ваши списки, а мы с И-Пин купим остальное.

– Да вы что, с ума посходили?! – схватился за голову Таясу, видя, как в темпе собирается вся женская половина дома. Но крик души пропал втуне. Его уже никто не услышал.

– Девушки становятся непредсказуемыми и опасными, когда дело касается их чувств, – тоном умудрённого опытом человека сказал Реборн.

– Но не тогда, когда эти чувства касаются Хибари!..

«Ой, кошмар!» – подумала в это время Тсуна, сверяясь со списком, пока стояла в очереди. – «Я что, действительно собираюсь это сделать? Но я же не могу отказаться от своих слов? И почему я просто не согласилась с тем, чтобы подарить шоколад Ямамото?» – тут девочка представила, что делает это в виде Ёши, и подавила смешок. – «Он бы очень удивился!.. Это всё Таясу виноват, с чего он взял, что я должна дарить шоколад именно им, как будто больше некому? Гррр! Сам-то хорош, если бы Гокудера за ним не начал таскаться хвостом, так бы и ходил без друзей. И он ведь наверняка не догадается, что Хару тоже будет ждать от него подарок в Белый день, а не только его обожаемая Киоко… Это если ему смелости хватит! Впрочем, не хватит смелости Таясу, значит, его пнёт в нужном направлении Реборн… И всё-таки, как я завтра буду дарить что-то Хибари? Главное, не сорваться и не назвать его Кёей-куном, как Ёши…»

В итоге, вечером на кухне царил уютный хаос, и Тсуна только успевала прятать продукты от детей и следить, чтобы Бьянки даже не дышала в сторону тех сладостей, которые она делала для Хибари. Таясу слонялся тут же и нудил, нудил, нудил, что они все с ума сошли и Хибари их изобьёт до смерти или придумает что-нибудь совсем ужасное, пока мама не выставила его вон. Поговорить с Наной так и не удалось, но отношения ощутимо потеплели, хотя чувство неловкости осталось.

А на следующий день Хибари с недоумением смотрел на двух вломившихся к нему на крышу травоядных, просивших принять их шоколад. Несмотря на довольно симпатичную внешность (хотя сам Кёя, естественно, об этом никогда не задумывался), его пугающая аура и тяжёлый характер отпугивали от него всех поклонниц. Шоколад он обычно получал от знакомых женщин и девушек, которым когда-то помог (Хибари терпеть не мог, когда кто-то считал, что имеет право нападать на его травоядных, но спасённые от грабителей/маньяков/хулиганов или просто не знали об этом, или не считали важным).

В общем, Кёя был озадачен. Но дарить и принимать шоколад в День Святого Валентина было какой-никакой традицией, а ещё одним пунктиком Хибари было соблюдение правил, так что шоколад И-Пин и Тсуны был принят и, к изумлению Савады, даже не отправился в мусорку.

А вечером Ёши был очень удивлён, когда под смешки Такеши и Мочиды получил в подарок от Хару шоколадные конфеты. Бьянки тоже пришла поздравить его с праздником, но, к счастью, ничего дарить не стала, сказав, что тогда её возлюбленный будет ревновать.

Сам Ёши был занят решением другой проблемы.

«Это что же, – с ужасом представил он, – мне тоже в Белый день придётся покупать ей шоколад?! Ну и бре-ед!».

По крайней мере, у него был целый месяц, чтобы придумать, как выкрутиться из этой ситуации.

========== Часть 25 ==========

Время летело незаметно, и неожиданно для себя Тсуна обнаружила, что 14 марта уже наступило. И тем неожиданнее оказалось для неё присутствие на её парте белого шоколада без подписи. Впервые за чёрт знает сколько лет. Но рисковать и уточнять, правильно ли она поняла, кто отправитель, девочка не стала. Кроме того, лично в руки ей отдал шоколадку Ямамото, разом настроив против Тсуны весь свой фанклуб. За это девочка обшипела его со всех сторон, и у фан-клуба появился новый повод её ненавидеть: смущённый Ямамото не нашёл ничего лучше, чем громко перед ней извиниться за доставленные неприятности. Тсуна звонко хлопнула себя ладонью по лбу и только сказала: «Какой брат, такие и друзья брата», – вызвав возмущённый вопль Таясу и бурчание Гокудеры, что он-де не такой, как этот бейсбольный придурок. Уже потом Тсуна села и задумалась, с какой бы радости такое внимание, но шоколад был совершенно обычным, из тех, что дарят знакомым и друзьям, а не возлюбленным, поэтому девочка успокоилась.

Братец, кстати, как и предсказывала Тсуна, несмотря на испытываемый ужас, под влиянием мотивирующего пинка Реборна принёс красивые белые розы из шоколада для Киоко. Насколько Тсуна знала, их добыча для Таясу и не бросившего своего Джудайме Хаято превратилась в очередной квест не на жизнь, а на смерть.

Кстати, про Хару она тоже угадала, и поиск достойной шоколадки в день праздника для расстроенной неумелой ложью Таясу девочки тоже стало очередным испытанием. Сама Тсуна, чувствуя себя знатной извращенкой, в виде Ёши оставила свой ответный подарок на крыльце дома Миуру, используя стратегию Хибари. Но расстраивать Хару ещё больше не хотелось: она же не виновата, что парень, который ей понравился, на самом деле не совсем парень.

Потом подготовка к экзаменам с головой погребла Тсуну и, словно в насмешку, она неожиданно оказалась предпоследней в списках лучших учеников, на зависть Таясу. Реборн похмыкал, а мама расцвела – как же, небольшое, но заметное улучшение результатов, да ещё и в конце учебного года.

Во втором классе Средней Намимори Тсуна обнаружила, что снова учится с братом, Такеши и Гокудерой. Здесь же остались и Киоко с Ханой. Это было немного странно, что такая большая компания из прежнего класса в этом году снова оказалась вместе, но Тсуна решила не заморачиваться.

На каникулах она снова встретилась с разъярённым долгими прятками Кёей и вынуждённо признала, что с последней их драки Хибари стал ещё сильнее. Радовало лишь то, что их бой снова свёлся к ничьей – значит, и Ёши не терял время зря. В общем, закончив выяснять отношения, оба без сил повалились на землю, и это стало лучшим способом решить возникшие противоречия – когда ты просто не можешь никуда уйти, ты волей-неволей выслушаешь всё, что тебе хочет сказать собеседник. А у обычно немногословного Кёи накопилось много претензий, да и Ёши возмутился тем, что Хибари запугивал его противников.