Тсуна потом ещё неделю синяки сводила, но была настолько довольной, что даже Таясу начал поглядывать на неё с подозрениями и опаской. А уж Реборн… Если бы Бьянки вдруг не устроила на него самую настоящую охоту, желая выбить согласие на бракосочетание, Тсуне пришлось бы тяжело. Так что девочка всеми руками и ногами поддерживала сестру Гокудеры в её планах. Но каким-то образом хитрый репетитор добился того, что свадьбу отложили на неопределённый срок, хотя Бьянки, казалось, не смог бы остановить и грузовой поезд, несущийся лоб в лоб.
***
Фуута задумчиво разглядывал свою книгу рейтингов, пытаясь решить одну странную загадку: с рангами Савады Тсуны вечно творилось что-то непонятное. То она получалась одной из самых милых девушек, то вдруг попадала в список самых сильных бойцов Намимори, она появлялась в первых строчках среди людей, которые могут заморочить голову, а то вдруг оказывалась в списке тех, кто совершенно не умеет лгать. Но один рейтинг всегда оставался неизменным: Тсуна-не была первая в списке людей, бескорыстно заботящихся о Фууте. Дальше шли Савада Нана и Савада Таясу.
Фуута был ребёнком, но не глупцом: жизнь в мафии в качестве её ценного приза заставила мальчика быстро повзрослеть. И он понимал, что ему очень повезло оказаться в этой семье, с этими людьми. Он как сокровище хранил каждую тёплую улыбку, каждое объятие или дружеское похлопывание по плечу, доставшееся ему не потому, что он был Рейтинговым Фуутой, а потому что он был ребёнком, о котором нужно заботиться.
Тем более ценным это было потому, что между собой Тсуна-не и Таясу-ни общались очень странно! (Бедный Фуута, росший один, почти не представлял, как выглядят обычно отношения между братьями и сёстрами в нормальных семьях, и потому некоторые споры Тсуны и Таясу действительно приводили его то в ужас, то в ступор). Но, между прочим, если бы Таясу хоть раз поинтересовался у Фууты, он знал бы, что мальчик – единственный человек, готовый поддержать его мнение, что Тсуна-не бывает очень, очень страшной! Особенно если разозлить её так же сильно, как это обычно делает Ламбо…
Тсуна-не была такой же двойственной, как составляемые с её участием рейтинги. Она была послушной дочерью и изо всех сил старалась быть похожей на подруг Таясу-ни – Киоко-чан и Хару-чан. Вот только Тсуна-не в душе была совсем не такой, и Фуута ясно видел, как тяжело ей даются и игры в радушную хозяйку, и необходимость быть доброжелательной ко всем. Мальчик был готов поверить тем рейтингам, в которых Тсуна-не была в первых строчках лучших бойцов: так сверкали глаза девочки, когда она злилась, так сжимались в кулаки ладони, что ему было очевидно – Тсуна-не привыкла решать проблемы сама и отстаивать своё мнение до последнего.
Её опека для Фууты была ненавязчивой. Просто девочка оказывалась рядом, когда появлялись какие-то проблемы, подсказывала и давала совет, если он просил. Именно Тсуна была тем человеком, который занимался оформлением всех необходимых документов, чтобы Фуута мог учиться в японской школе, призывая на помощь Саваду-сан только тогда, когда подтверждение взрослого человека было просто необходимо. И мальчик догадывался, что для И-Пин и Ламбо она сделала то же самое.
Тсуна-не была совершенно непохожа на остальных девочек: она не сюсюкалась с детьми, как Хару, не делала вид, будто верит их россказням, как Киоко (и когда Реборн говорил, что он репетитор-киллер, Фуута по глазам названной сестры видел, что эти заявления она принимает всерьёз), но и нельзя было сказать, что она ненавидит детей, как Хана. А ещё – вот ужас-то! – она была одним из немногих людей, которые пытались воспитывать Ламбо.
Для сравнения: Таясу-ни чаще всего старался отделаться от надоедливого ребёнка, Хаято-ни ругался на него, только чтобы прогнать, а Савада-сан искренне полагала, что у Ламбо нормальное для итальянского пятилетнего мальчика поведение, и скорее потакала его капризам, лишь иногда призывая к порядку. Вследствие этого именно Тсуну Ламбо опасался больше всего, потому что она вполне могла и наказать, и отругать, но и хвалила за дело тоже только она. Такое поведение удивительным образом сочеталось с демонстративным невмешательством в дела брата (в дела мафии, если быть точнее, потому что часто они касались не только Таясу), хотя Фуута готов был поспорить, что Тсуна совсем не такая беспечная, как Савада-сан, и глупым отговоркам не верит.
Наверное, поэтому, желая быть похожим на Таясу, таким, как он его видел, Фуута больше всего на свете боялся разочаровать Тсуну и лишиться её поддержки. Мальчик видел, какими испуганными стали глаза Тсуны, когда он в первый раз озвучил её рейтинг при всех. И потому сейчас он с лёгким сожалением выдрал из блокнота тот рейтинг, который раскрывал Тсуну-не как сильного бойца, и без лишних сомнений поджёг его.
Он составит рейтинг сильнейших бойцов Средней Намимори, как его и просил Реборн. Но сам будет знать, что название будет звучать по-другому: «Рейтинг всех бойцов Средней Намимори, кроме Тсуны-не».
Комментарий к Часть 25
Кому интересно, так выглядел подарок Таясу для Киоко: https://vk.com/club153109283?z=photo-153109283_456239240%2Fwall-153109283_156
========== Часть 26 ==========
– Были ведь и другие нападения, кроме этого, верно? – услышала Тсуна встревоженный голос матери.
– А, вы о чём? – не волнуйся она так сейчас о кое-чём более важном, чем какие-то разборки школьных банд, она бы в очередной раз поразилась невнимательности брата. В самом деле, город гудит последние несколько дней, все взвинчены, Ёши каждый вечер вместе с Мочидой и Такеши ввязывается в драки, потому что паникующие люди начали обвинять друг друга в этих нападениях и стараться ударить первыми, а Таясу как всегда ничего не слышал.
– Фуута пропал, – сказала она, заходя на кухню. – Он не пришёл вчера после школы.
– Может быть, он остался у кого-нибудь из одноклассников? – с надеждой спросила Нана.
Тсуна покачала головой, отвергая несостоятельную версию.
– Он пришёл бы спросить разрешение или хотя бы написал мне или тебе сообщение. Фуута – очень ответственный мальчик, он не станет исчезать просто так.
– В свете последних событий, – задумчиво сказал Реборн, – это выглядит нехорошо.
– Да о чём вы вообще?!
Тсуна цыкнула.
– Я, братец, говорю о том, что девятилетний мальчик, находящийся под нашей опекой, не пришёл ночевать домой, а его телефон не отвечает. А Реборн, судя по всему, говорит о массовых нападениях на старшеклассников Намимори, после которых они оказываются в больнице в состоянии полутрупов. И если ты до сих пор не научился мыть уши по утрам, то это не моя проблема! Почему вообще никто не обратил внимания, что Фууты нет дома?
– Иногда мальчики начинают бунтовать против излишней опеки, а Фуута ведь уже сбегал от своих прежних опекунов, разве нет? – с несчастным видом спросила Нана. И Тсуна понимала, что это скорее попытка оправдаться в своих же глазах, да и немудрено в вечном хаосе их дома не заметить, что один ребёнок не спустился на ужин, но…
И ведь сама тоже хороша! Жизнь в вечернем Намимори резко стала интересной, и она пропадала вечерами на улице, иногда даже уходя гулять с рюкзаком за спиной не через окно, а через дверь и переодеваясь где-нибудь в туалете мелких кафе, где всем абсолютно всё равно, что происходит вокруг.
– Только не Фуута, – ответила она, сдержав порыв на кого-нибудь накричать и сжимая кулаки. – Ты не знаешь, как он радовался, как мечтал о нормальной семье. Ну, наша, конечно, не совсем нормальна, но ему и сравнить-то не с чем. Я схожу в его школу, спрошу, как он вёл себя на уроках. Может, и правда пошёл к кому-то в гости?
– Тсуна, а как же твои занятия?
– Подождут, – отрезала девочка и вышла из дома. За спиной был рюкзак, но только не с уроками, а с одеждой Ёши.
– А она очень переживает о ребёнке, который просил защиты у тебя, Никчёмный ученик, – заметил Реборн, и прозвучало это так, что Таясу поёжился.
А в младшей школе злая и встревоженная Тсунаёши слушала учительницу Фууты.
