- Да, - хрипло из-за вина буркнула Рей, - но…
Она и сама не знала, что собиралась сказать. Все-таки они не виделись с Роуз все эти десять лет, а до того еще дольше, и если когда-то они были настоящими подругами, то теперь между ними лежала пропасть тех жизней, которые они успели прожить за это время. И пропасть того, что китаянка вряд ли смогла бы понять. Рей прекрасно помнила, как однажды еще в Гюрсе подруга сказала ей, что не берется ее осуждать, но при этом тоже самое она говорила про Финна, которого так и не смогла в итоге простить. Они вроде как и были близкими людьми, но эта близость осталась в довоенном Париже. Когда Рей фактически была другим человеком.
- Я тоже иногда боюсь, что за Арми придут, - поделилась Роуз, - или старые дружки, как тогда или…
- Или такие, как мы с По, - закончила за нее Рей и опрокинула остатки вина прямо из графина, - он ведь… тоже был в нашем списке.
- Да, - кивнула Роуз и погрустнела, - и Кайло Рен, если не ошибаюсь.
Рей нервно рассмеялась, так сильно, что на глазах выступили слезы.
- О, - усмехнулась она, - он возглавлял мой личный список.
Роуз стала совершенно серьезной. Рей еще в Париже в молодости испытывала некоторую тревогу, заметив такую перемену в лице подруги. Обычно это происходило, когда они с По и Кайдел задумывали что-то безумное и кто-то должен был сыграть роль голоса разума.
- Что произошло? – тихо спросила Роуз, - ты тогда собиралась вернуться в Рим и… разобраться с ним. До недавнего времени я думала, что он убил тебя. Трудно было потерять тебя снова… И тут ты появляешься, вы женаты, у вас ребенок… Это…
Сначала Рей испытала сильное желание сказать что-то сентиментальное. Посвятить Роуз в их безумную историю любви, граничащей с безумием и зависимостью. Про крайности в которые их бросало – от тихой нежности до насилия, про попытки сделать друг другу больно и в тоже время пожертвовать всем; про все то, от чего сердце в груди замирало и дыхание сбивалось. Но уплывающий в царство алкогольной эйфории мозг вдруг ухватился за одно-единственное слово, брошенное подругой и сменил направление своих размышлений. Ребенок. Черт. Ребенок, который сейчас сидит на пляже и мечтает прикончить своего папашу. Ребенок другой женщины. И сколько еще этих других женщин было? Пока она избегала чужих прикосновений. Пока… и интрижка с Гретхен Фазмой тут же красноречиво всплыла из глубин памяти. Сколько бы лет не прошло, а Рей всегда вспоминала об этом в критические моменты.
И Рей чуть не вывалила всю гнусную правду на Роуз, но вовремя остановила себя и сделала глубокий вдох. Дыхательные практики ничерта не помогали успокоиться.
- Я вернулась в Рим и он стер мне память, - натужно прошипела она, - внушил, что я его жена. Но я случайно встретила По три года назад и все вспомнила…
- Почему ты не ушла? – задала резонный вопрос Роуз.
Потому что я больная чокнутая дрянь? Которой нравится, когда ее таскают за волосы и охаживают ремнем, а потом нежно целуют в висок, приговаривая что-то слащавое? Потому что я зависима от боли? Потому что…
- Не знаю, - тихо сказала она, - может быть из-за Женевьевы… а может потому, что мне некуда было пойти.
Роуз крепко сжала ее руки в своих и посмотрела самым жалостливым из всего арсенала своих взглядов для подобных случаев.
- Ты всегда можешь прийти к нам. Или к По, - вкрадчиво прошептала Роуз, - ты наш друг. Мы всегда тебе рады и готовы помочь. Даже Арми, он не такой говнюк, как кажется…
- Прекрати, - взмолилась Рей, но было уже поздно. Слезы сами собой хлынули из глаз, застилая картинку яркого солнечного дня мутной пеленой. Она принялась изо всех сил тереть глаза руками, но толку от этого было мало, лишь размазала по щекам черные потеки туши. Роуз крепко обняла подругу и спрятала ее голову на своей мягкой груди, позволив ей пропитать слезами белую хлопковую ткань домотканой рубашки в крупных алых розах. Розы расплывались и были последним, что запомнила Рей, прежде, чем отключиться.
Пробуждение было болезненным и не только потому, что кто-то осатанело тряс Рей за плечи и отвешивал ей легкие, но ощутимые оплеухи. В горле першило после слез и вина, голова раскалывалась. Рей с трудом удалось разодрать слипшиеся от потекшей туши ресницы и она увидела перед собой крайне встревоженное лицо Армитажа. Он упрямо продолжал шлепать девушку по щекам, пока Рей не перехватила в воздухе его руку.
- Какого черта? – хрипло потянула она и предприняла попытку сесть. В комнате было еще светло, но свет уже был мягким и вечерним. Солнечные лучи красиво играли на оконной раме. Ветерок с моря, дувший в открытое окно был прохладным. Рей поежилась, собирая воедино разрозненные картинки событий, предшествовавших ее отключке.
Армитаж деловито прошелся по комнате и швырнул ей теплую вязанную кофту, которую подобрал с пола. Вокруг царил жуткий бардак, ведь они так и не удосужились убрать выпотрошенные из чемодана вещи.
- Дела плохи, принцесса, - сказал Армитаж, - вставай. Мне без тебя не разгрести все это дерьмо.
- Какое дерьмо? – апатично откликнулась Рей и тут же вспомнила про взрывоопасного Рене. Что-то с ним? А Бен уже вернулся? Или в этом и заключается проблема? Ох уж эти конфликты отцов и детей… Может быть, они там сами как-то разберутся? Она лениво стала натягивать кофту и расчесывать пальцами спутавшиеся волосы.
- Моя чокнутая жена и ваш французик умчались в Керкиру, - заявил Хакс с таким видом, словно вынужден объяснять очевидные истины неразумному ребенку. Однако, легче от этой информации Рей не стало.
- И? – уточнила она.
- Роуз стащила у меня пистолет.
Рей почесала в затылке и зевнула. Господи, да чего хочет этот рыжий засранец? С чего он вдруг решил посвятить ее в какие-то неурядицы своей семейной жизни? Каким образом это касается ее?
Блядь.
- Хватит тормозить, - разозлился Хакс и довольно грубо вздернул ее за плечо, заставив встать на ноги, - пойдем, у нас мало времени…
Рей стряхнула его руку и спрятала лицо в ладонях. Осознание творящегося безумия накрыло ее ледяной волной похуже фантомной метели в Гималаях. Ее словно засунули лицом в сугроб и как следует повозили там, чтобы кожа начала гореть от колючих снежинок, а под ложечкой противно засосало.
- А… этот… Рене с ними? – вырвалось у нее. Хакс сверкнул глазами и вылетел из комнаты. Рей ничего не оставалось, как бежать за ним, чуть не переломав себе ноги на извилистой лестнице. Однако, оказавшись на террасе, она с облегчением выдохнула, обнаружив там очень странную картину: Рене и Женевьева сидели на парапете и о чем-то тихо разговаривали, настолько увлеченные своей беседой, что даже не заметили появления взбудораженного Хакса. Рей невольно залюбовалась тем, как закатное солнце играло в волосах дочери и проклятого мальчишки. Но времени на неспешное созерцание у нее не было – Хакс уже махал ей из бьюика. И, конечно, этот негодяй, уселся за руль.
Рей нехотя присела на пассажирское сидение и обиженно надулась. Впрочем, сейчас был не самый подходящий момент, чтобы качать права на счет того, кто поведет этот прекрасный кабриолет.
- Ты можешь их найти? – тихо спросил Хакс, заводя мотор. Рей стрельнула в его сторону недовольным взглядом.
- Я могу попробовать найти Бена, - сказала она, - это проще.
Ничего простого в этом не было. Рей не слишком часто ставила перед собой подобную задачу, потому что, как правило, необходимости не возникало. Она вообще не очень активно пользовалась способностями, кроме телепатии, но на больших расстояниях транслировать мысли было не так легко. Однако, она надеялась на то, что ее супруг всегда ощущался очень ярко и ей легко удавалось почувствовать его присутствие, если он был где-то поблизости. Но каким маленьким не был бы остров Корфу, пара километров и пара десятков километров – ощутимо разные вещи.
Хакс гнал автомобиль в сторону Керкиры настолько быстро, насколько этого позволял извилистый горный серпантин. В какой-то момент Рей наконец-то удалось уловить что-то, отдаленно напоминающее след Бена и она потребовала Хакса остановиться и свернуть в противоположную сторону – дальше по побережью. Нужно было отдать должное Армитажу, что он не пытался донимать ее лишними вопросами и мешать и без того с трудом достигнутой концентрации. Он позволил себе только прокомментировать направление, предположив, что компания могла отправиться на один почти безлюдный пляж на западной стороне острова.
