Когда через три месяца брат вернулся домой, он рассказал, что Серафим принял сан и замолчал на полгода. Это первое и главное послушание, которое получают новые монахи. Полгода молчать и молиться. Ещё он рассказал, что через месяц после того, как Серафим принял монашество, к нему приехал сын. И стал потом приезжать постоянно и оставаться на выходные. Они садились в тени огромного лимонного дерева и молчали. А у отца Серафима по щекам и седой бороде текли слёзы. Ведь именно теперь он стал часто видеться с сыном — когда стал монахом…

Не только паломники помогают монастырю, но и монастырь помогает паломникам. В любых обстоятельствах, при первой же необходимости.

Как — то раз мы катили с Патером И по Иерисосу и увидели человека, спешившего за уже уходящим в Салоники междугородним автобусом. Машина поравнялась с бегущим. На том лица не было, он задыхался, на спине болтался тяжеленный рюкзак. Патер И остановился на автобусной остановке и окликнул его по имени. Они что — то обсудили, перекрикиваясь, Патер И выхватил из глубокого кармана истрёпанной рясы горсть купюр и сунул через окно знакомому прямо в руку. Тот схватил деньги, стал благодарить, но Патер И замахал на него и приказал бежать. Как я успел заметить, среди купюр было несколько сотенных евро. Бедолага убежал в сторону стоянки такси. А Патер И довольный, почти счастливый покатил дальше и объяснил мне как смог, что это паломник Теодор (по — нашему — Федя) из Иерисоса, работает в книжном магазине, очень бедный, опоздал на автобус до Салоник, теперь может опоздать на самолёт. Он должен лететь к сестре на свадьбу в Болгарию. Вот и решил Патер И дать ему денег на такси до Салоник — и на подарок для сестры заодно.

Деньги для Патера И были как конфетные фантики. Просто бумажки. Вынужденное мерило общения с этим смешным и окончательно запутавшимся внешним миром.

А когда — то он жил и дышал для них.

С другим паломником я прожил бок о бок несколько дней в монастырском доме, тесно общаясь, деля с ним и Патером И трапезу и вечерние беседы на балконе. Это был парень по имени Николас, македонец лет двадцати пяти, который потерял работу, другую работу никак не мог найти и попросил помощи у монастыря. Он часто паломничал, но теперь приехал надолго: жить у Патера И и работать на монастырских фермах, разбросанных по Халкидики. Монастырь дал ему работу, содержал бесплатно в доме и платил, чтобы парень мог в конце сезона привезти какие — то деньги домой.

Вот так.

Все эти люди показались мне настоящим сокровищем монастыря. Они помогали друг другу не потому, что им это было выгодно, а потому, что хотели. Я часто видел, как уже знакомые мне паломники подкатывали к дому и выгружали во двор кто что привёз, кто чем мог поделиться с монастырём. От ящиков со списанным и провонявшим хлоркой военным обмундированием (ботинки, зимние куртки, шарфы — зима — то в каменном монастыре у моря промозглая, даже в Греции) до щенка немецкой овчарки (пусть живёт в монастыре, где уже прижились вездесущие кошки и обитает огромный старый конь, на котором время от времени кто — нибудь отправляется побродить по горам). Ещё привозили гвозди, кирпичи, коробки с туалетной бумагой.

Монахи, наверное, как и большинство греков в Греции, — убеждённые антисемиты, скрытые или явные.

Причём многие с евреями никогда не общались и вообще не сталкивались. Однако традиционный антисемитизм налицо: то там то сям, по поводу или без повода, они презрительно отзываются о евреях и автоматически об Израиле. Основная причина, конечно, — «убийство Христа», которое они евреям никогда не забудут и не простят.

У греков это иногда приобретает весьма забавные формы.

Своего премьер — министра они считают скрытым евреем, потому что он их обманывает.

Какого — нибудь местного начальника — потому что он ездит на дорогой машине.

Соседа с параллельной улицы могут подозревать, потому что он построил новый дорогой дом на продажу.

Вот так, вроде безобидно, греки в миру подтасовывают под еврейство всё, что связано с выгодой или бизнесом. А сами втайне завидуют успешным людям. Ну не то чтобы прямо завидуют, но не отказались бы быть на их месте. Греция ведь очень бедная страна. Но стала она бедной не потому, что её кто — то разорил: греки это сами допустили.

С антисемитизмом безобидно было не всегда. Когда я посетил Кипр, то узнал, что в древние времена греки добивали палками терпящих кораблекрушение евреев, которые пытались выбраться на скалистые берега.

И страшное гетто в Салониках не было безобидной страницей Второй мировой войны. Многие греки активно сотрудничали с нацистами.

Салоники вообще много веков был больше чем наполовину населён евреями. Теперь их там осталось несколько семей.

Однако надо признать: и среди греков были праведники, которые укрывали евреев от фашистов, спасая им жизнь.

Ещё одна стигма, какая — то безумная и совершенно на первый взгляд непонятная, — бар — код на товарах. Да — да! Именно так. Настоятель монастыря приказал монахам и учит всех паломников избегать товаров с бар — кодом, а те распространяют своё «тайное знание» по всему миру. Теория такая: бар — коды — глазок, которым дьявол отслеживает всё и вся. Поэтому тот, кто пользуется товарами, на упаковках которых есть считываемые бар — коды, — под наблюдением Сатаны.

А ещё они убеждены, что бар — коды придумали евреи. Чтобы управлять миром!

Вот такая у них своеобразная связка — евреи и бар — коды. Купил упаковку чипсов с бар — кодом — и Сатана тут как тут! Приглядывает за тобой. А Сатана он кто — конечно, еврей. И все они такие.

Я сначала поражался невежественности и убогости такой философии. А потом свыкся и стал задумываться. Не о евреях, конечно, так как сам был евреем (а греки — то во мне еврея не рассмотрели: наверное, и не встречали в жизни ни одного!).

А вот с бар — кодом они, кажется, что — то разглядели. Всеобщая глобализация и компьютеризация скоро и впрямь приведут к тотальному контролю, и все мы станем просто стадом — куда хозяин захочет, туда и погонит. А кто будет хозяином в этот момент? Мы — то ещё не знаем…

Карточкой чиркнул в магазине — сразу известно и кто ты, и где ты. Позвонил по мобильному — то же самое. Отправил имейл — твой IP известен. Да, с бар — кодом монахи переборщили, но, в принципе, идея жизнеспособная. Может, Google на Сатану работает? Google уже не знает, куда деньги девать… Спросил бы у монахов — они подсказали бы!

Ну да ладно.

В любом случае зимой того же года я отправлял в монастырь тёплые чёрные куртки — аляски и предусмотрительно срезал с них бар — коды. Чтобы монахи не нервничали. Чтобы носили на здоровье! И не боялись сатанинского ока.

Отдельная история — легенда, что на Афонской горе, вершина которой всегда укрыта облаком, в пещерах живут около двухсот сущностей. Десять — телесные, но бессмертные монахи, а остальные — духи монахов. Они ничего не едят. Обитают все вместе в пещерах столетиями и проводят время в медитациях и в общении с Богом…

Ну это уже показалось мне слишком!

Я, когда услышал, подумал — шутят. Сказку эту сначала мне рассказал Николас, когда мы в его выходной день пили кофе в кафе «Ксерксис» на городском пляже в городке. Ну, думаю, у парня каша в голове, совсем запудрили ему мозги монахи. А потом вижу — он серьёзно говорит и явно верит во всё это искренне. Примерно так же, как если бы я кому — то рассказывал, что Iron Man Брендан Бразьер (чемпион по триатлону) — веган, то есть не употребляет продукты животного происхождения. Рассказывал бы с уважением и восхищением. Потому что это правда. Спросите хоть у Google.

«На вершину горы Афон, — говорил Николас, — попасть почти невозможно. В самых недоступных местах горных расщелин начинаются скрытые тропы к вершине, а за несколько сотен метров до места по скалистым склонам эти тропы переходят в каменные ступени почти метровой высоты. Паломникам туда путь заказан. И только настоятели монастырей иногда, раз в десятилетия, осмеливаются отправиться в этот путь. Лишь некоторые за последние несколько веков дошли до вершины, и единицы вернулись — очарованные, навсегда утонувшие в тайне увиденного.