========== 1 ==========
Узкая юбка душила шаг, цокот аккуратных каблучков эхом разбегался по пустому коридору. Гермиона Джин Грейнджер опаздывала. Опаздывала на заседание суда, которое в последний момент перенесли аж на час раньше. Поморщившись, она прибавила шаг и развязала на шее дурацкий бант от ворота блузки. Ее ладони взмокли, а шея вспотела, хоть Гермиона и собрала свои непослушные волосы в пучок.
На дворе стоял миллениум. Два года прошло с окончания Второй магической войны. Два месяца назад Гермиона Грейнджер закончила обучение в школе чародейства и волшебства Хогвартс – единственная из Золотой троицы. Карьера Рона в квиддиче позволяла ему забыть о школьном образовании, а статус Победителя Темного Лорда давал аналогичную возможность Гарри. Его приняли в Аврорат без вступительных экзаменов.
На повороте Грейнджер запнулась, потеряв туфлю. Блестящий холодный пол министерского коридора заставил ее поежится. Уперевшись плечом в колонну, она с тихими ругательствами вернула туфлю на место и побежала еще быстрее. Заседание шло уже сорок минут.
– …согласно постановлению №4298, подсудимый… Мисс Грейнджер. – Судья Фликс передвинул свои маленькие круглые очки на кончик носа и опустил подбородок, смерив запыхавшуюся Гермиону снисходительным взглядом. – Мы начали сорок две минуты назад.
– Я знаю. – Бывшая староста Гриффиндора заставила себя выпрямиться и одернула свой тонкий серый пиджак. От быстрого бега у нее в горле саднило металлической солью. – Извините, я в последний момент узнала о переносе…
– Это не мои проблемы, мисс Грейнджер. – Судья указал пером на третий ряд, справа от входа. Место, которое она занимала на всех предыдущих заседаниях. – Сядьте, наконец, и мы продолжим.
– Хорошо, сэр. – Гермиона облизала свои пересохшие губы и посмотрела на Снейпа.
Профессор сидел в центре зала на стуле, как и полагается подсудимому. Его поза была рассблабленной, почти аморфной – так маглы сидят на диване перед телевизором после тяжелого рабочего дня, невидящим взглядом пялясь в экран, потому что их мозг перегружен и должен хоть немного остыть. На первый взгляд казалось, что профессор скучал, но на самом деле ему было абсолютно все равно, что происходит вокруг. Гермиона поняла это еще на первом слушании. Иногда ей казалось, что она здесь единственная, кому не все равно. Она быстро добралась до своего места в третьем ряду и села.
Судья проводил ее нетерпеливым взглядом и продолжил:
– Итак, согласно постановлению №4298, подсудимый…
– Возражаю, ваша честь! – Вскинула руку Гермиона.
Фликс поджал губы и посмотрел на нее.
– Против чего вы возражаете, мисс Грейнджер? Вы ведь даже не слышали текст постановления.
– Я слышала его на предыдущем заседании. – Гермиона встала и поправила пиджак. И почему он все время топорщился? Она же подгоняла его по размеру целых два раза! – Ваша честь, я возражаю против приговора. Профессор Снейп…
– Северус Снейп больше не является профессором школы чародейства и волшебства Хогвартс. – Устало поправил ее судья. – К тому же, мы уже слышали все ваши аргументы, мисс Грейнджер. Можно сказать, мы уже выучили их наизусть. – Он усмехнулся и оглядел зал суда – ему вторили смешки других членов Визенгамота. – Вы можете рассказать нам что-нибудь новенькое?
– Я… – Гермиона сглотнула. – Показания Гарри Поттера и Римуса Люпина…
– Их здесь нет, мисс Грейнджер. – С нарастающим раздражением оборвал ее Фликс.
Гермиона моргнула и оглядела зал. Она совсем забыла это дурацкое правило, что показания не имели силы, если давшие их волшебники не присутствовали в зале суда и не могли подтвердить свои слова, находясь в здравом уме и светлой памяти, бла-бла-бла… Даже если эти блядские показания уже несколько раз озвучивались в зале суда.
Гарри и Римуса не было. Почему? Они же знают, что от их слов зависит так много! Судьба Снейпа была не только в ее руках – она была в их руках. Если бы не Мальчик-который-выжил, вряд ли им удалось бы растянуть судебный процесс на два года. Само присутствие Гарри давало гарантию, что Визенгамот не будет спешить с выводами. А Римус? Он знал профессора дольше любого из них. Неужели ему все равно? Неужели он спас Снейпа только для того, чтобы потом его отправили в Азкабан?
Даже стук деревянного молотка не вывел ее из транса. В голове вспыхивали отдельные фразы: «виновен», «пожизненное», «все свободны». Какая возмутительная ложь! Снейп не был свободен. Он получил пожизненное в Азкабане. Конечно, теперь, когда самую страшную магическую тюрьму не охраняли дементоры, она уже не была такой жуткой, но это все равно тюрьма. Все равно пожизненное. Неужели он и правда этого заслуживал? Неужели ради этого он был спасен?
Гермиона вышла из зала суда на ватных ногах. Когда она бросила прощальный взгляд на Снейпа перед самым уходом, он, казалось, был все так же равнодушен к происходящему. Неужели ему все равно? Неужели он не хочет жить? Он согласен просто существовать? Гнить в тюрьме? И это после того, что она видела в Визжащей хижине?
Когда они с Гарри бросились к хрипящему на полу Снейпу, это был человек, который яростно цеплялся за жизнь. У него в глазах стоял такой ужас, такой протест, а кровь неумолимо бежала по пальцам, которыми он судорожно зажимал разорванное горло. Ноги беспомощно сучили по полу, как будто он из последних сил хотел убежать от неминуемой смерти.
Гермиона помнила, как потеряла несколько драгоценных секунд, роясь в своей сумке в попытке найти безоар, забыв о том, что камень можно призвать с помощью магии. Как назло, настойки бадьяна у нее больше не было, но безоар должен был нейтрализовать змеиный яд. В это время Гарри собирал воспоминания, которыми Снейп во что бы то ни стало хотел поделиться перед смертью. Безоар прыгнул в ладонь Гермионы под действием чар, а Гарри отстранился от Снейпа. Профессор с облегчением выдохнул и опустил руку, как будто теперь его жизнь уже не имела значения. Но Гермиона считала иначе.
Отправляясь в поход, гриффиндорская всезнайка запаслась не только палаткой и книжками. Она изучила основые приемы и техники колдомедиков, потому что на войне недостаточно уметь делать непрямой массаж сердца и считать пульс. Когда Рона расщепило, она вылечила его настойкой бадьяна. Но у профессора было разорвано горло, а настойки у Гермионы больше не было.
Она успела наложить сосудосуживающее прежде, чем послышался грохот и звон. Звук показался ей ужасным. Совсем как в детстве, когда она залезла на стол в гостиной, чтобы достать книгу с верхней полки шкафа, и уронила любимую бабушкину вазу. Хрустальная ваза разбилась вдребезги. Совсем как флакон с воспоминаниями профессора, который выскользнул из рук Гарри, когда Мальчик-который-выжил запнулся об выступающую половицу на трухлявом полу Визжащей хижины.
В голове бегущей строкой пронеслась мысль о том, что все склянки надо околдовывать Неразбиваемыми чарами. Больше думать было некогда. Гермиона повернулась к обратно к Снейпу, который как-то осунулся, и не столько от кровопотери, сколько от осознания того, что драгоценные воспоминания были безнадежно утрачены. Но Гермиона решила подумать об этом позже. Сейчас она должна была спасти жизнь профессору.
Она не слышала, как Гарри пробормотал «я позову на помощь» и выбежал из хижины. Гермиона была сосредоточена на восстанавливающих чарах. Колдомедицина требовала хорошего знания анатомии, поэтому она старалась думать о горле профессора как о фотографии на развороте учебника. Гермиона мысленно восстанавливала в голове линии вен, артерий, мыщц гортани и прочих тканей, латинские названия которых мелькали у нее в голове бегущей дорожкой – дорожкой, которая выскользала из окровавленных пальцев.
Ткани неохотно восстанавливались под воздействием магии. Грейнджер молилась успеть, потому что по лицу Снейпу было ясно – сам он успеть не надеется. Он смирился. А сдавшийся человек, как известно, умирает. Гермиона не собиралась этого допускать.
